Лист, ференц - биография. Ференц Лист: биография, интересные факты, творчество Творчество листа кратко самое главное

Не будь Листа на свете, вся судьба новой музыки была бы другая.
В. Стасов

Композиторское творчество Ф. Листа неотделимо от всех других форм разнообразной и интенсивнейшей деятельности этого подлинного энтузиаста в искусстве. Пианист и дирижер, музыкальный критик и неутомимый общественный деятель, он был «жаден и чуток ко всему новому, свежему, жизненному; враг всего условного, ходячего, рутинного» (А. Бородин).

Ф. Лист родился в семье Адама Листа - смотрителя овчарни в имении князя Эстергази, музыканта-любителя, направлявшего первые занятия на фортепиано своего сына, который уже в 9 лет начал публично выступать, а в 1821-22 гг. занимался в Вене у К. Черни (фортепиано) и А. Сальери (композиция). После успешных концертов в Вене и Пеште (1823) А. Лист повез сына в Париж, но иностранное происхождение оказалось препятствием для поступления в консерваторию, и музыкальное образование Листа было дополнено частными уроками по композиции у Ф. Паэра и А. Рейхи. Юный виртуоз покоряет своими выступлениями Париж и Лондон, много сочиняет (одноактную оперу «Дон Санчо, или Замок любви», фортепианные пьесы).

Смерть отца в 1827 г., рано вынудившая Листа к заботе о собственном существовании, поставила его лицом к лицу с проблемой унизительного положения художника в обществе. Мировоззрение юноши складывается под влиянием идей утопического социализма А. Сен-Симона, христианского социализма аббате Ф. Ламенне, французских философов XVIII в. и др. Июльская революция 1830 г. в Париже рождает замысел «Революционной симфонии» (осталась неоконченной), восстание ткачей в Лионе (1834) - фортепианную пьесу «Лион» (с эпиграфом - девизом восставших «Жить, работая, или умереть, сражаясь»). Художественные идеалы Листа формируются в русле французского романтизма, в общении с В. Гюго, О. Бальзаком, Г. Гейне, под воздействием искусства Н. Паганини, Ф. Шопена, Г. Берлиоза. Они сформулированы в серии статей «О положении людей искусства и об условиях их существования в обществе» (1835) и в «Письмах бакалавра музыки» (1837-39), написанных в сотрудничестве с М. д’Агу (впоследствии писала под псевдонимом Даниэль Стерн), с которой Лист предпринял длительное путешествие в Швейцарию (1835-37), где преподавал в Женевской консерватории, и в Италию (1837-39).

Начавшиеся с 1835 г. «годы странствий» получили продолжение в интенсивных гастрольных поездках по многочисленным породам Европы (1839-47). Подлинным триумфом сопровождался приезд Листа в родную Венгрию, где его чествовали как национального героя (сборы от концертов были направлены в помощь пострадавшим от наводнения, постигшего страну). Трижды (1842, 1843, 1847) Лист побывал в России, завязав на всю жизнь дружеские связи с русскими музыкантами, сделал транскрипции «Марша Черномора» из «Руслана и Людмилы» М. Глинки, романса А. Алябьева «Соловей» и др. Многочисленные транскрипции , фантазии, парафразы , созданные Листом в эти годы, отразили не только вкусы публики, но и явились свидетельством его музыкально-просветительской деятельности. На фортепианных концертах Листа зазвучали симфонии Л. Бетховена и «Фантастическая симфония» Г. Берлиоза, увертюры к «Вильгельму Теллю» Дж. Россини и «Волшебному стрелку» К. М. Вебера, песни Ф. Шуберта, органные прелюдии и фуги И. С. Баха, а также оперные парафразы и фантазии (на темы из «Дон-Жуана» В. А. Моцарта, опер В. Беллини, Г. Доницетти, Дж. Мейербера, позже - Дж. Верди), транскрипции фрагментов из вагнеровских опер и др. Фортепиано в руках Листа становится универсальным инструментом, способным воссоздать все богатство звучания оперных и симфонических партитур, мощь органа и певучесть человеческого голоса.

Между тем триумфы великого пианиста, завоевавшего всю Европу стихийной силой своего бурного артистического темперамента, приносили ему все меньше подлинного удовлетворения. Листу все тяжелее было потакать вкусам публики, для которой его феноменальная виртуозность и внешняя эффектность исполнения нередко заслоняли серьезные намерения просветителя, стремившегося «высекать огонь из людских сердец». Дав в 1847 г. прощальный концерт в Елизаветграде на Украине, Лист переселяется в Германию, в тихий Веймар, освященный традициями Баха, Шиллера и Гете, где занимает должность капельмейстера при княжеском дворе, руководит оркестром и оперным театром.

Веймарский период (1848-61) - время «сосредоточенности мысли», как его называл сам композитор, - это прежде всего период интенсивнейшего творчества. Лист завершает и перерабатывает множество ранее созданных или начатых сочинений, реализует и новые замыслы. Так из созданного в 30-е гг. «Альбома путешественника» вырастают «Годы странствий » - циклы фортепианных пьес (год 1 - Швейцария, 1835-54; год 2 - Италия, 1838-49, с добавлением «Венеция и Неаполь», 1840-59); получают окончательную отделку Этюды высшего исполнительского мастерства («Этюды трансцендентного исполнения», 1851); «Большие этюды по каприсам Паганини » (1851); «Поэтические и религиозные гармонии» (10 пьес для фортепиано, 1852). Продолжая работу над венгерскими напевами (Венгерские национальные мелодии для фортепиано, 1840-43; «Венгерские рапсодии », 1846), Лист создает 15 «Венгерских рапсодий» (1847-53). Осуществление новых замыслов приводит к возникновению центральных произведений Листа, воплощающих его идеи в новых формах, - Сонаты си минор (1852-53), 12 симфонических поэм (1847-57), «Фауст-симфонии » по Гете (1854-57) и Симфонии к «Божественной комедии» Данте (1856). К ним примыкают 2 концерта (1849-56 и 1839-61), «Пляска смерти» для фортепиано с оркестром (1838-49), «Мефисто-вальс » (по «Фаусту» Н. Ленау, 1860) и др.

В Веймаре Лист организует исполнение лучших произведений оперной и симфонической классики, новейших сочинений. Он впервые поставил «Лоэнгрина» Р. Вагнера, «Манфреда» Дж. Байрона с музыкой Р. Шумана, дирижировал симфониями и операми Г. Берлиоза и т. п. Расцвета достигает и его музыкально-критическая деятельность, ставящая (как и дирижерская) своей целью утверждение новых принципов передового романтического искусства (книга «Ф. Шопен», 1850; статьи «Берлиоз и его симфония Гарольд», «Роберт Шуман», «Летучий голландец Р. Вагнера» и др.). Те же идеи лежали и в основе организации «Нововеймарского союза» и «Всеобщего немецкого музыкального союза», при создании которых Лист опирался на поддержку видных музыкантов, группировавшихся вокруг него в Веймаре (И. Рафф, П. Корнелиус, К. Таузиг, Г. Бюлов и др.).

Однако филистерская косность и интриги веймарского двора, все больше препятствовавшие осуществлению листовских грандиозных планов, вынудили его отказаться от должности. С 1861 г. Лист подолгу живет в Риме, где предпринимает попытку реформы церковной музыки, пишет ораторию «Христос» (1866), а в 1865 г. принимает сан аббата (отчасти под влиянием княгини К. Витгенштейн, с которой он сблизился еще в 1847 г.). Настроениям разочарованности и скепсиса способствовали и тяжелые потери - смерть сына Даниеля (1860) и дочери Бландины (1862), продолжавшее усиливаться с годами ощущение одиночества и непонимания его художественных и общественных устремлений. Они сказались в ряде поздних произведений - третьем «Годе странствий» (Рим; пьесы «Кипарисы виллы д’Эсте», 1 и 2, 1867-77), фортепианных пьесах («Серые облака», 1881; «Траурная гондола», «Чардаш смерти», 1882), втором (1881) и третьем (1883) «Мефисто-вальсах», в последней симфонической поэме «От колыбели до могилы» (1882).

Вместе с тем в 60-80-е гг. Лист отдает особенно много сил и энергии строительству венгерской музыкальной культуры. Он регулярно живет в Пеште, исполняет там свои произведения, в т. ч. связанные с национальной тематикой (оратория «Легенда о святой Елизавете », 1862; «Венгерская коронационная месса», 1867 и др.), способствует основанию Академии музыки в Пеште (он был ее первым президентом), пишет фортепианный цикл «Венгерские исторические портреты», 1870-86), последние «Венгерские рапсодии» (16-19) и др. В Веймаре, куда Лист возвращается в 1869 г., он безвозмездно занимается с многочисленными учениками из разных стран (А. Зилоти, В. Тиманова, Э. д’Альбер, Э. Зауэр и др.). Посещают его и композиторы, в частности Бородин, оставивший о Листе очень интересные и яркие воспоминания.

Лист всегда с исключительной чуткостью улавливал и поддерживал новое и самобытное в искусстве, способствуя развитию музыки национальных европейских школ (чешской, норвежской, испанской и др.), особенно выделяя русскую музыку - творчество М. Глинки, А. Даргомыжского, композиторов «Могучей кучки», исполнительское искусство А. и Н. Рубинштейнов. В течение многих лет Лист пропагандировал творчество Вагнера.

Пианистический гений Листа обусловил первенство фортепианной музыки , где впервые оформились его художественные идеи, направляемые мыслью о необходимости активного духовного воздействия на людей. Стремление к утверждению воспитательной миссии искусства, к соединению для этого всех его видов, к возвышению музыки до уровня философии и литературы, к синтезу в ней глубины философско-поэтического содержания с живописностью воплотилось в листовской идее программности в музыке. Он определял ее как «обновление музыки путем ее внутренней связи с поэзией, как освобождение художественного содержания от схематизма», приводящее к созданию новых жанров и форм. Листовские пьесы из «Годов странствий», воплощающие образы, близкие произведениям литературы, живописи, скульптуры, народным легендам (соната-фантазия «После чтения Данте », «Сонеты Петрарки», «Обручение» по картине Рафаэля, «Мыслитель» по скульптуре Микеланджело, «Часовня Вильгельма Телля», связанная с образом народного героя Швейцарии), или образы природы («На Валленштадтском озере», «У родника»), являются музыкальными поэмами разных масштабов. Это название Лист сам ввел применительно к своим симфоническим крупным одночастным программным произведениям. Их заголовки адресуют слушателя к стихотворениям А. Ламартина («Прелюды»), В. Гюго («Что слышно на горе», «Мазепа » - есть и фортепианный этюд с таким же заглавием), Ф. Шиллера («Идеалы»); к трагедиям В. Шекспира («Гамлет»), И. Гердера («Прометей»), к античному мифу («Орфей »), картине В. Каульбаха («Битва гуннов »), драме И. В. Гете («Тассо», поэма близка к поэме Байрона «Жалоба Тассо»).

При выборе источников Лист останавливается на произведениях, содержащих созвучные ему идеи смысла жизни, загадки бытия («Прелюды », «Фауст-симфония»), трагической судьбы художника и его посмертной славы («Тассо », с подзаголовком «Жалоба и триумф»). Его привлекают и образы народной стихии («Тарантелла» из цикла «Венеция и Неаполь», «Испанская рапсодия» для фортепиано) особенно в связи с родной Венгрией («Венгерские рапсодии», симфоническая поэма «Венгрия»). С необыкновенной силой прозвучала в творчестве Листа героическая и героико-трагическая тема национально-освободительной борьбы венгерского народа, революции 1848-49 гг. и ее поражения («Ракоци-марш», «Погребальное шествие» для фортепиано; симфоническая поэма «Плач о героях» и др.).

Лист вошел в историю музыки как смелый новатор в области музыкальной формы, гармонии, обогатил новыми красками звучание фортепиано и симфонического оркестра, дал интересные образцы решения ораториальных жанров, романтической песни («Лорелея» на ст. Г. Гейне, «Как дух Лауры» на ст. В. Гюго, «Три цыгана» на ст. Н. Ленау и др.), органных произведений. Восприняв многое от культурных традиций Франции и Германии, являясь национальным классиком венгерской музыки, он оказал огромное влияние на развитие музыкальной культуры всей Европы.

Е. Царёва

Лист - классик венгерской музыки. Его связи с другими национальными культурами. Творческий облик, социальные и эстетические взгляды Листа. Программность - ведущий принцип его творчества

Лист - крупнейший композитор XIX века, гениальный новатор-пианист и дирижер, выдающийся музыкально-общественный деятель - является национальной гордостью венгерского народа. Но судьба Листа сложилась так, что он рано покинул родину, провел многие годы во Франции и Германии, лишь наездами бывая в Венгрии, и только к концу жизни подолгу жил в ней. Это определило сложность художественного облика Листа, его тесные связи с французской и немецкой культурой, от которых он многое взял, но которым и много дал своей кипучей творческой деятельностью. Ни история музыкальной жизни Парижа 30-х годов, ни история немецкой музыки середины XIX века не будут полными без имени Листа. Однако он принадлежит венгерской культуре, и вклад его в историю развития родной страны огромен.

Лист сам говорил, что, проведя годы юности во Франции, он привык считать ее своей родиной: «Здесь покоится прах моего отца, здесь, у священной могилы, нашло свое прибежище и первое мое горе. Как же мне было не почувствовать себя сыном страны, где я так много страдал и так сильно любил? Разве я мог воображать, что родился в другой стране? Что в моих жилах течет другая кровь, что мои близкие живут где-то в другом месте?». Узнав в 1838 году о страшном бедствии - наводнении, постигшем Венгрию, он почувствовал себя глубоко потрясенным: «Эти переживания и чувства открыли мне смысл слова „родина"».

Лист гордился своим народом, своей родиной и постоянно подчеркивал, что является венгром. «Из всех ныне живущих художников,- утверждал он в 1847 году,- я единственный, кто с гордостью дерзает указывать на свою гордую родину. В то время как другие прозябали в мелких водоемах, я все время плыл вперед по полноводному морю великой нации. Я твердо верю в свою путеводную звезду; цель моей жизни заключается в том, чтобы Венгрия когда-нибудь с гордостью могла указать на меня». И то же он повторяет четверть века спустя: «Да позволено мне будет признаться в том, что, несмотря на мое достойное сожаления незнание венгерского языка, я от колыбели до могилы душой и телом остаюсь мадьяром и в соответствии с этим самым серьезным образом стремлюсь поддерживать и развивать венгерскую музыкальную культуру».

На протяжении всего своего творческого пути Лист обращался к венгерской тематике. В 1840 году он написал «Героический марш в венгерском стиле», затем - кантату «Венгрия», знаменитое «Погребальное шествие» (в честь павших героев) и, наконец, несколько тетрадей «Венгерских национальных мелодий и рапсодий» (всего двадцать одна пьеса). В центральный период - 1850-е годы создаются три симфонические поэмы, связанные с образами родины («Плач о героях», «Венгрия», «Битва гуннов») и пятнадцать венгерских рапсодий, являющихся свободными обработками народных напевов. Венгерские темы звучат и в духовных произведениях Листа, написанных специально для Венгрии,- «Гранской мессе», «Легенде о святой Елизавете», «Венгерской коронационной мессе». Еще чаще он обращается к венгерской тематике в 70-80-е годы в своих песнях, фортепианных пьесах, обработках и фантазиях на темы произведений венгерских композиторов.

Но эти венгерские произведения, многочисленные сами по себе (их число достигает ста тридцати), не являются обособленными в творчестве Листа. Другие сочинения, особенно героические, имеют с ними общие черты, отдельные специфические обороты и сходные принципы развития. Между венгерскими и «инонациональными» произведениями Листа нет резкой грани - они написаны в едином стиле и обогащены достижениями европейского классического и романтического искусства. Именно потому Лист был первым композитором, выведшим венгерскую музыку на широкую мировую арену.

Однако не только судьба родины волновала его.

Лист - ярчайший представитель романтизма в музыке. Пылкий, восторженный, эмоционально неустойчивый, страстно ищущий, он, как и другие композиторы-романтики, прошел сквозь многие испытания: его творческий путь был сложным и противоречивым. Лист жил в трудное время и, подобно Берлиозу и Вагнеру, не избежал колебаний и сомнений, его политические взгляды были расплывчатыми и путаными, он увлекался идеалистической философией, порой даже искал утешения в религии. «Наш век болен, и мы больны вместе с ним»,- отвечал Лист на упреки в переменчивости своих взглядов. Но неизменным на протяжении всей долгой жизни оставался прогрессивный характер его творчества и общественной деятельности, необычайное моральное благородство его облика как художника и человека.

«Быть воплощением нравственной чистоты и гуманности, приобретя это ценой лишений, мучительных жертв, служить мишенью для насмешек и зависти - вот обычный удел истинных мастеров искусства»,- писал двадцатичетырехлетний Лист. И таков был он сам всегда. Напряженные искания и тяжелая борьба, титанический труд и упорство в преодолении препятствий сопутствовали ему всю жизнь.

Мысли о высоком социальном назначении музыки вдохновляли творчество Листа. Он стремился сделать свои произведения доступными самому широкому кругу слушателей, и именно этим объясняется его упорное тяготение к программности. Еще в 1837 году Лист в сжатой форме обосновывает необходимость программности в музыке и те основные принципы, которых он будет придерживаться на протяжении всего своего творчества: «Для некоторых художников их творчество - это их жизнь... В особенности музыкант, вдохновляемый природой, но не копирующий ее, высказывает в звуках сокровенные тайны своей судьбы. Он мыслит ими, воплощает чувства, говорит, но его язык произвольнее и неопределеннее всякого другого и, подобно прекрасным золотистым облакам, принимающим при заходе солнца любую форму, придаваемую им фантазией одинокого странника, слишком легко поддается самым различным толкованиям. Поэтому отнюдь не бесполезно и во всяком случае не смешно - как часто любят говорить,- если композитор в нескольких строках намечает эскиз своего произведения и, не впадая в мелочные подробности и детали, высказывает идею, послужившую ему основой для композиции. Тогда критика будет вольна хвалить или порицать более или менее удачное воплощение этой идеи».

Обращение Листа к программности было прогрессивным явлением, обусловленным всей направленностью его творческих устремлений. Лист хотел говорить посредством своего искусства не с узким кружком ценителей, а с массами слушателей, волновать своей музыкой миллионы людей. Правда, программность Листа противоречива: стремясь воплотить большие мысли и чувства, он нередко впадал в абстракцию, в туманное философствование и тем самым невольно ограничивал сферу воздействия своих произведений. Но в лучших из них преодолевалась эта отвлеченная неопределенность и смутность программы: создаваемые Листом музыкальные образы конкретны, доходчивы, темы выразительны и рельефны, форма ясна.

Исходя из принципов программности, своей творческой деятельностью утверждая идейную содержательность искусства, Лист необычайно обогатил выразительные ресурсы музыки, хронологически опередив в этом отношении даже Вагнера. Своими красочными находками Лист расширил сферу мелодики; одновременно он по праву может считаться одним из самых смелых новаторов XIX века в области гармонии. Лист является также создателем нового жанра «симфонической поэмы» и метода музыкального развития, именуемого «монотематизмом». Наконец, особо значительны его достижения в области фортепианной техники и фактуры, ибо Лист был гениальным пианистом, равного которому не знала история.

Оставленное им музыкальное наследие огромно, но не все произведения равноценны. Ведущими областями в творчестве Листа являются фортепианная и симфоническая - здесь его новаторские идейно-художественные устремления сказались в полную силу. Несомненную ценность представляют вокальные сочинения Листа, среди которых выделяются песни; к опере и камерно-инструментальной музыке он проявлял мало интереса.

Темы, образы творчества Листа. Его значение в истории венгерского и мирового музыкального искусства

Музыкальное наследие Листа богато и разнообразно. Он жил интересами своего времени и стремился творчеством откликнуться на актуальные запросы действительности. Отсюда - героический склад музыки, присущий ей драматизм, пламенная энергия, возвышенный пафос. Черты идеализма, свойственные мировоззрению Листа, правда, сказались на ряде сочинений, породив известную неопределенность выражения, расплывчатость или отвлеченность содержания. Но в лучших его произведениях преодолеваются эти отрицательные моменты - в них, если воспользоваться выражением Кюи, «кипит неподдельная жизнь».

В остро индивидуальном стиле Листа переплавились многие творческие влияния. Героика и могучий драматизм Бетховена, наряду с неистовым романтизмом и красочностью Берлиоза, демонизмом и блестящей виртуозностью Паганини оказали решающее воздействие на формирование художественных вкусов и эстетических взглядов молодого Листа. Под знаком романтизма протекала его дальнейшая творческая эволюция. Композитор жадно впитывал в себя жизненные, литературные, художественные и собственно музыкальные впечатления.

Необычная биография способствовала тому, что в музыке Листа оказались совмещенными различные национальные традиции. От французской романтической школы он воспринял яркие контрасты в сопоставлении образов, их живописность; от итальянской оперной музыки XIX века (Россини, Беллини, Доницетти, Верди) - эмоциональную страстность и чувственную негу кантилены, напряженную вокальную декламацию; от немецкой школы - углубление и расширение средств выразительности гармонии, экспериментирование в области формы. К сказанному надо добавить, что в зрелый период своего творчества Лист испытал также воздействие молодых национальных школ, в первую очередь русской, достижения которой изучал с пристальным вниманием.

Все это органически сплавлялось в художественном стиле Листа, которому присущ национально-венгерский строй музыки. Ей свойственны определенные сферы образов; среди них можно выделить пять основных групп:

1) Большим своеобразием отмечены героические образы ярко мажорного, призывного характера. Им присущ горделиво рыцарственный склад, блеск и красочность изложения, светлое звучание меди. Упругая мелодика, пунктирный ритм «организуется» маршевой поступью. Таким в сознании Листа предстает отважный герой, борющийся за счастье и свободу. Музыкальные истоки этих образов - в героических темах Бетховена, отчасти Вебера, но главное - именно здесь, в данной сфере отчетливее всего проступает воздействие венгерской национальной мелодики.

Среди образов торжественных шествий встречаются и более импровизационные, минорные темы, воспринимаемые как рассказ или баллада о славном прошлом страны. Сопоставление минора - параллельного мажора и широкое использование мелизматики подчеркивают богатство звучания и многообразие колорита.

2) Трагические образы составляют своеобразную параллель к героическим. Таковы излюбленные Листом траурные шествия или песни-плачи (так называемые «тренодии»), музыка которых навеяна трагическими событиями народно-освободительной борьбы в Венгрии либо смертью ее крупных политических и общественных деятелей. Маршевый ритм здесь обостряется, становится нервнее, отрывистее и часто вместо

возникает

(например, вторая тема из первой части Второго фортепианного концерта). Вспоминаются траурные марши Бетховена и их прообразы в музыке французской революции конца XVIII века (см., например, известный «Похоронный марш» Госсека). Но у Листа преобладает звучание тромбонов, глубоких, «низких» басов, погребальных колоколов. Как отмечает венгерский музыковед Бенце Сабольчи, «в этих произведениях трепещет мрачная страсть, какую мы находим только в последних стихотворениях Вёрёшмарти и в последних картинах живописца Ласло Паал».

Национально-венгерские истоки таких образов бесспорны. Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к оркестровой поэме «Плач о героях» («Heroi"de funebre», 1854) или популярной фортепианной пьесе «Погребальное шествие» («Funerailles», 1849). Уже первая, медлительно развертывающаяся тема «Погребального шествия» содержит характерный оборот увеличенной секунды, придающий особую мрачность траурному маршу. Терпкость звучания (гармонический мажор) сохраняется и в последующей скорбной лирической кантилене. И, как нередко у Листа, траурные образы преображаются в героические - к мощному народному движению, к новой борьбе зовет смерть национального героя.

3) Иная эмоционально-смысловая сфера связана с образами, передающими чувства сомнения, тревожного состояния духа. Этот сложный комплекс мыслей и чувств у романтиков связывался с представлением о гётевском Фаусте (ср. с Берлиозом, Вагнером) или байроновском Манфреде (ср. с Шуманом, Чайковским). Нередко в круг этих образов включался и шекспировский Гамлет (ср. с Чайковским, с поэмой самого Листа). Воплощение подобных образов потребовало новых выразительных средств, особенно в области гармонии: Лист часто применяет увеличенные и уменьшенные интервалы, хроматизмы, даже внетональные созвучия, квартовые сочетания, смелые модуляции. «Какое-то лихорадочное, мучительное нетерпение пылает в этом мире гармонии»,- указывает Сабольчи. Таковы начальные фразы обеих фортепианных сонат или «Фауст-симфонии».

Фе ренц Лист (Franz Liszt, 1811–1886) - венгерский композитор, пианист, дирижёр, педагог, музыкальный писатель, общественный деятель. Учился у К. Черни (фортепиано), А. Сальери, Ф. Паэра и А. Рейхи (композиция). В 1823–35 жил в Париже, где развернулся его талант пианиста-виртуоза (выступал с 9-летнего возраста) и началась педагогическая и композиторская деятельность. Общение с видными деятелями литературы и искусства - Г. Берлиозом, Н. Паганини , Ф. Шопеном , В. Гюго, Ж. Санд, О. Бальзаком, Г. Гейне и др. оказало влияние на формирование его взглядов. С энтузиазмом встретив Июльскую революцию 1830, написал «Революционную симфонию»; восстанию лионских ткачей 1834 посвятил фортепианную пьесу «Лион». В 1835–39 («годы странствий») Лист жил в Швейцарии и Италии. В этот период Лист достиг совершенства своего исполнительского искусства, создав концертный пианизм в его современном виде. Определяющими чертами стиля Листа стали синтез рационального и эмоционального, яркость и контраст образов в соединении с драматизмом выражения, красочность звучания, ошеломляюще-виртуозная техника, оркестрово-симфоническая трактовка фортепиано. В музыкальном творчестве Лист реализовал мысль о взаимосвязи различных искусств, особенно внутренние связи музыки с поэзией. Создал для фортепиано «Альбом путешественника» (1836; частично послужил материалом для цикла «Годы странствий»), фантазию-сонату «После чтения Данте», «Три сонета Петрарки» (1-я редакция) и др. С конца 30-х гг. до 1847 Лист гастролировал с большим триумфом по всем странам Европы, в т. ч. в Венгрии, где его чествовали как национального героя (в 1838–40 дал ряд благотворительных концертов в помощь пострадавшим от наводнения в Венгрии), в 1842, 1843 и 1847 в России, где познакомился с М. И. Глинкой, Мих. Ю. Виельгорским, В. Ф. Одоевским, В. В. Стасовым, А. Н. Серовым и др. В 1848, оставив карьеру пианиста-виртуоза, Лист поселился в Веймаре, с которым связан расцвет его творческой и музыкально -просветительской деятельности. В 1848–61 были созданы самые значительные произведения Листа, в т. ч. 2 симфонии, 12 симфонических поэм, 2 фортепианных концерта, соната h-moll, Этюды высшего исполнительского мастерства, «Фантазия на венгерские народные темы». Как дирижёр (придворный капельмейстер) Лист поставил на сцене Веймарского театра свыше 40 опер (в т. ч. оперы Р. Вагнера), из них 26 впервые, исполнил в симфонических концертах все симфонии Бетховена , симфонические произведения Г. Берлиоза, Р. Шумана , М. И. Глинки и др. В публицистических сочинениях выступал за прогрессивное начало в искусстве, против академизма и рутины эпигонов лейпцигской школы, в противовес которой объединившиеся вокруг Листа музыканты образовали веймарскую школу. Деятельность Листа встречала противодействие консервативно настроенных придворных и буржуазных кругов Веймара, и в 1858 Лист отказался от должности придворного капельмейстера. С 1861 жил попеременно в Риме, Будапеште и Веймаре. Глубокое разочарование в современной ему буржуазной действительности, пессимистические настроения привели Листа к религии, в 1865 он принял сан аббата. Вместе с тем Лист продолжал участвовать в музыкально -общественной жизни Венгрии: был инициатором создания в 1875 Музыкальной академии (ныне его имени) и её первым президентом и профессором, содействовал творчеству венгерских композиторов (Ф. Эркеля, М. Мошоньи, Э. Ременьи); способствовал росту молодых национальных музыкальных школ других стран, поддерживал Б. Сметану, Э. Грига , И. Альбениса и других композиторов. С особым интересом относился к русской музыкальной культуре: изучал и пропагандировал творчество русских композиторов, особенно «Могучей кучки»; высоко ценил музыкально-критическую деятельность А. Н. Серова и В. В. Стасова, пианистическое искусство А. Г. и Н. Г. Рубинштейнов и др. До конца жизни Лист продолжал бесплатные занятия с учениками, воспитав свыше 300 пианистов из разных стран. Среди учеников: Э. д’Альбер, Э. Зауэр, А. Рейзенауэр, А. И. Зилоти, В. В. Тиманова; его советами пользовались многие композиторы. Многогранная творческая деятельность Листа - яркого представителя романтизма - сыграла огромную роль в становлении венгерской национальной музыкальной школы (композиторской и исполнительской) и в развитии мировой музыкальной культуры. В его произведениях возник органический сплав народно-венгерских истоков (вербункош) и достижений европейской профессиональной музыки («Венгерские рапсодии», «Героический марш в венгерском стиле», «Погребальное шествие» для фортепиано, симфонические поэмы, оратории, мессы и другие сочинения). Непреходящее значение творчества Листа - в демократизме и действенном гуманизме идейного содержания, его главными темами являются борьба человека за высокие идеалы, стремление к свету, свободе, счастью. Определяющие принципы новаторского творчества композитора - программность и связанный с ней монотематизм. Программность обусловила обновление композитором жанра фантазии и транскрипции, создание нового музыкального жанра - одночастной симфонической поэмы, отразилась на поисках новых музыкально-выразительных средств, что особенно ярко проявилось в поздний период творчества. Идейно-художественные принципы Листа получили распространение в творчестве композиторов различный национальных школ, в т. ч. русской, высоко ценивших его творческий гений, что нашло отражение и в музыкально -критических статьях В. В. Стасова, А. Н. Серова и др.

Сочинения: Опера Дон Санчо, или Замок любви (1825, Париж); оратории - Легенда о св. Елизавете (1862), Христос (1866) и др.; мессы - Эстергомская (Гранская, 1855), Венгерская коронационная (1867); кантаты; Реквием (1868); для оркестра - Фауст-симфония (по И. В. Гёте, 1857); симфония к «Божественной комедии» Данте (1856); 13 симфонических поэм (1849–82), в т. ч. Мазепа (по В. Гюго, 1851), Прелюды (по Ж. Отрану и А. Ламартину), Орфей, Тассо (все - 1854), Прометей (по И. Г. Гердеру, 1855); 2 эпизода из «Фауста» Ленау (1860) и др.; для фортепиано с оркестром - 2 концерта (1856, 1861), Пляска смерти (1859), Фантазия на венгерские народные темы (1852) и др.; для фортепиано - соната h-moll; циклы пьес: Поэтические и религиозные гармонии (по А. Ламартину), Годы странствий (3 тетради); 2 баллады; 2 легенды; 19 венгерских рапсодий; Венгерские исторические портреты; Испанская рапсодия; Этюды высшего исполнительского мастерства, концертные этюды, вариации, пьесы в танцевальной форме, в т. ч. 3 забытых вальса, марши и др.; для голоса с фортепиано - песни и романсы (около 90) на слова Г. Гейне, И. В. Гёте, В. Гюго, М. Ю. Лермонтова и др., инструментальные пьесы, камерно-инструментальные ансамбли; транскрипции (главным образом для фортепиано) собственных произведений и сочинений других композиторов, в т. ч. Этюды по Каприсам Паганини.

Как писал в свое время Владимир Васильевич Стасов, «не будь Листа на свете, вся судьба новой музыки была бы другая» . Можно уточнить - и судьба русской музыки в частности. Лист не только лично общался со многими деятелями русской культуры . Дважды он приезжал в Российскую империю на гастроли, взбудоражившие современников, о чем свидетельствуют мемуары и пресса того времени. «Русские вояжи» Листа - особая страница его биографии. На ней мы и сосредоточим свое внимание.

Ференц Лист

В марте 1839 года в Риме в доме князя Дмитрия Владимировича Голицына состоялся концерт, не только вошедший в историю музыки как первый сольный фортепьянный концерт, но и положивший начало связям Листа с Россией. Вот как писал впоследствии об этом событии Стасов: «В начале 1839 года, в числе множества концертов, данных Листом в Риме, особенно выдающуюся роль сыграл концерт, данный им в залах князя Дм. Влад. Голицына, московского генерал-губернатора, проживавшего тогда довольно долгое время в Риме. Устраивал этот концерт, с благотворительной целью, граф Мих. Юрьев. Виельгорский , известный тогда русский меломан и композитор-любитель. Публика была самая избранная, в числе ее очень много русской знати, а также посланников разных государств и римских кардиналов. Всего замечательнее в этом аристократическом концерте было то, что Лист все время играл один, не было, кроме него, в продолжение всего вечера, никакого другого музыкального исполнителя или певца. Это была тогда совершенная новость. Никто еще раньше Листа не осмеливался в продолжение целого концерта, занимать собою одним внимание целого собрания слушателей, да еще такого своенравного, причудливого, избалованного и маломузыкального, каким бывает, в большинстве случаев, собрание аристократов. Несмотря, однако же, ни на что, Лист произвел громадное впечатление и унес с собою слушателей. Можно полагать не без основания, что иные из восхищенных русских опять звали Листа в Петербург» .

Действительно, приглашения приехать в Россию поступали Листу, имевшему мировую известность, уже неоднократно. Однако, решился он на эту поездку только в 1842 году.

В свете вышесказанного довольно абсурдным выглядит предположение, что за приехавшим музыкантом устанавливалась и безостановочно велась какая-то особая слежка . Необходимо учитывать, что за всеми иностранцами , пребывающими в Российскую империю, законодательно устанавливался надзор, который не стоит демонизировать. «Под надзором за иностранцами в Российской империи подразумевается деятельность государственных органов, наделенных полномочиями по контролю исполнения предписаний законов, иных нормативных актов в отношении иностранцев в целях обеспечения безопасности государства и защиты интересов его подданных... это “одна из форм деятельности государственных органов по обеспечению законности ” (курсив мой - М.З .)» .

Лист не был исключением из общего правила.

Император Николай I

Теперь обратимся к самой личности «самодержца-тирана». Стало уже своеобразной традицией изображать Николая I, как «могильщика русской культуры», «черствого и ограниченного солдафона», лучшей музыкой для которого являлись военные марши. И этот миф абсолютно далек от действительности. Император еще в юности получил добротное музыкальное образование, играл на нескольких музыкальных инструментах, прекрасно танцевал, тонко чувствовал церковную музыку и иногда лично пел в церковном хоре. Особое место в музыкальных пристрастиях монарха отводилось русской музыке, в частности он очень высоко ценил (и тому сохранились документальные свидетельства) оперное творчество М.И. Глинки. Да, европейское искусство он при этом не жаловал, и творчество Листа действительно оставило Николая I практически равнодушным в отличие от императрицы Александры Федоровны, слушавшей его игру неизменно «со слезами на глазах» и всячески ему покровительствующей. Но в данном случае речь идет лишь о принципиальных эстетических разногласиях, говорящих, в первую очередь, о патриотических предпочтениях монарха.

Лист, будучи глубоко верующим католиком, никогда не был политиком , и его субъективные политические симпатии и антипатии строились преимущественно на патриотической и гуманистической основе. Эта позиция, будучи в целом последовательной и логичной, порой приводила Листа, на первый взгляд, к алогичным поступкам. Так Лист, демонстрируя в разное время лояльность к другим монархиям, например, к тому же «еретическому» английскому двору, явно противопоставил себя российскому монарху, в частности «по польскому вопросу». Но дело в том, что его родная Венгрия по своему положению была близка к положению Польши, с той только существенной разницей, что находилась в составе католической империи . А значит, в глазах аббата Ламенне и Листа положение Польши было гораздо тяжелее. При этом, поддерживая поляков, Лист все-таки, в первую очередь, имел в виду поддержку национально-освободительного движения собственного народа.

Считать, что в отношениях Листа и Николая I была замешана политика, другими словами, политическое устройство государства , значит подпадать под власть принципиальной ошибки. Разногласия музыканта и императора являли собой конфликт исключительно патриотических и религиозных, но никак не политических интересов .

Вообще называть эти взаимоотношения конфликтом в прямом смысле слова - слишком уж большое преувеличение; музыкант и император находились на абсолютно разных социальных уровнях, если не сказать, полюсах, чтобы рассуждать о самой возможности каких бы то ни было «конфликтах» между ними. Другое дело, что Николай I не мог остаться равнодушным к проявлениям принципиальных пристрастий Листа, уже известным в России и не без оснований расцененным как антироссийские. Кстати, через год после петербургских гастролей Листа ждал триумф в Варшаве, фактически вылившийся в народно-патриотическую, опять же антироссийскую манифестацию. Но даже после этого Лист вторично был беспрепятственно впущен в Российскую империю!

Лучше всего сложившуюся ситуацию беспристрастно описал Стасов в брошюре «Лист, Шуман и Берлиоз в России»: «В своей биографии Листа Лина Раманн рассказывает, будто во время пребывания Листа в Петербурге император Николай выразил желание, чтоб Лист играл в ежегодном великопостном концерте в пользу инвалидов (между которыми тогда еще было немало ветеранов 1812 года), и будто бы Лист отказался, сказав: “Я обязан Франции своим воспитанием и своею знаменитостью. Поэтому мне невозможно петь в одном хоре с ее победителями”; далее, что будто бы император Николай остался очень недоволен таким ответом и велел ему сообщить, под рукой, что, дескать, императору очень не нравятся и его длинные волосы, и его политические мнения (сочувствие к полякам), на что Лист, гордо улыбаясь, отвечал: “Я отрастил себе волосы в Париже и обрежу их тоже только в Париже; что же касается моих политических мнений, то у меня их нет и не будет, пока не буду в состоянии выставить 300000 штыков для их поддержания”. Этого анекдота невозможно считать ничем другим, кроме нелепой сказки. Никогда император Николай не занимался устройством концертов и не пускался в полемические рассуждения о волосах и политических мнениях. (Курсив мой. - М.З. ) Он отдавал только приказания, приводившиеся немедленно в исполнение. Можно предполагать, что все эти несообразные анекдоты имели своим исходным пунктом то, что император Николай мало любил музыку и редко присутствовал на концертах . Листа он слышал очень мало, так что <…> петербургский двор разделился тогда на два лагеря: военный, который вместе с императором игнорировал Листа, и музыкальный, который вместе с императрицею (и великою княгинею Еленою Павловной) обожал Листа и стремился его слушать» .

Но как же можно при всем том ставить в вину главе государства «недостаточное почтение» к таланту, мягко говоря, недружественному, и расценивать это как «недалекость тирана-солдафона по отношению к прогрессивному искусству»?! Лист беспрепятственно въехал в страну, в его распоряжение были предоставлены лучшие сцены и концертные площадки, пресса писала восторженные рецензии. Более того, Николай I не только не запретил и последующие гастроли музыканта в Российской империи, но, повторяем, лично присутствовал, несмотря на свою нелюбовь к западной музыке, на нескольких концертах Листа в Санкт-Петербурге, чего делать был совершенно не обязан! Уже одним своим присутствием на концерте император давал Листу своеобразную индульгенцию. Видя своего монарха среди зрителей, и все высшее петербургское общество посчитало долгом принять участие в чествовании иностранной знаменитости. А уж супруга Государя, императрица Александра Федоровна, вообще оказывала открытую поддержку гениальному музыканту. И все это - «немилость двора»?

Смог ли Лист беспристрастно оценить оказанную ему честь? Чтобы не создавать ложного впечатления «русофобства» Листа, заметим сразу, что, согласно собственным признаниям Листа и многочисленным воспоминаниям его современников и биографов, в частности Янки Воль , он «сильно любил все русское... В Риме я в первый раз услыхала от него имя Антокольского, знаменитого русского скульптора... Лист следил с великим вниманием за успехами молодой русской школы, музыкальной, художественной, литературной. Он говорил, что в России не сказано еще и первого слова всего того, что почти совершенно уже истощено на Западе. Перед Россией лежит еще более интеллектуальных горизонтов, чем земель, требующих эксплуатации. Из России придут все нововведения во всех отраслях науки, искусства, литературы» .

Лист всегда с любовью и вниманием относился к русской культуре и был дружен с многочисленными ее представителями. О симпатиях к России свидетельствует и активная пропаганда им произведений русской музыки, и количество учеников Листа русского происхождения. Можно смело утверждать, что для Листа искусство было в приоритете перед любыми политическими коллизиями, а следовательно, и говорить об искренней любви Листа к России вполне правомочно.

Но вернемся, наконец, к успеху придворного концерта 16 (4) апреля, который был полным. Слухи о «чудо-музыканте» распространялись по всему городу. Накануне первого публичного выступления Листа в Санкт-Петербурге газеты захлебывались в предвкушении сенсации: «Завтра! Завтра! в среду (8 апреля) мы наконец его услышим. Его - разумеется Листа: о каком же другом музыканте можно говорить, когда он здесь?» .

19 (7) апреля Лист был принят в доме графов Виельгорских, Михаила и Матвея. Именно здесь Лист впервые лично встретился и с Михаилом Ивановиче Глинкой, и с Владимиров Федоровичем Одоевским .

Интересно отметить, что Глинка далеко не сразу оценил исполнительское мастерство Листа. По воспоминаниям Стасова, «Глинка без малейшего затруднения отвечал, чти иное Лист играет превосходно, как никто в мире, а иное пренесносно, с префальшивым выражением, растягивая темпы и прибавляя к чужим сочинениям, даже к Шопену и Бетховену, Веберу и Баху, множество своего собственного, часто безвкусного и никуда не годного, пустейших украшений» . Справедливости ради, следует отметить, что если Глинка был в то время абсолютно сложившейся творческой личностью, то Лист, как композитор, еще только нащупывал свой путь и даже не приступил к созданию своих главных сочинений. Для Глинки он был только исполнителем и не удивительно, что именно исполнением собственных произведений Глинки Лист вскоре сумел «перетянуть» русского композитора на свою сторону.

В назначенный день, 20 (8) апреля, состоялся первый, уже публичный, концерт Листа в зале Дворянского собрания. Общие для многих зрителей впечатления от концерта лучше всего передали музыкальный критик Стасов и композитор Серов .

«Мы оба с Серовым уже часа за два до начала, назначенного в 2 часа дня, забрались в залу Дворянского собрания... С первой же минуты мы были поражены необычным видом залы. Была поставлена маленькая четырехугольная эстрада на самой середине залы, между царской ложей и большой противоположной ей ложей... На этой эстраде помещалось два рояля , концами врозь, и два стула перед ними: ни оркестра, ни инструментов, ни нот, никаких других музыкальных приготовлений во всей зале не было видно. Скоро зала стала наполняться, и тут я увидал, в первый раз своей жизни - Глинку... Мы с Серовым были после концерта как помешанные, едва сказали друг другу по нескольку слов, а поспешили каждый домой, чтобы поскорее написать один другому свои впечатления, свои мечты, свои восторги... Тут мы, между прочим, клялись один другому, что этот день 8-го апреля 1842 года отныне и навеки нам священен и до самой гробовой доски мы не забудем ни одной его черточки. Мы были как влюбленные, как бешеные. И не мудрено. Ничего подобного мы еще не слыхивали на своем веку, да и вообще мы никогда еще не встречались лицом к лицу с такою гениальною, страстною, демоническою натурой, то носившуюся ураганом, то разливавшуюся потоками нежной красоты и грации» .

Серов в свою очередь писал Стасову: «Вот уже почти два часа, как я оставил залу, а все еще вне себя: где я? где мы? что это, наяву или во сне! неужели я точно Листа слышал? Надобно покаяться: я ожидал многого по описаниям, предчувствовал многое по какому-то неведомому убеждению, но действительность далеко за собою оставила все надежды! Счастливы, истинно счастливы мы, что живем в 1842 году, когда на свете есть такой исполнитель, и этот исполнитель заехал в нашу столицу и нам довелось его слышать... О, как я счастлив, какое сегодня торжество, как будто весь Божий свет смотрит иначе! И все это наделал один человек своим исполнением! О, как велика великость в музыке!... Да, теперь я понимаю, отчего Лист избрал себе инструментом пиано, и отчего он только исполнитель! Теперь я понимаю, что значит исполнять и что значит музыка» .

Трудно что либо добавить к этим двум восторженным отзывам не просто слушателей, но слушателей-профессионалов , мнение которых было во многом определяющим для музыкальной общественности Российской империи того времени.

На следующий день, 21 (9) апреля, Лист вновь играл в доме графов Виельгорских. Музыкальное собрание почтила своим присутствием императрица Александра Федоровна.

А вечером его принимал у себя Владимир Федорович Одоевский. Среди гостей снова был Михаил Иванович Глинка. Тогда же Лист впервые познакомился с музыкой русского гения, сыграв с листа интродукцию «Руслана и Людмилы». Присутствующие отмечали глубину исполнения и полное проникновение в художественный смысл произведения. Сам автор был, наконец, покорен и признал за Листом большой и музыкально-чуткий талант. Сам же Лист сразу и навсегда полюбил музыку Глинки. Правда, в этот приезд он еще только «пробовал ее на вкус», ограничившись импровизациями на глинкинские темы.

Михаил Иванович Глинка

«Русский композиторский урожай» Листа 1842 года составили транскрипции романса Михаила Виельгорского «Любила я» , «Две русские мелодии. Арабески» (Deux mélodies russes. Arabesques), первая из которых - «Соловей» Алябьева (Le rossignol, air russe d’Alabieff), а вторая - «Цыганская песня» (Chanson bohémien) по песне Булахова «Ты не поверишь, как ты мила». Кроме того, Листом была написана «Мазурка для фортепьяно, сочиненная любителем из Санкт-Петербурга. Парафраза Ф. Листа» (Mazurka pour piano composée par un amateur de St. Pétersbourg, paraphrasée par F. Liszt). Под именем «любителя из Санкт-Петербурга» скрывается Бергард Густав фон Ленц (1819 - 1884), младший брат друга и ученика Вильгельма фон Ленца .

22 (10) апреля Лист играл во дворце внука Павла I принца Петра Георгиевича Ольденбургского . Об этом вечера вспоминал присутствующий на нем Вильгельм фон Ленц: «Никогда не изладится из памяти моей впечатление, произведенное на меня его игрой после 14-летнего перерыва!.. Лист играл у Принца свое удивительное переложение - секстет из “Сомнамбулы” и “Приглашение к танцу” Вебера... Видя мое неподдельное изумление, Лист потрепав меня по плечу, сказал: “Да, с тех пор как Вы познакомили меня в Париже с сочинениями Вебера, я сделал некоторые успехи”» .

Вечером того же дня Лист вновь играл для всей императорской семьи по приглашению императрицы Александры Федоровны.

23 (11) апреля состоялся второй публичный концерт Листа в зале Дворянского собрания, после которого он писал Мари д’Агу: «Зал был полон примерно на две трети, что с точки зрения дохода намного больше того, что дают другие хорошие и превосходные концерты (билет на концерт Листа стоил 15 рублей; цена чрезвычайно высокая. - М.З. ). На этот раз присутствовал и Его Величество царь, что является исключительной честью» .

25 (13) апреля началась Пасхальная неделя. Публичные концерты были запрещены, но Листу не удалось сделать перерыв в напряженном гастрольном графике. Вплоть до 4 мая (22 апреля), на которое был назначен третий публичный концерт, он был вынужден ежедневно играть в частных домах и общаться с огромным количеством людей.

7 мая (25 апреля) в зале Дворянского собрания Лист принял участие в благотворительном концерте Филармонического общества в пользу частных школ Санкт-Петербургского патриотического общества, патроном которого являлся принц Ольденбургский; 10 мая (28 апреля) дал четвертый публичный концерт в зале Энгельгардт . 12 мая (30 апреля) Лист играл на благотворительном концерте в пользу Санкт-Петербургской детской больницы. 17 (5) мая состоялся пятый публичный концерт Листа в зале Энгельгардт.

Нельзя обойти молчанием очередное проявление благородной и чуткой натуры Листа. В ночь с 16-го на 17 мая Гамбург постигла трагедия. Чудовищный пожар уничтожил практически весь старый город; сгорело более 2000 домов, жители которых остались без крова. Вскоре скорбная весть достигла Санкт-Петербурга. Лист одним из первых откликнулся на чужую беду. 22 (10) мая он дал благотворительный концерт, весь сбор от которого (40000 рублей) отправил погорельцам. Чужого горя для Листа никогда не бывало.

Шестой публичный концерт Листа состоялся 27 (15) мая в зале Дворянского собрания. На следующий день был назначен прощальный концерт. Он прошел в доме графов Виельгорских и был назван современниками «величайшим из музыкальных утр». Вечером того же дня Лист на пароходе отбыл из Кронштадта в Любек. Первые гастроли Листа в России завершились.

Музыкант, достигший вершины мирской славы – и ставший монахом… Венгр, слабо знавший венгерский язык – и ставший символом венгерской музыки… Жизнь Ференца Листа словно соткана из противоречий – что как нельзя более отвечало его страстной натуре.

Первым учителем музыки для Ференца Листа стал его отец – чиновник в администрации князя Эстергази. Он же позаботился о начале его исполнительской карьеры: с 9-летнего возраста «маленький чудо-музыкант» покоряет своим искусством знатных слушателей… Но отец понимает, что не может дать многое талантливому сыну – и везет мальчика в Вену, где Ференц не только вызывает восторги публики, но и учится фортепианной игре у К. Черни, теории – у А. Сальери.

Свои первые произведения Ф. Лист создал в подростковом возрасте. Была среди них и опера – «Дон Санчо, или Замок любви» – но не этот жанр определил творческий облик композитора. На первом плане всегда была для него фортепианная музыка – очень часто программная. Композитор словно стремится «схватить» и зафиксировать в звучании фортепиано все богатство мира, в котором он живет – будь то литература (соната-фантазия «После чтения Данте»), живопись («Обручение» по картине Рафаэля), природа («У родника»).

Но назвать Ф. Листа исключительно композитором-пианистом – как Ф. Шопена – все же нельзя: его симфоническое творчество не уступает фортепианному. В определенной степени это связано с его исполнительским стилем. Этому пианисту, который – по свидетельству современников – мог за один концерт разбить три рояля, словно было тесно в рамках своего инструмента: фортепиано звучало у него, как оркестр, не случайно он создавал фортепианные транскрипции симфонических произведений и фрагментов из опер. Симфоническое же его творчество тоже тяготеет к программности – нередко философской («Прелюды», «Фауст-симфония», «От колыбели до могилы»). Стихия страсти, проявляющаяся здесь не в меньшей степени, чем в фортепианной игре, сметает границы сонатно-симфонического цикла, рождается новый жанр – симфоническая поэма.

Как истинный сын эпохи романтизма, Ф. Лист испытывал глубокое благоговение к национальным корням: 19 «Венгерских рапсодий», Венгерские национальные мелодии для фортепиано, фортепианный цикл «Венгерские исторические портреты», симфоническая поэма «Венгрия»…

Жизнь Ференца Листа могла бы стать сюжетом приключенческого романа. В ней было все: слава, встречи с другими гениями – Г. Берлиоз, Ж. Санд, романтическая любовь, ставшая вызовом обществу, противостояние филистерской косности, подлинные трагедии – например, ранняя смерть сына и дочери… и наконец – принятие духовного сана в 54 года. Впрочем, ни это обстоятельство, ни жизненные невзгоды не мешали творчеству – ни композиторскому, ни исполнительскому. Свой последний концерт Ференц Лист дал в 1886 году – за 12 дней до смерти.

Музыкальные Сезоны

Ференц (Франц) Лист (Liszt) – один из гениальнейших пианистов и композиторов XIX столетия. Венгр по национальности, он родился 22 октября 1811 г. в Райдинге (венг. Доборьян), близ Оденбурга, в Австро-Венгрии (ныне это селение находится в Австрии). Уже в 9-летнем возрасте замечательный мальчик вызывал удивление и восторг местного общества развитием исполнительской техники и оригинально-вдохновенным характером своих импровизаций. При помощи местных магнатов он получил в Вене прекрасное музыкальное образование, под руководством известного пианиста Черни и композитора Сальери . В 1823 году Лист в качестве виртуоза и импровизатора посетил Вену, Мюнхен, Париж, Лондон и некоторые другие столицы и большие города, повсюду концертируя с необычайным успехом. В 1824 г. Лист написал оперетку «Дон Санчо», имевшую большой успех на сцене парижской оперы. В 1826 г. он изучал контрапункт под руководством Антона Рейха. Около того же времени глубокая религиозность юноши чуть не разрушила его блестящего будущего: в порыве религиозного увлечения, Лист решил посвятить себя богословию, и лишь настоятельные просьбы отца отклонили его от осуществления этого плана.

Ференц Лист, фото 1843

После смерти отца (1827), Лист в качестве учителя музыки и композитора поселился в Париже. Впечатления июльской революции (27 июля 1830 г.), связанные с нею религиозно-церковные движения (сенсимонизм , теории Ламеннэ) и дружный протест против шаблонного классицизма в литературной и музыкальной сфере (Жорж Санд , Виктор Гюго , Берлиоз ) расширили кругозор молодого композитора и определили направление его дальнейшего развития. Не менее глубокое и благотворное влияние на музыкальное развитие Листа имела игра Паганини , концертировавшего в Париже в 1831 г.

Ференц Лист. Лучшее

В 1838 г. Лист появился на венской эстраде уже в полном блеске своей гениальной оригинальности, как основатель новой эпохи в области фортепьянной игры и творец нового музыкального стиля. Колоссальный успех, сопровождавший его во всех путешествиях с 1838 по 1847 г. и делавший концертанта триумфатором, обусловливался не только удивлением перед его поразительной, побеждающей всякие трудности техникой, но также благородством, глубиною и грацией, проникавшими его собственные творения и образцовое исполнение чужих произведений.

Осыпанный наградами и почестями, почетными дипломами и придворными назначениями, Лист в 1848 г. поселился в Веймаре и здесь, в кругу даровитых учеников и последователей, пропагандировал свои музыкальные идеи, как учитель, дирижер, писатель и композитор. В 1861 г. Лист переселился в Рим. С 1876 г. он состоял председателем венгерской музыкальной академии в Будапеште, живя попеременно здесь, в Риме и Веймаре. Он умер 31 июля 1886 г. в Байрейте.