Модильяни скульптуры с названиями. Амедео Модильяни: непризнанный гений. Амедео Модильяни: краткая биография

Амадео Модильяни (1884-1920)

«Счастье – это ангел с печальным лицом»
Амадео Модильяни.

Франция. Старое кладбище Пэр-Лашез-одно из самых поэтических кладбищ мира. Здесь похоронены великие писатели, философы, артисты, художники, ученые, герои французского Сопротивления. Мрамор и гранит. Их почти всюду оживляют цветы, искусно подобранные по краскам.
Но есть на этом кладбище большой участок, где все выглядит совсем по-другому, однообразно и прозаично. Здесь в прежние годы хоронили бедноту Парижа. Бесчисленные ряды низких каменных ящиков, чуть приподнятых посередине продольным ребром крышки; унылый, приземистый, безликий городок.

На одном из надгробий высечена надпись:

Амедео Модильяни,
художник.
Родился в Ливорно 12 июля 1884.
Умер в Париже 24 января 1920.
Смерть настигла его на пороге славы.

И чуть пониже на той же доске:

Жанна Эбютерн.
Родилась в Париже 6 апреля 1898.
Умерла в Париже 25 января 1920.
Верная спутница Амедео Модильяни,
не захотевшая пережить разлуку с ним.

Амадео Модильяни

Амадео Модильяни принадлежал к «Парижской школе». Парижская школа (франц. Ecole de Paris), условное название интернационального круга художников, сложившегося в основном в 1910-20-х гг. в Париже. В узком смысле, термином «Парижская школа», обозначают группу художников, выходцев из разных стран (А. Модильяни из Италии, М. Шагал из России, Сутин из Литвы, М. Кислинг из Польши и др.).

Термином «Парижская школа» определяют группу художников иностранного происхождения, приехавших в начале XX века в столицу Франции в поисках благоприятных условий для развития своего таланта.

Направление, в котором работал Модильяни, традиционно относят к экспрессионизму. Однако в этом вопросе не всё так однозначно. Не зря Амедео называют художником парижской школы - за время проживания в Париже он испытал влияние различных мэтров изобразительного искусства: Тулуз-Лотрека, Сезанна, Пикассо, Ренуара. В его творчестве присутствуют отголоски примитивизма и абстракции..

Экспрессионизм в творчестве Модильяни.

Собственно экспрессионизм в творчестве Модильяни проявляется в выразительной чувственности его картин, в большой их эмоциональности.
В работах Модильяни сочетаются чистота и утонченность стиля, символизм и гуманизм, языческое чувство полноты и безудержной радости жизни и патетическое переживание мук всегда неспокойной совести.

"Человек - вот что меня интересует. Человеческое лицо - наивысшее создание природы. Для меня это неисчерпаемый источник. Человек - это мир, который иногда стоит любых миров…" (Амадео Модильяни)

Он создает огромную серию женских портретов, постоянно варьируя один и тот же, новый для него тип лица, характерные черты которого повторяются в скульптурных портретах и в кариатидах: от сразу узнаваемых до бесконечных трансформаций.

Лица на многих рисунках имперсональны, в них только условно намечены какие-то черты. Основное внимание он уделяет позе, пытаясь найти самую выразительную и точную линию задуманного движения.

Таким же образом он делал рисунки головы и профиля. Рисовал он со скоростью разговорной речи, как вспоминали его друзья.

Амедео Модильяни по праву считается певцом красоты обнаженного женского тела. Он одним из первых начал изображать ню более реалистично в эмоциональном плане.. Обнаженная натура в творчестве Модильяни - это не абстрактные, рафинированные образы, а реальные портретные изображения.

Амадео Модильяни. Лежащая обнаженная с руками, скрещенными за головой.

Техника и теплая световая гамма в картинах Модильяни «оживляет» его полотна. Картины Амедео, выполненные в жанре ню, считаются жемчужиной его творческого наследия

Амадео Модильяни. Обнаженная. Около 1918.

Модильяни мечтал создать свой храм Красоты, создавая образы прекрасных женщин с вытянутыми лебедиными шеями. Женщины всегда любили и искали любви невероятно красивого итальянца, но он мечтал и ждал одну-единственную женщину, которая станет его вечной, настоящей любовью. Ее образ не раз приходил к нему во сне.

Лилия ты, лебедь или дева,
Я твоей поверил красоте, -
Профиль Твой Господь в минуту гнева
Начертал на ангельском щите.

О, не вздыхайте обо мне,
Печаль преступна и напрасна,
Я здесь на сером полотне
Возникла странно и неясно.

И нет греха в его вине,
Ушел, глядит в глаза другие,
Но ничего не снится мне
В моей предсмертной летаргии.

За плечом, где горит семисвечник,
Где тень иудейской стены.
Вызывает невидимый грешник
Подсознанье предвечной весны.

Весной 1910 года Модильяни познакомился с молодой русской поэтессой Анной Ахматовой. Их страстное романтическое увлечение друг другом продлилось до августа 1911 года, когда они расстались, чтобы никогда больше не увидеться.
«У него была голова Антиноя и глаза с золотыми искрами, - он был совсем не похож ни на кого на свете». Ахматова.

В синеватом Париж тумане,
И наверно, опять Модильяни
Незаметно бродит за мной.
У него печальное свойство
Даже в сон мой вносить расстройство
И быть многих бедствий виной.
Но он мне - своей Египтянке...
Что играет старик на шарманке?
А под ней весь парижский гул.
Словно гул подземного моря, -
Этот тоже довольно горя
И стыда и лиха хлебнул.

Они провели вместе незабываемых три месяца. В крохотной комнатке художника Ахматова позировала ему. В тот сезон Амадео написал более десяти ее портретов, которые после, якобы, сгорели во время пожара.
Эти двое могли бы быть вместе, однако судьбе было угодно разлучить их. Теперь уже навсегда. Но в те дни влюбленные не думали о том, что им грозит разлука. Они были везде вместе. Он - одинокий и бедный красивый художник с колоритной внешностью, и она - замужняя русская девушка-поэтесса. Когда Ахматова покидала Париж, прощаясь со своим любимым мужчиной, тот отдал ей свертки рисунков, коротко подписанных его именем.

Анна Ахматова

Ахматова спустя почти полвека все же решилась описать свои воспоминания о встрече с итальянским художником и их непродолжительном, но очень ярком романе. Она призналась о нем так:
«Все, что происходило, было для нас обоих предысторией нашей жизни: его - очень короткой, моей - очень длинной».

В июне 1914 года Модильяни познакомился с талантливой и эксцентричной англичанкой Беатрис Гастингс, которая уже успела попробовать себя на поприще цирковой артистки, журналиста, поэтессы, путешественника и искусствоведа. Беатрис стала спутницей Амедео, его музой и излюбленной моделью - он посвятил ей 14 портретов. Связь с Беатрис продлилась более двух лет.

Беатрис Гастингс

В 1915 году Модильяни переехал вместе с Беатрис на улицу Норвейн на Монмартре, где он написал портеры своих друзей Пикассо, Сутина, Жака Липшица и прочих знаменитостей того времени. Именно портреты сделали Модильяни одной из центральных фигур парижской богемы.

В 1917 году - он встретил Жанну Эбютерн.

Жанна Эбютерн

Увидев ее, как гласит легенда, он сразу же стал писать ее портрет. Амедео было тридцать три, Жанне девятнадцать. Жанна полюбила Моди, и пошла за ним и на жизнь и на смерть. Она стала его последней и верной спутницей жизни.
Самой страстной любовью Модильяни стала 19-летняя художница.

Амадео Модильяни. Портрет Жанны Эбутерн. 1919.

Родители были против брака дочери с молодым нищим художником,а Жанна была верной спутницей Модильяни и любила его до конца жизни.У Жанны Эбютер и Амадео Модильяни родилась дочь.
Амадео Модильяни умер в 36 лет в госпитале для нищих от туберкулeзного менингита.
Жанна не захотела жить без любимого и выбросилась из окна.

Увидев ее, он сразу же стал набрасывать на листке бумаги ее портрет. Модильяни наконец встретил ту, о которой когда-то говорил своему близкому другу скульптору Бранкузи,что
«ждет одну-единственную женщину, которая станет его вечной настоящей любовью и которая часто приходит к нему во сне».

«Она была похожа на птицу, которую легко спугнуть. Женственная, с застенчивой улыбкой. Говорила очень тихо. Никогда ни глотка вина. Смотрела на всех как будто удивленно».
Жанна была маленького роста, с каштановыми волосами рыжего отлива и очень белой кожей. Из-за этого яркого контраста волос и цвета лица друзья прозвали ее "Кокосовый орех".

Амедео было тридцать три.
Худой, на бледных ввалившихся щеках временами горел болезненный румянец, зубы почернели. Это был уже не тот красавец, с которым Анна Ахматова гуляла по ночному Парижу, - «голова Антиноя с золотыми искрами». Он жил в мастерской Хаима Сутина, где ему приходилось поливать водой пол, чтобы спастись от клопов, блох, тараканов, вшей, и только потом ложиться спать.

Поздней ночью его можно было увидеть на скамье перед "Ротондой". Рядом сидела Жанна Эбютерн, молчаливая, хрупкая, любящая, настоящая Мадонна рядом со своим божеством…".

Хотя в последние годы он писал почти одну Жанну, он изобразил её на своих полотнах не менее 25 раз. Вытянутые пропорции. Обостренные ломкие черты. В позах - болезненная нервная тонкость. Про нее говорили, что она со своим бледным лицом с совершенными чертами и длинной шеей напоминала лебедя.

19 января 1920 года.
В тот вечер холодный, бурный и ветреный он бродил по улицам, и надрывно кашлял. Ледяной ветер раздувал за спиной его куртку. Он был беспокоен, шумен и почти опасен. Друзья советовали отправиться домой, но он продолжал бессмысленное ночное кружение.
На другой день ему стало совсем плохо, и он слег. Навестившие Моди соседи по мастерской увидели его лежащим в горячке в постели. Беременная на восьмом месяце Жанна примостилась тут же рядом. В комнате было ужасно холодно. Бросились за врачом. Положение все ухудшалось. Он был уже без сознания.
22 января 1920 года Моди положили в больницу Шаритэ для бедных и бездомных. Через два дня его не стало.
На рассвете следующего дня в четыре часа утра беременная Жанна выбросилась из окна шестого этажа и разбилась насмерть.

Амадео Модильяни. Портрет Жанны Эбутерн в желтом пуловере. 1918.

Модильяни скончался 24 января 1920 года от туберкулёзного менингита в одной из парижских клиник. Днём позже, 26 января, покончила жизнь самоубийством Жанна Эбютерн, находившаяся на 9-м месяце беременности. Амедео был похоронен в скромной могиле без памятника на еврейском участке кладбища Пер-Лашез; в 1930 году, через 10 лет после гибели Жанны, её останки были захоронены в соседней могиле.

Амедео Модильяни

А слава пришла буквально на следующий день после смерти. Похороны были многолюднейшими. Казалось, весь Париж знал и любил творчество Моди. (Вот если бы при жизни!) Хоронили на Пер-Лашез. У гроба стояли Пикассо, Леже, Сутин, Бранкузи, Кислинг, Жакоб, Северини, Дерен, Липшиц, Вламинк, Зборовский и многие другие – элита художественного Парижа.
Самоубийство Жанны Эбютерн стало трагическим постскриптумом к жизни Модильяни.
Модильяни похоронили 27 января в скромной могиле без памятника на еврейском участке кладбища Пэр-Лашез. На кладбище его провожали все художники Парижа, среди которых был Пикассо, а также толпы его безутешных натурщиц.
Жанну похоронили на следующий день - в парижском предместье Банье.
Вместе они оказались под одной плитой только через 10 лет. Родственники, обвинявшие в её гибели Модильяни, позволили перенести её останки на кладбище Пер-Лашез.

«Его холсты не случайные видения – это мир, осознанный художником, обладавшим необычайным сочетанием детскости и мудрости, непосредственности и внутренней чистоты.» - Эренбург

"Он очень много работал. Чтобы оставить такое наследие, чтобы создать такой пантеон шедевров, нужны были часы и часы у мольберта, трудиться надо было не покладая рук, да и голову имея свежую и душу распахнутую, потому что модели свои он будто просвечивал, рассказывая о них все. Это не только ставит под сомнение легенду о вечном пьянице и бродяжке, но опровергает ее. Был Модильяни не просто очень хорошим портретистом, он был воистину гениальным психологом и аналитиком, к тому же провидцем – в целой череде написанных им портретов буквально предсказана судьба тех, кого он писал." Пабло Пикассо.

Модильяни, Пикассо и Андре Сальмон у входа в «Ротонду». 1916 год

Мир признал Модильяни великим художником, лишь когда прошло со дня его смерти три года. Сегодня его картины на различных аукционах оцениваются в баснословные цены, от 15-ти и больше миллионов долларов.
В начале 1990-х годов прошлого столетия в Италии состоялась выставка работ итальянского художника Амадео Модильяни.

Кадры из фильма Майкла Дэвиса Модильяни

Был снят знаменитый французский фильм «Монпарнасс 19», посвященный Амадео Модильяни, в котором проникновенно сыграл роль художника гениальный французский актер Жерар Филипп.

"Жизнь - это дар немногих многим, тех, кто знает и умеет, тем, кто не знает и не умеет." Амадео Модильяни.

"Я забыл Вам сказать, что я - еврей" Амадео Модильяни.

(1884-1920) итальянский художник, график и скульптор

В современном сознании облик Амедео Модильяни во многом сложился под влиянием блестящей игры французского актера Жерара Филипа в фильме «Монпарнас-19». Он создал образ непризнанного гения, умершего в одиночестве и нищете. Но это верно лишь отчасти: современники признавали талант Амедео Модильяни. Однако в начале века в Париже было много художников, и не все из них смогли самоутвердиться, стать известными и богатыми. Тем не менее легенда была создана, и очень трудно изменить сложившийся стереотип.

Биографические сведения о Амедео Модильяни противоречивы и крайне скудны. Так, согласно одной из легенд, предполагали, что мать художника происходила из рода Б. Спинозы. На самом же деле знаменитый философ умер, не оставив потомства.

Что же касается отца, то он не был владельцем банка, как об этом говорили почитатели Модильяни, а являлся лишь его основателем. Поэтому к области выдумки относится и тот факт, что у бедного художника в Италии были богатые родственники, которые вовремя не поддержали его.

На самом же деле и отец и мать Амедео Модильяни происходили из ортодоксальных еврейских семей. Его предки поселились в Ливорно, где мать будущего художника Евгения Гарсен вышла замуж за Фламинио Модильяни. У них родилось четверо детей - Эммануэле, будущий адвокат и депутат парламента, Маргерита, ставшая приемной матерью дочери художника, Умберто, ставший инженером, и, наконец, Амедео. К моменту его рождения семья находилась на грани разорения, и лишь с помощью друзей Модильяни смогли хоть как-то встать на ноги. Больше других помог Амедео Гарсен, старший брат Евгении. Он и в дальнейшем помогал будущему художнику, которого назвали в честь дяди.

Амедео Модильяни достаточно хорошо учился, но школа совсем не интересовала его. В 1898 году он перенес тяжелую болезнь - тиф. Видимо, в это время Модильяни и осознал, что может рисовать. Вскоре рисование настолько захватило его, что он начал просить мать найти ему учителя. В двенадцать лет Амедео начал заниматься в студии, которой руководил Гульельмо Микели, сторонник постимпрессионизма. Однако становление Амедео Модильяни проходило под влиянием многих художников. На его творчестве сказалось увлечение отечественными художниками, прежде всего представителями сьенской и флорентийской школы - Сандро Боттичелли и Филиппо Лишш.

В конце 1900 года Амедео Модильяни вновь заболел - тиф дал осложнение на легкие. По совету врачей он отправился на юг и два года прожил в Неаполе. Там он впервые начал рисовать скульптуру и архитектуру. В этюдах скульптур неаполитанских соборов уже видны овалы его будущих картин.

В 1902 году Амедео Модильяни вернулся в Ливорно, но вскоре вновь покинул родину. Несколько месяцев он посещал Свободную школу обнаженной натуры во Флоренции. Это учебное заведение являлось филиалом Института изящных искусств в Венеции. Там его учителем стал известный график Фаттори. От него Модильяни перенял непреходящую любовь к линии, простоте формы при постоянном сохранении объема. Модильяни любил рисовать обнаженных, любуясь хрупкостью и изяществом женского тела. Он создает в основном камерные портреты, избегая нарочитой вычурности, свойственной, например, картинам Пикассо. Он также уделял большое значение пространству, добиваясь нарочитой асимметричности. Вместе с тем его работы отличает особый лиризм, при их изучении рождается ощущение хрупкости, ненадежности внешнего мира.

С помощью дяди, банкира Амедео Гарсена, Амедео Модильяни несколько раз ездит в Венецию. Но постепенно он начинает понимать, что обязательно должен попасть в Париж, который тогда считался художественной Меккой. В 1906 году Модильяни наконец поселяется в Париже.

Вначале он записался в Академию Коларосси, но вскоре покинул ее, поскольку не мог смириться с рамками академической традиции. Амедео Модильяни снимает мастерскую на Монмартре, где и появились его первые парижские работы. Но через год художник переезжает с Монмартра. В то время у него появляется почитатель - доктор Поль Александр. Вместе с братом доктор содержал своеобразный приют для бедных художников. Там Модильяни и поселился осенью 1907 года. Именно Александр стал покупателем «Еврейки», за которую тогда заплатил всего двести франков.

А чуть позже он убедил Амедео Модильяни отдать работы на выставку Салона независимых. В конце 1907 года там были выставлены пять произведений итальянского мастера. Знакомые доктора раскупили эти картины. Осенью Модильяни снова выставляется в Салоне, но на этот раз его работы никто не покупает. Депрессия, полное одиночество, в котором художник оказался из-за своего «взрывного» характера, пристрастие к алкоголю стали причиной появления своеобразного внутреннего барьера, который так мешал ему все последующие годы.

Амедео Модильяни постоянно общался со своими современниками - Ж. Браком, М. Вламинком, Пабло Пикассо . Судьба отведет ему всего четырнадцать лет для творчества. За это время из юноши сложится интересный художник, который создаст свой неповторимый способ изображения фигур и человеческих лиц, где будут доминировать лебединые шеи, удлиненные овалы, несколько вытянутые туловища, миндалевидные глаза без зрачков.

Вместе с тем все персонажи Модильяни легко узнаваемы, хотя перед нами именно авторское видение своих героев, близких одновременно декадентской стилизации и африканской скульптуре.

Портреты Амедео Модильяни написаны отчасти и под влиянием творчества Сезанна, чью большую выставку он видел в 1907 году. От увлеченности Сезанном идут попытки передать предмет через особое пластическое пространство и новую палитру красок. Но Модильяни и в этом случае сохраняет за собой необычайное видение героя, почти всегда изображая сидящего человека, как, например, на его картине «Сидящий мальчик».

Жалея художника, некоторые специально заказывали ему картины, чтобы поддержать его. Но в основном он рисовал близких людей - М. Жакоба, Л. Зборовского, П. Пикассо, Д. Риверу. Один цикл портретов был навеян в 1914 году встречей с русской поэтессой Анной Ахматовой . К сожалению, из всего цикла сохранился только один рисунок, тот, что Ахматова увезла с собой. В нем доминантой пространства является знаменитая бегущая линия Амедео Модильяни.

Знакомство с Ахматовой нельзя считать случайным. Не следует забывать о том, что уже в юности Модильяни прошел через влияние философа Ф. Ницше, а также поэта и писателя Г. Д"Аннунцио. Он прекрасно знал классическую итальянскую и новую французскую символистскую поэзию, читал наизусть Ф. Вийона, Данте, Ш. Бодлера и Артюра Рембо . В начале XX века придет увлечение философией А. Бергсона.

Разносторонность интересов, страсть к путешествиям, желание постоянно открывать для себя новое в общении с современниками обусловили обращение Модильяни к разным формам искусства. Практически одновременно с серьезными живописными работами появляются и его скульптуры.

Избрав для себя стезю свободного художника, Модильяни ведет богемный образ жизни. Он не заканчивает художественные школы, а только находится в них, пробует гашиш и превращается из застенчивого скромного юноши в культовую фигуру. Все знавшие Модильяни отмечают его необычную внешность и склонность к неординарным поступкам. Вместе с тем склонность к алкоголю и наркотикам можно объяснить тем, что он стремился преодолеть внутреннюю неуверенность или просто поддавался влиянию друзей.

Амедео Модильяни многое роднит с Матиссом - лаконизм линии, четкость силуэта, обобщенность формы. Но у Модильяни нет матиссовского монументализма, его образы гораздо камернее, интимнее (женские портреты, обнаженная натура), линия Модильяни обладает необычайной красотой. Обобщенный рисунок передает хрупкость и изящество женского тела, гибкость длинной шеи, острую характерность мужской позы. Художника узнаешь по определенному типу лиц: близко посаженные глаза, лаконичная линия маленького рта, четкий овал, но эти повторяемые приемы письма и рисунка ничуть не уничтожают индивидуальности каждого образа.

В конце своего жизненного пути Амедео Модильяни встретил начинающую художницу Жанну Эбютерн, и они стали жить вместе. Как обычно, Модильяни нарисовал портрет ставшего близким для него человека. Но, в отличие от прежних подруг, она стала для него лучом счастья и света. Однако их связь была недолгой. Зимой 1920 года Модильяни тихо угас в госпитале. После похорон Жанна вернулась к родителям. Но там она оказалась в полной изоляции, поскольку католическая семья не смогла смириться с тем, что ее мужем стал еврей. Несмотря на то, что в это время Жанна ждала их второго ребенка, она не захотела жить без возлюбленного и выбросилась из окна. Ее похоронили через несколько дней.

После смерти родителей маленькую Жанну воспитывали родственники Модильяни, они сохранили некоторые его картины и не мешали девочке увлекаться живописью. Когда она выросла, то стала биографом отца и создала о нем книгу.

Творческое наследие Амедео Модильяни разошлось по всему миру. Правда, многие работы художника не сохранились из-за кочевого образа жизни автора. Нередко Модильяни расплачивался своими картинами, дарил их друзьям или отдавал на хранение. Некоторые из них погибли, поскольку шла Первая мировая война. Так пропала, например, папка с рисунками, оставленная русским писателем И. Эренбургом в посольстве Временного правительства в 1917 году.

Амедео Модильяни стал своеобразным символом своей непростой эпохи. Похоронили его на кладбище Пер-Лашез. На могиле краткая надпись - «Смерть настигла его на пороге славы».

И Константин Брынкуши , оказавшими большое влияние на его творчество. Модильяни имел слабое здоровье - он часто страдал от заболеваний лёгких и в возрасте 35 лет умер от туберкулёзного менингита . О жизни художника известно лишь из немногих достоверных источников.

Наследие Модильяни составляют главным образом картины и эскизы , однако с по 1914 годы он занимался в основном скульптурами. Как на полотнах, так и в скульптуре, основным мотивом Модильяни являлся человек. Помимо этого, сохранились несколько пейзажей ; натюрморты и картины жанрового характера не интересовали художника. Часто Модильяни обращался к произведениям представителей Ренессанса , а также к популярному в то время африканскому искусству . В то же время творчество Модильяни нельзя отнести ни к одному из современных направлений того времени, как например, кубизм или фовизм . Из-за этого искусствоведы рассматривают творчество Модильяни отдельно от основных течений того времени. При жизни работы Модильяни не имели успеха и стали популярными лишь после смерти художника: на двух аукционах «Сотбис » в 2010 году две картины Модильяни были проданы за 60,6 и 68,9 млн долларов США , а в 2015 году «Лежащая обнажённая» была продана на аукционе «Кристис » за 170,4 млн долларов США .

Энциклопедичный YouTube

1 / 1

✪ Модильяни, "Девушка в сорочке"

Субтитры

Мы находимся в галерее Альбертина. Перед нами картина Модильяни «Девушка в сорочке». Это классическая работа Модильяни. Девушка не совсем в сорочке. Вы правы. Она прикрывается какой-то белой тканью. Вы употребили слово «классическая», и, думаю, здесь это вполне уместно. Взгляните на прекрасные изгибы тела девушки. Эти контуры напоминают мне древнегреческие скульптуры или даже вытянутые, изогнутые обнажённые тела на картинах Энгра. Думаю, это признак кризиса. Художник-модернист отталкивается от итальянской традиции и пытается найти связь между 20-м веком, между всеми принципами модернизма с его самосознанием и, конечно, его историей. Модильяни подчеркивает, что использует эти материалы совершенно осознанно. Взгляните на кожу девушки. Вы упомянули Энгра. На его картинах кожа кажется гладкой, фарфоровой. Это ближе к академической традиции 19-го века. Здесь же поверхность грубая, краска ложится неровно. Это скорее штукатурка, а вовсе не гладкий фарфор. Благодаря этому зритель обращает внимание на краску, и более того, на способ нанесения краски, выбранный художником. Вы правы, кожа этой девушки не похожа на фарфор. Она напоминает штукатурку для фресок или терракоту. И всё же здесь чувствуется влияние классицизма. А ведь не стоит забывать, что это 1918 год. Брак и Пикассо уже разрушили форму, изломали пространство, а Модильяни намеренно создаёт классический, вневременной образ. Думаю, вы правы. Это прежде всего обнажённая натура, самый традиционный объект изображения. Здесь чувствуется огромное уважение к традиции, которое художник вложил в картину. Но в то же время, он подчеркивает систему восприятия или изображения, которая связана скорее не с объектом наблюдения, а с самой картиной. Я вижу это, например, по тому, как руки и ноги словно созданы из цепочки геометрических фигур, а не изображены в соответствии с тем, как на самом деле расположены мышцы и кости в теле девушки. Да, но это справедливо и для Энгра. Да, верно. Энгр начинает вольно трактовать строение человеческого тела. Здесь, с одной стороны, Энгр, а с другой - Брак и Пикассо. Здесь есть некая условность, которой Энгр никогда бы не допустил. Например, взгляните на руки девушки. Левая ладонь, лежащая на колене, только намечена оранжевой, терракотовой краской, и тонкими оранжевато-красными линиями обозначены кончики пальцев. Суть именно в процессе создания картины. В том, как художник находит нужные формы, линии, нужные изобразительные средства. Думаю, Модильяни обращает наше внимание на это. Да, он хочет, чтобы мы увидели эту девушку, но он также хочет, чтобы мы увидели творческий процесс. Поэтому он позволяет себе оставить карандашные линии. И даже холст кое-где просматривается. Верно. И множество разных видов мазков, разных техник живописи. Многое из того, что относится к процессу творчества, здесь не скрыто, а предъявлено зрителю. В каком-то смысле процесс конструирования, создания, обдумывания смысла и способа изображения здесь открывается для нас. Да, вы совершенно правы. Думаю, Модильяни и правда обращает наше внимание на разные виды мазков: одни быстрые, другие аккуратные, третьи очень нежные. Кроме того, Модильяни, как это часто бывает, не прорисовал глаза. Благодаря этому, как и в случае с классическими статуями, можно смотреть на формы, не отвлекаясь на взгляд. Превращая глаза в угловатые овалы без зрачков, которые не могут посмотреть на зрителя, художник напоминает нам о геометрии, абстракции, о форме наконец. Начало 20-го века - это невероятный период напряжённости между изображением, техникой и значением произведения в мире, где процесс искусства сам по себе признается искусством. Subtitles by the Amara.org community

Биография

Детство

Амедео (Иедидия) Модильяни родился в семье евреев -сефардов Фламинио Модильяни и Евгении Гарсен в Ливорно (Тоскана , Италия). Он был самым младшим (четвёртым) из детей. Его старший брат, Джузеппе Эмануэле Модильяни (1872-1947, семейное имя Мено ), - впоследствии известный итальянский политик-антифашист. Прадед его матери, Соломон Гарсен, и его жена Реджина Спиноза поселились в Ливорно ещё в XVIII веке (однако их сын Джузеппе в 1835 году переехал в Марсель); семья отца перебралась в Ливорно из Рима в середине XIX века (сам отец родился в Риме в 1840 году). Фламинио Модильяни (сын Эмануэле Модильяни и Олимпии Делла Рокка) был горным инженером, руководил угольными шахтами в Сардинии и управлял почти тридцатью акрами лесных угодий, которыми владела его семья.

Ко времени появления на свет Амедео (семейное имя Дедо ) дела семьи (торговля дровами и углём) пришли в упадок; матери, в 1855 году родившейся и выросшей в Марселе , приходилось зарабатывать на жизнь преподаванием французского языка и переводами, в том числе произведений Габриеле д’Аннунцио . В 1886 году в доме Модильяни поселился его дед - обедневший и перебравшийся к дочери из Марселя Исаако Гарсен, который до своей смерти в 1894 году серьёзно занимался воспитанием внуков. В доме также жила его тётя Габриэла Гарсен (впоследствии покончившая жизнь самоубийством) и таким образом Амедео с детства был погружён во французскую речь , что позже облегчило ему интеграцию в Париже. Считается, что именно романтическая натура матери оказала огромное влияние на мировоззрение юного Модильяни. Её дневник, который она начала вести вскоре после рождения Амедео, является одним из немногих документальных источников о жизни художника.

В возрасте 11 лет Модильяни заболел плевритом , в 1898 году - тифом , который был в то время неизлечимым заболеванием. Это стало поворотной точкой в его жизни. По рассказам его матери, лёжа в лихорадочном бреду, Модильяни бредил шедеврами итальянских мастеров, а также распознал своё предназначение в качестве художника. После выздоровления родители позволили Амедео бросить школу, чтобы тот мог начать брать уроки рисования и живописи в ливорнской Академии искусств.

Учёба в Италии

В 1898 году Модильяни начал посещать в Ливорно частную художественную студию Гульельмо Микели. В свои 14 лет он был младшим из учеников в своём классе. Помимо уроков в студии с сильной ориентацией на импрессионизм , в ателье Джино Ромити Модильяни учился изображать обнажённую натуру. К 1900 году здоровье юного Модильяни ухудшилось, вдобавок он заболел туберкулёзом и вынужден был вместе со своей матерью провести зиму 1900-1901 годов в Неаполе , Риме и на Капри . Из своего путешествия Модильяни написал пять писем своему другу Оскару Гилья , из которых можно узнать об отношении Модильяни к Риму.

Весной 1901 года Модильяни последовал за Оскаром Гилья во Флоренцию - они дружили несмотря на девятилетнюю разницу в возрасте. После проведённой в Риме зимы весной 1902 года Модильяни поступил в Свободную школу живописи обнаженной натуры (Scuola libera di Nudo) во Флоренции, где обучался мастерству у Джованни Фаттори . Именно в тот период он начал посещать флорентийские музеи и церкви, изучать восхищавшее его искусство Возрождения .

Через год, в 1903, Модильяни вновь последовал за другом Оскаром, в этот раз в Венецию , где остался до переезда в Париж. В марте он поступил в венецианский Институт изящных искусств (Istituto di Belle Arti di Venezia) , продолжая при этом изучение работ старых мастеров. На Венецианских биеннале 1903 и 1905 годов Модильяни познакомился с работами французских импрессионистов - скульптурами Родена и примерами символизма . Считается, что именно в Венеции он пристрастился к гашишу и начал принимать участие в спиритических сеансах.

Париж

В начале 1906 года, с небольшой суммой денег, которую смогла собрать для него мать, Модильяни переехал в Париж , о котором мечтал уже несколько лет, так как надеялся найти понимание и стимул к творчеству в среде парижских художников. В начале XX века Париж являлся центром мирового искусства, молодые неизвестные художники быстро становились знаменитыми, открывались всё более авангардные направления живописи. Первые месяцы Модильяни проводил в парижских музеях и церквях, знакомился с живописью и скульптурой в залах Лувра , а также с представителями современного искусства. Поначалу Модильяни жил в комфортабельном отеле на правом берегу , так как считал его соответствующим своему социальному положению, однако вскоре снял небольшую студию на Монмартре и начал посещать занятия в Академии Коларосси . В то же время Модильяни познакомился с Морисом Утрилло , с которым они остались друзьями на всю жизнь. Тогда же Модильяни ближе сошёлся с поэтом Максом Жакобом , которого затем неоднократно рисовал, и Пабло Пикассо , проживавшим поблизости от него в Бато-Лавуар . Несмотря на своё неважное здоровье, Модильяни принимал активное участие в шумной жизни Монмартра . Одним из первых его парижских друзей стал немецкий художник Людвиг Мейднер , который его назвал «последним представителем богемы »:

«Наш Модильяни, или Моди, как его называют, был типичным и вместе с тем очень талантливым представителем богемного Монмартра; скорее даже он был последним истинным представителем богемы» .

Во время проживания в Париже Модильяни испытывал большие финансовые трудности: хотя его мать регулярно посылала ему деньги, их не хватало для выживания в Париже. Художнику приходилось часто менять квартиры. Иногда он даже оставлял свои произведения в квартирах, когда был вынужден уходить из очередного пристанища, так как не мог оплатить квартиру.

Весной 1907 года Модильяни поселился в особняке, который сдавал молодым художникам доктор Поль Александр. Молодой врач стал первым покровителем Модильяни, их дружба продлилась семь лет. Александр покупал рисунки и картины Модильяни (в его коллекции оказались 25 живописных и 450 графических работ), а также организовывал для него заказы на портреты . В 1907 году несколько работ Модильяни были выставлены в Осеннем салоне , в последующем году по настоянию Поля Александра он выставил пять своих работ в Салоне Независимых , среди них портрет «Еврейка». Работы Модильяни остались без внимания публики, поскольку не относились к модному тогда направлению кубизм , который возник в 1907 году и чьими основоположниками являются Пикассо и Жорж Брак . Весной 1909 года через Александра Модильяни получает первый заказ и пишет портрет «Амазонка».

Скульптура

В апреле 1909 года Модильяни переехал в ателье на Монпарнасе . Через своего покровителя он познакомился с румынским скульптором Константином Брынкуши , который впоследствии оказал на Амедео огромное влияние. Некоторое время Модильяни отдавал предпочтение занятиям скульптурой перед рисованием. Говорили даже, что для своих скульптур Модильяни крал каменные блоки и деревянные шпалы со строительных площадок возводимого в то время метро . Сам художник никогда не озадачивался отрицанием слухов и измышлений на свой счёт. Существуют несколько версий, почему Модильяни сменил сферу деятельности. По одной из них, художник давно мечтал заняться скульптурой, но не имел технических возможностей, которые стали ему доступны лишь после переезда в новое ателье. По другой, Модильяни захотел испробовать свои силы в скульптуре из-за неудачи его картин на выставках.

Благодаря Зборовски, работы Модильяни были выставлены в Лондоне и получили восхищённые отклики. В мае 1919 года художник вернулся в Париж, где принял участие в Осеннем салоне . Узнав о повторной беременности Жанны, пара решила обручиться, однако свадьба так и не состоялась из-за заболевания Модильяни туберкулёзом в конце 1919 года.

Модильяни скончался 24 января 1920 года от туберкулёзного менингита в одной из парижских клиник. Днём позже, 25 января, покончила жизнь самоубийством Жанна Эбютерн , находившаяся на 9-м месяце беременности . Амедео был похоронен в скромной могиле без памятника на еврейском участке кладбища Пер-Лашез ; в 1930 году , через 10 лет после гибели Жанны, её останки были захоронены в соседней могиле. Их ребёнка удочерила сестра Модильяни.

Творчество

Направление, в котором работал Модильяни, традиционно относят к экспрессионизму . Однако в этом вопросе не всё так однозначно. Не зря Амедео называют художником парижской школы - за время проживания в Париже он испытал влияние различных мэтров изобразительного искусства: Тулуз-Лотрека , Сезанна , Пикассо , Ренуара . В его творчестве присутствуют отголоски примитивизма и абстракции. Скульптурные студии Модильяни явно показывают влияние модной в то время африканской пластики на его творчество. Собственно экспрессионизм в творчестве Модильяни проявляется в выразительной чувственности его картин, в большой их эмоциональности.

Модильяни Амедео

(род. в 1884 г. - ум. в 1920 г.)

Знаменитый итальянский художник, скульптор и рисовальщик, чье неповторимое искусство оставалось непризнанным при жизни. Глубину его трагедии оценила единственная женщина - Жанна Эбютерн, разделив с ним одиночество и смерть.

«Я думаю, что человек - это мир, который порой стоит любых миров», - писал своему другу и бессменной «палочке-выручалочке» Леопольду Зборовскому неповторимый художник Амедео Модильяни. В его удивительных полотнах за подчеркнутой условностью и намеренным упрощением, под прозрачно-ясной или нарочито затуманенной поверхностью изображения скрывались захватывающие глубины человеческих душ. Необычные, странные, но такие притягательные портреты увлекают страстной настойчивостью поэтического языка, нашептывают, подсказывают, что же является самым главным, самым тайным в человеке. Модильяни был поэтом в мире живописного изображения людей. Их лица и фигуры, на первый взгляд совершенно не похожие на оригиналы, оказывались легко узнаваемыми «изнутри». Художник чувствовал и понимал их тоску и мечту, их затаенную боль или презрение, забитость или гордыню, вызов или покорность.

Первым увидел это в его картинах Жан Кокто: «Модильяни не вытягивает лиц, не подчеркивает их асимметрии, не выкалывает человеку почему-то один глаз, не удлиняет шею. Все это складывается само собой в его душе. Так он рисовал нас за столиками в „Ротонде“, рисовал без конца, так он нас воспринимал, судил, любил или опровергал. Его рисунок был молчаливым разговором. Это был диалог между его линией и нашими линиями». Но только ближайшие друзья оценили художника при жизни. И женщины… Для них он был «тосканским принцем», тем мужчиной, который даже в обнаженной оболочке их тел видел не только прекрасную плоть, но и души.

Для Модильяни судьба уготовила тяжелую, неприкаянную, полную поисков своего пути жизнь. Первой почувствовала это его мать, Евгения Гарсен-Модильяни. Амедео появился на свет 12 июля 1884 г. как раз в тот момент, когда в Ливорно в дом его родителей явились судебные исполнители, чтобы забрать за долги имущество этой несчастной еврейской семьи. По итальянским законам вещи роженицы были неприкосновенны, и поэтому на кровать к мучающейся женщине родственники свалили все самое ценное, что было в доме. Мать увидела в этом дурное предзнаменование для новорожденного. Дэдо, так ласково звала она сына, был четвертым и самым любимым ребенком в семье. Мать он обожал всю жизнь за ее редкостные человеческие качества характера и ум. Своим образованием Амедео был обязан только ей. Евгения Гарсен, воспитанная в атмосфере полной свободы, в среде, где больше ценился ясный ум и талант, чем деньги, сумела сохранить эти качества и привить их детям в тягостной атмосфере семейства Модильяни, где кичились, что когда-то были «банкирами пап».

Отца Амедео не любил. Неудачливый коммерсант Фламинио Модильяни торговал дровами и углем и владел скромной маклеровской конторой, связанной с добычей серебра на Сардинии, но вести дела не умел. Надеяться, что он обеспечит семью, жене не приходилось. И она, чтобы прокормить себя, своих сестер, престарелого отца и детей - Эммануэле, Маргариту, Умберто и Дэдо, - взяла в свои руки спасение разоренного дома. Великолепное знание европейской литературы и нескольких иностранных языков позволило ей с успехом заняться переводами и одновременно давать уроки детям. Вскоре она организовала на дому настоящую частную школу французского и английского языков, пользовавшуюся большой популярностью в городе. Для какого-то американца, решившего заняться литературоведением, Евгения Гарсен готовила многочисленные статьи, что позволило тому получить университетскую кафедру. Амедео рос в творческой обстановке. Впоследствии, уже живя в Париже и потрясая всех знанием языков, литературы и общей эрудицией, он с гордым смешком заявлял, что это естественно для «сына и внука банкиров» по отцовской линии и потомка философа Баруха Спинозы по материнской (его прабабка была урожденной Спинозой и, возможно, состояла в родстве с семьей философа, у которого не было детей).

Евгения Гарсен внимательно следила за развитием сына. Когда ему исполнилось два года, она записала в дневнике, что он «немного избалован, немножко капризен, но хорош собой как ангелок». Дэдо был скорее очаровательным чертенком, вспыльчивым и неуравновешенным, и только рядом с матерью оставался тихим и послушным, боясь огорчить ее. Лишь благодаря этому он успешно сдавал экзамены в лицее при всей его неохоте к учебе. Любимым занятием мальчишки было чтение. Философские книги Ницше, Бергсона, Д’Аннунцио, Спинозы, Уриеля д’Акосты, поэзия Леопарди, Верлена, Вийона, Рэмбо, Данте, Малларме создали отчаянного романтика и упрямого труженика, навсегда внесли смятение в его душу и заставили искать свой единственный, неповторимый путь.

О юном «философе», как звали его домашние и друзья, мать писала в 1895 г.: «Характер этого ребенка еще недостаточно сформировался, чтобы я могла высказать о нем определенное мнение. Посмотрим, что еще разовьется из этого кокона. Может быть, художник?» Она была провидицей. Сын рос слабеньким, часто болел. Плеврит и перенесенный тиф осложнились туберкулезом. Возможно, мать считала, что живопись будет для него лучшей профессией, даже не подозревая, по какому тяжелому пути поведет его талант.

В 1898 г. Амедео, бросив лицей, поступил в мастерскую ливорнского последователя импрессионистов Гульельмо Микели и обрел серьезные технические навыки. Через год обучение было прервано жестокой вспышкой туберкулеза. Лечение на юге Италии затянулось - не без пользы для таланта Амедео. Он побывал с матерью в Торе дель Греко, Неаполе, Амальфи, на Капри, в Риме. Все увиденное произвело на юношу огромное впечатление, и ранней весной 1902 г., утвердившись в своем желании стать художником, он поступил в «Свободную школу рисования с обнаженной натуры», а через год продолжил обучение, но уже в Венеции. Амедео полюбил эти города, а с ними и всю Италию и искусство старых итальянских мастеров - такое поэтичное и тонкое. Его влекла живопись и скульптура, завораживали формы и линии, через которые можно было выразить глубины человеческой личности. Он очень серьезно относился к поискам выразительного языка в своем творчестве.

В этом состоянии смятения в 1906 г. Амедео прибыл в Париж. Мать, никогда не сомневавшаяся в его одаренности, наскребла ему небольшую сумму на первое время. Модильяни появился среди молодых художников, живущих на Монмартре своеобразной колонией, как принц из сказки. Он был ослепительно красив. Черные большие глаза лихорадочно сверкали на матово-смуглом лице, окаймленном слегка вьющимися иссиня-черными кудрями. Его летящая походка, гармоничный облик и «горячий» голос привлекали всеобщее внимание. Он был аристократически вежлив, но в то же время прост и общителен. За южной экспансивностью не сразу замечалась постоянная тревога. Амедео легко сходился с людьми. Обаятельный и умный, он участвовал в постоянных спорах о веяниях современного искусства, живо интересовался творчеством Пикассо, Матисса, Вламинка, Дерена, отстаивал право на существование творений старых мастеров, но сам не примкнул ни к одному из течений. Модильяни искал и совершенствовал свой неповторимый стиль.

Неправдоподобная условность, недосказанность и даже «неточность» имели свою притягательную властность. Плавная мягкая или твердая утрированная линии, «ведущие за собой цвет», создавали ощущение глубины, «видимость невидимого», очерчивали «модильяниевскую телесность». Художник умел заставить краски дышать, пульсировать, наливаться изнутри живым естественным цветом. Его поиски не были художническими ухищрениями. Многочисленные портреты и «ню» (обнаженная натура) получали психологическую определенность, при всей внешней схожести переставали быть бездушными и безликими. В них всегда угадывались «и характер, и судьба, и неповторимость душевного склада» человека. Ведь Модильяни - «великому сострадателю», как его называли друзья, было свойственно «мучительное, напряженное вглядывание в людские души». «Человек - вот что меня интересует. Человеческое лицо - наивысшее создание природы. Для меня это неисчерпаемый источник», - говорил живописец, щедро растрачивая себя. Каждый портрет, каждый набросок становился частью его души, его боли.

Работы Модильяни не были замечены ни в многочисленных Салонах, ни на выставках независимых, ни на персональных выставках, организованных для него друзьями. Он оставался непонятым до конца жизни широкой публикой и богатыми торговцами картинами. Художник никогда не искал выгодных заказов и не опускался до рисования вывесок. Он был нищ материально и богат духовно. И этот разлад между внутренним и внешним тоже сжигал его. Амедео не умел бороться за себя и отстаивать свое искусство, - он жил в нем. Лучшими его друзьями становились такие же отверженные и неприкаянные таланты. Он любил их рисовать, как и простых прачек, белошвеек, циркачек, проституток, цветочниц. Модильяни видел их чистые, незапятнанные бытом и грязью профессий души в сумятице чувств и поступков. Он любил и понимал этих отверженных и возвеличивал своим искусством. Его портреты - это Моцарт и Достоевский в красках.

А жизнь стремительно летела под откос. Модильяни, казалось, не замечал этого. Зато видели другие. Всего за несколько месяцев пребывания в Париже он из элегантного денди в модном костюме превратился в бродягу в измятой одежде, но с неизменным красным шарфом или платком. И это неудивительно, ведь первым, с кем сблизился Амедео, был Морис Утрилло, талантливейший художник, у которого даже камни и штукатурка зданий оживали на полотнах. Он привлек Модильяни своей детской ранимостью, незащищенностью и потянул за собой в алкогольный омут. Но рядом с Морисом всегда была мать, известная в прошлом цирковая акробатка Сюзанна Валадон, позировавшая Ренуару, Дега, Тулуз-Лотреку, а теперь знаменитая художница. Она успевала вытянуть сына со дна. Амедео некому было помочь, да он и не принял бы ничьей помощи.

Полунищий Модильяни жил впроголодь, ютился в холодных трущобах, а свои рисунки отдавал за стакан дешевого вина. Но не было дня, чтобы он не работал, только на картины покупателей не находилось. Часто модели позировали ему без оплаты, сердобольные женщины подкармливали своего «тосканского Христоса» и согревали его постель.

Амедео нравился женщинам. Их подкупали его обходительные манеры. Он умел подарить скромный букетик фиалок с таким благородством и признательностью, словно это были драгоценные камни.

Но чаще всего Модильяни питался из рук вон плохо и спал, где придется. Средств, высылаемых матерью, хватало не надолго. Деньги он не ценил и, не раздумывая, делился с нуждающимися. Особенно трудно стало сводить концы с концами, когда Амедео, познакомившись со скульптором К. Бранкузи, опять решился заняться ваянием (1909–1913 гг.). Он всегда мечтал придать линейному рисунку живость и пульсирующую чувственность «дышащих» объемов. Увлеченный негритянским примитивом и египетской пластикой, которые были близки абрисам его живописных моделей, Модильяни придавал своим скульптурам «облачную нежность» в «полусонной блеклости золотисто-розовых тонов» песчаника и дерева (знаменитые «Головы»). Но каменная пыль резко ухудшила состояние его больного горла и легких. Тетка, Лора Гарсен, навестив любимого племянника в «Улье», где он жил в нищенской комнатенке общежития художников, пришла в ужас. Он был на грани физического и нервного истощения.

Почти год Модильяни восстанавливал силы в родительском доме в Ливорно. Но для настоящей работы ему требовался «большой город» - Париж, куда он вернулся. Весной 1910 г. туда же в свадебное путешествие приехали Анна Ахматова и Николай Гумилев. Встреча Амедео и Анны произошла в одном из кабачков, где собиралась юная богема - художники и поэты, в том числе и много русских. Он показался ей очень живописным мужчиной рядом с изящным, талантливым, но нелюбимым мужем. В своих воспоминаниях Ахматова писала: «И все божественное в Амедее только искрилось сквозь какой-то мрак. У него была голова Антиноя и глаза с золотыми искрами - он был совсем не похож ни на кого на свете. Голос его как-то навсегда остался в памяти. Я знала его нищим, и было непонятно, чем он живет».

Два художника, кисти и слова, почувствовали невероятную магическую силу притягательности друг к другу. Они любили одних и тех же поэтов. Амедео с упоением слушал русскую поэзию, восторгаясь звучанием непонятного языка. Царственная красота юной поэтессы приводила в восторг его утонченный вкус художника. По признанию Ахматовой, она «видела его чрезвычайно редко, всего несколько раз», ведь рядом был муж. А всю зиму он писал ей полные страсти и любви письма. Для нее Амедео был далеким и в то же время близким, он присутствовал незримо в каждой стихотворной строчке.

В пушистой муфте руки холодели.

Мне стало страшно, стало как-то смутно.

О, как вернуть вас, быстрые недели

Его любви, воздушной и минутной!

По возвращении в Россию в сельской тиши под напором «глубоко пережитого чувства» у Ахматовой рождались строки, которые стали бесценным сокровищем поэзии. Они переписывались, а в самый разгар поэтического успеха и признания Анна вновь уезжает в Париж (1911 г.). На этот раз одна.

В воспоминаниях поэтессы не найти и намека на какую-либо интимность встреч. Спокойные прогулки в Люксембургском саду или в Латинском квартале. Тихий дождь, барабанящий по старому черному зонту. Два человека, тесно прижавшись, сидят на бесплатной лавке и читают стихи. Чинные мемуары звучат безлико. Но искусство не обмануть.

Мне с тобою пьяным весело -

Смысла нет в твоих рассказах…

Осень ранняя развесила

Флаги желтые на вязах.

Оба мы в страну обманную

Забрели и горько каемся,

Но зачем улыбкой странною

И застывшей улыбаешься?

Мы хотели муки жалящей

Вместо счастья безмятежного…

Не покину я товарища

И беспутного и нежного.

Модильяни рисовал Анну. Из 16 рисунков, подаренных ей, она бережно хранила лишь один. Пристойный. Судьба остальных долгое время оставалась неизвестной. Ахматова говорила, что они сгорели в царскосельском доме. Но… «…На сером полотне возникла странно и неясно» царственная голова с челкой, длинная шея и обнаженное прекрасное тело. Именно такой предстала Анна на картине «Обнаженная с кошкой» (рис. № 47), выставленной на лондонской выставке 1964 г. А осенью 1993 г. в Венеции впервые состоялась выставка работ Модильяни из коллекции его друга и почитателя таланта П. Александра. 12 рисунков атрибутированы Августой Докукиной-Бобель как изображения Ахматовой. Эти прекрасные «ню» - свидетельства истинных чувств Анны и Амедео. О благопристойных воспоминаниях поэтессы откровенней всего высказался И. Бродский: «„Ромео и Джульетта“ в исполнении царственных особ».

Ахматова вернулась в Россию. Она жила ожиданием писем, но их не было. Жизнь Амедео заполнили другие женщины. А еще он тонул не только в алкогольном, но и в и гашишном угаре, к которому пристрастился еще в Венеции. В письмах к своему другу Зборовскому Модильяни то обещал избавиться от зависимости, то признавался: «Алкоголь изолирует нас от внешнего мира, но с его помощью мы проникаем в свой внутренний мир и в то же время вносим туда внешний». И ни одна женщина не могла ему помочь. Они любили его таким, каким он был: нежным и ласковым, когда был трезв; буйным и жестоким в пьяном угаре. Но долго рядом с ним никто не выдерживал.

Почти два года (1915–1916 гг.), на которые пришелся наивысший подъем в творчестве художника, Модильяни жил с английской поэтессой и журналистской Беатрис Хестингс (наст, имя - Эмили-Элис Хэй). Они представляли странную пару. Высокая, статная рыжеволосая красавица в стиле Гейнсборо, всегда элегантно, но причудливо одетая, и Амедео - в живописных обносках, чуть помоложе ее и божественно красивый. Их жизнь была далека от семейной идиллии. Два буйных темперамента скрещивались так, что дрожали стены, летала домашняя утварь и приходилось вставлять стекла. Беатрис была самодостаточной женщиной и обладала многими талантами: выступала как цирковая наездница, писала стихи, прекрасно пела (регистр ее голоса был растянут от сопрано до баса), была одаренной пианисткой, в литературных кругах ее ценили как умного и «беспощадно остроумного» критика. Она, по собственному признанию, «безумно любила своего беспутного друга». Друзья признавали, что только Беатрис могла привести в чувство буянящего Амедео, но она и сама любила выпить.

Модильяни видел в ней двух женщин. Одна была необходима ему - и на картинах она беспомощна, обижена, очень женственна, без эпатажа и бравады. Другую он ненавидел и рисовал как карикатуру - угловатой, недоброй, надутой, колючей. Но талант художника она ценила: «У меня есть каменная голова работы Модильяни, с которой я не расстанусь и за сотню фунтов. А выкопала я эту голову из свалки мусора, и меня же назвали дурой за то, что я ее спасла. Эта голова с покойной улыбкой созерцает мудрость и безумие, глубокое милосердие и легкую чувственность, оцепенение и сладострастие, иллюзии и разочарования, замкнув все это в себе, как предмет вечного размышления. Этот камень читается так же ясно, как Экклезиаст, только его язык утешительный, потому что нет мрачной безнадежности в этой чуждой всякой угрозы, светлой улыбке мудрого равновесия».

После «побега» от Модильяни Беатрис постепенно деградировала, а в его жизнь в 1916 г. вошла юная, тихая канадская студентка Симона Тиру. Она зарабатывала на учебу, позируя многим художникам, но душой и сердцем прикипела к Амедео. Любила его самозабвенно, но с ней он почему-то был особенно жесток. Робкие просьбы девушки быть мягче и меньше ненавидеть ее художник оставил без внимания и сына не признал. (Как утверждает Жанна Модильяни в своей книге об отце, ребенок, родившийся у Симоны и усыновленный после ее смерти в 1921 г. французской семьей, удивительно похож на Амедео и, по всей видимости, является ее сводным братом.)

Модильяни безжалостно расстался с Симоной и больше переживал, что не может работать с камнем. Все чаще его видели безобразно пьяным. Он скандалил, громогласно распевал песни и декламировал, пускался в буйные танцы. Непонимание, непризнание, неприкаянность, нищенское существование таланта выплескивались в неистовстве движений, которые так правдиво передал Жерар Филип в фильме «Монпарнас, 19», сыграв роль проклятого гения. Французы так и звали его «Моди» (maudit - проклятый). Наверное, даже самые близкие друзья, среди которых было немало признанных и отверженных до времени талантов (Л. Зборовский, Д. Ривера, X. Сутин, М. Жакоб, М. Кислинг, Ж. Кокто, П. Гийом, О. Цадлин, М. Вламинк, М. Талов, П. Пикассо, Ж. Липшиц, Б. Сандар и многие другие), не осознавали глубины дисгармонии, царившей в душе художника.

В своем зрелом творчестве (1917–1920 гг.) Модильяни достиг совершенной прозрачности, ясности и насыщенности живописи. Непрерывный, непрекращающийся портретный поток просто поражает. Словно небрежный, в несколько штрихов, набросок раскрывал душу модели. Ж. Кокто сравнивал Модильяни «с теми презрительными и надменными цыганками, которые сами присаживаются за столик и гадают по руке». Он никогда не выходил из дома без привычной голубой папки и карандашей. Спрятаться от его проницательного взгляда не мог никто. Он рисовал без подготовки и без поправок. Друзья, желающие ему помочь, заказывали свои портреты (других заказов он не принимал, а работы дарил или оплачивал ими счета), но не слишком преуспели. Модильяни писал портрет за 3–4 часа, в один сеанс, который оценивал в 10 франков. Знаменитый художник Л. Бакст так говорил о подготовительном рисунке, который Амедео создал в несколько минут: «Посмотрите, с какой точностью это сделано. Каждая черта лица как будто выгравирована иглой, и ни одной поправки!» Каждый рисунок был маленьким шедевром, и Модильяни, словно богач, не скупясь, раздавал их сотнями.

Контраст между гармоничностью и целостностью творческого видения художника и духовной безысходностью глубже всех поняла и оценила Жанна Эбютерн. Амедео познакомился с ней в июле 1917 г. И как можно было пройти мимо этой усердной начинающей художницы, трудолюбивой, спокойной и боготворящей его талант! Он, конечно, порастратил свою юношескую красоту: волос поубавилось, во рту чернели зубы, да и тех недоставало. Только лучистый взгляд и одухотворенность алебастрово-белого лица выдавали прежнего покорителя женских сердец. Для него 19-летняя Жанна была идеальной моделью. Маленькая шатенка с тяжелыми косами цвета темного золота, удлиненными, точно сошедшими с его картин пропорциями лица, шеи, тела и прозрачно-бледной кожей. «…Она казалась радом с ним неожиданной. Она была похожа на птицу, которую легко вспугнуть. Женственная, с застенчивой улыбкой. Говорила очень тихо. Никогда ни глотка вина. Смотрела на всех будто удивленно», - вспоминал И. Эренбург. Ее ум характеризовали как трезвый и скептический, а юмор называли горьким. Она сама была индивидуальностью с превосходными художественными задатками и душу Амедео читала, как книгу. Ради него Жанна оставила свою благополучную семью, которая считала, что полунищий, непризнанный, пьющий живописец, живущий как перекати-поле, и к тому же наполовину еврей, ей не пара. Но тихая девушка обладала такой силой характера, что, полюбив, она оставалась верной и преданной до конца, презрев все трудности, выпавшие на ее долю.

Дом Амедео и Жанны был скорее похож на нищенскую лачугу. Попытки наладить быт были заранее обречены на провал. Модильяни не признавал шкафчиков, полочек, салфеточек. Неудачей окончились и все робкие попытки спасти любимого от главной беды - вина и гашиша. Жанне часто приходилось разыскивать по кабачкам буянящего Амедео и с материнской заботой вести в дом, чтобы он не бродил по ночным улицам. Глядя на его одичалый взгляд, белые губы, исхудалое тело, заходившееся в жутком кашле, ему многое прощали и подносили очередной стакан вина. Жанне часто приходилось терпеть пьяные побои, но она никогда не жаловалась, потому что знала, что за буйным нравом скрывается истекающее болью сердце, непризнанный гений и прекрасный друг. Он обладал таким даром понимания людей, что за всю жизнь с ним не рассорился ни один человек.

Жанне не удалось заставить Амедео серьезно заняться своим здоровьем. В марте 1918 г. Л. Зборовский, добровольный маршан («торговец картинами»), посвятивший свою жизнь Модильяни, и примирившиеся с дочерью родители отправили их на лечение в Ниццу. Жанна ждала ребенка, и Амедео поехал скорее ради нее. Здесь 29 ноября родилась девочка, которую назвали, как и мать. «Очень счастлив», - писал Модильяни родственникам в Ливорно, но свое отношение к жизни не изменил. В письме к Зборовскому он откровенничал: «Ах, эти женщины!.. Лучший подарок, который можно им сделать, это ребенок. Только не надо с этим спешить. Им нельзя позволять переворачивать вверх дном искусство, они должны ему служить. А наше дело следить за этим».

А ведь Жанна была не только преданной женой, но и талантливой художницей, о чем свидетельствуют ее, к сожалению, немногочисленные пейзажи и портреты Модильяни и Марка Талова. Но в первую очередь она была любимой моделью для Амедео. Он создал множество ее портретов и карандашных рисунков. Все работы художника в этот период отличаются особой просветленностью и наиболее гармоничны из всего, что он создал. Чего нельзя сказать о его жизни. Когда озабоченные Зборовские твердили Жанне, что Амедео нужно спасать, она медленно и убежденно произнесла: «Вы просто не понимаете - Моди обязательно нужно умереть. Он гений и ангел. Когда он умрет, все сразу это поймут».

Ничто уже не могло изменить неизбежного, и Жанна понимала это как никто. Ни неожиданно возросший спрос на его картины (особенно за пределами Франции), ни крошка-дочь, которую он любил, ни ожидание рождения второго ребенка. Смерть стояла на пороге. Жанна и Амедео знали это. Зборовский случайно увидел две незаконченные картины Жанны: на одной она вонзала себе нож в грудь, на другой падала из окна…

В середине января Модильяни, привычно пьяный, бродил по Парижу за молодыми художниками, а затем заснул на заснеженной лавочке. Домой он вернулся на рассвете и слег. Жанна, не позвав никого на помощь, молча сидела рядом. Удивленные тишиной друзья, де Сарте и Кислинг, вызвали врачей. Диагноз был неутешительный: нефрит и туберкулезный менингит. 22 января Амедео перевезли в «Шаритэ» - больницу для бедных и бездомных, где 24 января 1920 г. в 20 час. 50 мин. он скончался. В последние часы он бредил Италией и звал за собой Жанну - женщину, на которой он так и «не успел» жениться, хотя давал расписку в присутствии свидетелей, которая родила ему дочь и была на девятом месяце беременности.

Жанна молча, без единой слезы постояла над его телом и вернулась к родителям. 25 января в 4 часа утра она выбросилась с шестого этажа, уйдя к своему Амедео и унеся с собой их нерожденного ребенка.

Друзья похоронили Модильяни «как принца» (так просил его брат Эммануэле) на кладбище Пер-Лашез. Сотни людей пришли проводить его в последний путь. Через день на отдаленном парижском кладбище родители похоронили Жанну. Спустя год, по настоянию семьи Модильяни, в которой воспитывалась их дочь Жанна, невенчанные супруги упокоились под одной плитой. Рядом с именем Амедео высечено: «Смерть настигла его на пороге славы», а под фамилией Эбютерн - «Верная спутница Амедео Модильяни, не захотевшая пережить разлуку с ним». Они были верны друг другу в жизни, в горе и в смерти.

Всемирная слава - это «негреющее солнце мертвых» - осветила имя Модильяни сразу после смерти, как и предсказывала Жанна (ее портрет на аукционе в Сотби был продан за 15 млн долларов). Он стал «великим», «неповторимым», «гениальным». А ведь художник был таким всегда. Его трепетный, первозданно человечный талант нельзя измерить деньгами и посмертным поклонением. Гению надо быть понятым при жизни.

Амадео Модильяни и Жанна Эбютерн Талантливый итальянский художник и скульптор Амадео Модильяни и его муза, модель и жена Жанна Эбютерн, чувствовали друг к другу такую сильную любовь, что не могли жить друг без друга. После того как художник умер, его преданная жена, не

«Пропавшие» рисунки Модильяни На Монпарнасе, в Париже, издавна дававшем приют художникам всего мира, расположен знаменитый дом. Он называется «Улей» и состоит только из мастерских для живописцев. Он и строился именно с этой целью. Это шестнадцатигранник, где каждая грань

Амадео Модильяни Свирепое обжорство Рисовать женщину – это все равно что обладать ею. Модильяни Амаде?о (Иеди?дия) Клеме?нте Модилья?ни (1884–1920) – итальянский художник и скульптор, один из самых известных художников конца XIX – начала XX века, яркий представитель

Модильяни Амедео (род. в 1884 г. - ум. в 1920 г.)Знаменитый итальянский художник, скульптор и рисовальщик, чье неповторимое искусство оставалось непризнанным при жизни. Глубину его трагедии оценила единственная женщина - Жанна Эбютерн, разделив с ним одиночество и

Модильяни Франко (1918-2003) Американский экономист еврейско-итальянского происхождения Франко Модильяни родился в Риме, Италия. Он был сыном Энрико Модильяни, врача-педиатра, еврея, и Ольги (урожденной Флашель) Модильяни, специалиста по детскому развитию.Окончив лицей

Кристиан Паризо. Модильяни ВИА РОМА, ДОМ 38 Заходящая луна играла в прятки, ныряя в облака, раздираемые крепнущим сирокко на длинные махры, лохматящиеся белесыми кометными хвостами. Укачиваемый морем, Ливорно изнывал во влажной истоме и гулком молчании южной ночи.В

Ахматова и Модильяни Анна Ахматова - великая русская поэтесса XX века. Она родилась в 1889 году в Одессе, но почти сразу родители переехали в Царское Село. Ахматова училась в Мариинской гимназии, но каждое лето проводила под Севастополем, где за смелость и своенравие

Амеде́о (Иеди́дия) Клеме́нте Модилья́ни (итал. Amedeo Clemente Modigliani ; 12 июля 1884, Ливорно, Королевство Италия - 24 января 1920, Париж, Третья французская республика) - итальянский художник и скульптор, один из самых известных художников конца XIX - начала XX века, представитель экспрессионизма .

Модильяни вырос в Италии, где изучал античное искусство и творчество мастеров эпохи Возрождения, пока в 1906 году не переехал в Париж. В Париже он познакомился с такими художниками, как Пабло Пикассо и Константин Брынкуши , оказавшими большое влияние на его творчество. Модильяни имел слабое здоровье - он часто страдал от заболеваний лёгких и в возрасте 35 лет умер от туберкулёзного менингита. О жизни художника известно лишь из немногих достоверных источников.

Наследие Модильяни составляют главным образом картины и эскизы, однако с 1909 по 1914 годы он занимался в основном скульптурами. Как на полотнах, так и в скульптуре, основным мотивом Модильяни являлся человек. Помимо этого, сохранились несколько пейзажей; натюрморты и картины жанрового характера не интересовали художника. Часто Модильяни обращался к произведениям представителей Ренессанса, а также к популярному в то время африканскому искусству. В то же время творчество Модильяни нельзя отнести ни к одному из современных направлений того времени, как например, кубизм или фовизм . Из-за этого искусствоведы рассматривают творчество Модильяни отдельно от основных течений того времени. При жизни работы Модильяни не имели успеха и стали популярными лишь после смерти художника: на двух аукционах «Сотбис» в 2010 году две картины Модильяни были проданы за 60,6 и 68,9 млн долларов США, а в 2015 году «Лежащая обнажённая» была продана на аукционе «Кристис» за 170,4 млн долларов США.

Амедео (Иедидия) Модильяни родился в семье евреев-сефардов Фламинио Модильяни и Евгении Гарсен в Ливорно (Тоскана, Италия). Он был самым младшим (четвёртым) из детей. Его старший брат, Джузеппе Эмануэле Модильяни (1872-1947, семейное имя Мено), - впоследствии известный итальянский политик-антифашист. Прадед его матери, Соломон Гарсен, и его жена Реджина Спиноза поселились в Ливорно ещё в XVIII веке (однако их сын Джузеппе в 1835 году переехал в Марсель); семья отца перебралась в Ливорно из Рима в середине XIX века (сам отец родился в Риме в 1840 году). Фламинио Модильяни (сын Эмануэле Модильяни и Олимпии Делла Рокка) был горным инженером, руководил угольными шахтами в Сардинии и управлял почти тридцатью акрами лесных угодий, которыми владела его семья.

Ко времени появления на свет Амедео (семейное имя Дедо) дела семьи (торговля дровами и углём) пришли в упадок; матери, в 1855 году родившейся и выросшей в Марселе, приходилось зарабатывать на жизнь преподаванием французского языка и переводами, в том числе произведений Габриеле д’Аннунцио. В 1886 году в доме Модильяни поселился его дед - обедневший и перебравшийся к дочери из Марселя Исаако Гарсен, который до своей смерти в 1894 году серьёзно занимался воспитанием внуков. В доме также жила его тётя Габриэла Гарсен (впоследствии покончившая жизнь самоубийством) и таким образом Амедео с детства был погружён во французскую речь, что позже облегчило ему интеграцию в Париже. Считается, что именно романтическая натура матери оказала огромное влияние на мировоззрение юного Модильяни. Её дневник, который она начала вести вскоре после рождения Амедео, является одним из немногих документальных источников о жизни художника.

В возрасте 11 лет Модильяни заболел плевритом, в 1898 году - тифом, который был в то время неизлечимым заболеванием. Это стало поворотной точкой в его жизни. По рассказам его матери, лёжа в лихорадочном бреду, Модильяни бредил шедеврами итальянских мастеров, а также распознал своё предназначение в качестве художника. После выздоровления родители позволили Амедео бросить школу, чтобы тот мог начать брать уроки рисования и живописи в ливорнской Академии искусств.

Это часть статьи Википедии, используемая под лицензией CC-BY-SA. Полный текст статьи здесь →