Синий экспресс творчества зинаиды серебряковой. Зинаида Серебрякова. Трудная судьба художницы Работы зинаиды серебряковой

03.03.2020

Зинаида Евгеньевна Серебрякова — известная русская художница. Являлась ярким представителем объединения художников « ». Также известна, как одна из первых женщин России, вошедших в историю русской живописи.

Зинаида Серебрякова (до замужества — Лансере) родилась 12 декабря 1884 года в селе Нескучное в Харьковской губернии. С самого детства она была окружена творчеством и искусством. Дело в том, что Зинаида Евгеньевна родилась в семье, которая была прославлена настоящими талантами в различных видах творчества. Её дедом был известный архитектор Николай Бенуа (1813-1898). Известным скульптором был и отец Зинаиды — (1848-1886). Также у Зинаиды была сестра Александра Бенуа, которая занималась графикой, брат Николай — архитектор, брат Евгений — график и живописец. Стоит отметить, что на Зинаиде Серебряковой род талантливых скульпторов и художников не закончился. Дочь Евгения стали архитектором и реставратором, сын Александр стал известным оформителем и художником, дочь Татьяна стала заслуженным художником РСФСР, дочь Екатерина стала художницей.

Зинаида Лансере окончила женскую гимназию и художественную школу. Была ученицей известного живописца Осипа Эммануиловича Браза (1873-1936). Также обучалась в парижской Академии де ла Гранд Шомьер. В 1905 году вышла замуж за железнодорожного инженера Бориса Серебрякова.

Искусство художницы, которая прославила русскую живопись, очень душевное и тёплое. При помощи своего творчества она пыталась передать зрителю красоту русской земли и русской культуры. Также много путешествовала. В 1924 году уехала в Париж и долгое время не могла видеться с детьми. Первый раз после разлуки она встретилась со своей дочерью только спустя 36 лет в 1960 году, когда наступила хрущёвская оттепель. Умерла в Париже 19 сентября 1967 года. В настоящее время её картины находятся в собраниях таких крупных музеев, как: Одесский художественный музей, Русский музей, Государственная Третьяковская галерея.

Хотите украсить свой дом предметом искусства или сделать красивый подарок? В Мастерской портретов вы сможете заказать портрет маслом от профессионального художника. Высокое качество и быстрые сроки исполнения.

Зинаида Серебрякова картины

Автопортрет в костюме Пьеро

Автопортрет Зинаиды Серебряковой в белой кофточке

Автопортрет с дочерьми

Балерины в уборной

Беление холста

Бретань. Городок Пон-л Аббе. Порт

Булочница с улицы Лепик

В гримерной

Девушка с черными косами

Девушка со свечой

Елена Браславская

За завтраком

За туалетом. Автопортрет

Зинаида Серебрякова

Карточный домик

Возможно, ее имя не так известно, как она того заслуживала. Но одну ее картину, автопортрет «За туалетом» наверняка помнят все – один раз увидев, ее невозможно забыть. Молодая девушка расчесывает перед зеркалом свои длинные волосы, и мир ее полон счастья и света. Кажется, что вся жизнь художницы была такой же радостной и счастливой – как то зимнее, утро, когда Зина Серебрякова посмотрелась в зеркало…

Она родилась в семье, где нельзя было не рисовать: в доме любили говорить, что «все дети рождаются с карандашом в руке». Отец Зинаиды, Евгений Александрович Лансере, был превосходным скульптором – одним из талантливейших анималистов. Его жена Екатерина Николаевна Бенуа происходила из знаменитого рода художников – была дочерью Николая Бенуа, знаменитого архитектора. Почти все его дети пошли по стопам отца: Леонтий Николаевич тоже стал архитектором (а его дочь Надежда, вышедшая замуж за Иону фон Устинова, стала матерью знаменитого актера и писателя Питера Устинова), Альберт Николаевич преподавал акварельную живопись в Академии художеств, но больше всех прославился Александр Николаевич – известный живописец, один из основателей «Мира искусства», прославленный театральный художник и некоторое время глава картинной галереи Эрмитажа. «Иногда вот так посмотришь по сторонам: этот родственник, этот, ну а этот не рисовал наверно. Потом выясняется, что тоже рисовал. И тоже неплохо», – вспоминала одна из родственниц Бенуа. Рисовала и сама Екатерина Николаевна – ее специализацией была графика. У нее и Евгения Лансере было шестеро детей – и половина из них связала свою жизнь с искусством: сын Николай стал, по примеру деда, архитектором, а Евгений добился признания как художник-монументалист. Зина, самая младшая из детей Лансере, с раннего детства росла в атмосфере служения искусству.

Она родилась 10 декабря 1884 года в имении Лансере Нескучное, что под Харьковом, и там же прошли ее первые годы. Но, к несчастью, в 1886 году, на сороковом году жизни, скончался от скоротечной чахотки отец семейства. Похоронив мужа, Екатерина Николаевна с детьми вернулась в родительский дом, в Петербург.

Зинаида Лансере, нач. 1900-х гг.

Обстановка в семье Бенуа была весьма необычной: три поколения художников, скульпторов и архитекторов жили под одной крышей, дыша искусством, живя им и думая о нем. Споры о живописи, о достоинствах или недостатках архитектурных планов, советы по технике рисунка или теоретические рассуждения о чистом искусстве наполняли дом. Неудивительно, что хрупкая большеглазая Зина научилась рисовать едва ли не раньше, чем разговаривать. По воспоминаниям родственников, она росла замкнутой, застенчивой, «болезненным и довольно нелюдимым ребенком, в чем она напоминала отца и вовсе не напоминала матери, ни братьев и сестер, которые все отличались веселым и общительным нравом», – писал Александр Бенуа. Почти все свободное время она проводила за рисованием – с помощью братьев и дядьев очень рано овладела техникой акварели и масляной живописи, и без устали тренировалась дни напролет, рисуя все, что ее окружало, – комнаты дома, родственников, пейзажи за окном, тарелки с обедом… Самым большим авторитетом для Зины был Александр Бенуа: когда он, открывший для себя творчество почти забытого Венецианова, стал ярым пропагандистом его манеры – его племянница тоже полюбила этого художника. Работы Александра – светлые и полные внутренней радости крестьянские пейзажи, женские образы и жанровые сцены с картин Венецианова – произвели глубочайшее впечатление на Зину. Недаром исследователи находят в ее собственных произведениях влияние тематики и настроения венециановских полотен. Вдохновленная Бенуа, Зина много писала в Нескучном, где проводила каждое лето, крестьянскую натуру – поля и деревенские дома, крестьянок и их детей.

Окончив в 1900 году гимназию, Зина поступила в Художественную школу княгини Тенишевой: это учебное заведение должно было готовить молодых людей к поступлению в Академию художеств, а одним из преподавателей был сам Илья Репин. Ученики под его руководством рисовали гипсы, ходили на этюды и копировали шедевры Эрмитажа – картины старых мастеров подарили Зине строгость линий, сдержанность композиции и любовь к реалистическому стилю в противовес начинающим входить в моду импрессионизму и его производным. «Очень много работала, много писала, совершенно не была подвержена художественной моде. То, что от души у нее шло, то она и делала», – говорил о Зинаиде брат. Осенью 1902 года Зинаида с матерью отправилась в Италию – несколько месяцев они бродили по музеям и галереям, осматривали античные развалины и заглядывали в соборы, рисовали залитые солнцем берега и заросшие густой зеленью холмы. Вернувшись весной 1903 года, Зина стала заниматься в классе у Осипа Иммануиловича Брана, модного портретиста: вспоминали, что Бран, заваленный заказами, мало уделял внимания ученикам, но даже наблюдение за его работой было весьма ценно. Но больше всего радости приносили Зинаиде месяцы в любимом Нескучном – рисовать его она готова была бесконечно. Александр Бенуа так описывал Нескучное, любимый уголок всей семьи: «Ряды невысоких холмов тянулись один за другим, все более растворяясь и голубея, а по круглым их склонам желтели и зеленели луга и поля; местами же выделялись небольшие, сочные купы деревьев, среди которых ярко белели хаты с их приветливыми квадратными оконцами. Своеобразную живописность придавали всюду торчавшие по холмам ветряные мельницы. Все это дышало благодатью…» Красота пейзажей, чистота и сочность красок, бурлящая радость жизни, которую Зинаида видела у окрестных крестьян, сформировали ее художественную натуру.

Там же, в Нескучном, Зинаида встретила свою судьбу. На противоположном берегу реки Муромки жили на собственном хуторе Серебряковы – мать семейства, Зинаида Александровна, была родной сестрой отца Зины. Ее дети росли вместе с детьми Лансере, и нет ничего удивительного, что Борис Серебряков и Зина Лансере полюбили друг друга еще детьми. Они давно договорились пожениться, и родители с обеих сторон не возражали против выбора детей, но были и другие трудности: Лансере и Бенуа традиционно придерживались католического вероисповедания – в их жилах текла французская кровь (первый Бенуа бежал в Россию от Французской революции, предок Лансере остался после войны 1812 года), лишь немного разбавленная итальянской и немецкой, а Серебряковы были православными. К тому же Зина и Борис были двоюродными братом и сестрой, а обе религии не одобряли столь близкородственных браков. Понадобилось много времени и еще больше хлопот с церковными властями, чтобы влюбленные добились разрешения на брак.

3. Серебрякова. Е.Н.Лансере. Мама.

Зинаида Лансере и Борис Серебряков обвенчались в Нескучном 9 сентября 1905 года. Вскоре после свадьбы Зина уехала в Париж – каждый уважающий себя художник просто обязан был побывать в этой мировой столице искусства. Вскоре к Зине присоединился Борис – он учился в Институте путей сообщения, хотел быть инженером, строить железные дороги в Сибири. В Париже Зина была ошеломлена разнообразием новейших течений, художественных школ, направлений и стилей, но сама она так и осталась верна реализму, хотя и приобретшему под влиянием парижского воздуха некоторые модернистские черты: линии на картинах Серебряковой стали живыми, как у импрессионистов, в них было движение и непередаваемая радость момента. По совету Александра Бенуа, Зина некоторое время проучилась в студии Academie de la Grande Chaumiere – правда, к ее немалому разочарованию, здесь мало уделяли внимания непосредственно обучению, предпочитая лишь оценивать уже готовые работы. По сути, в парижской Академии закончилось художественное образование Серебряковой: отныне она двигалась по избранному ею творческому пути самостоятельно.

Вернувшись из Франции, Серебряковы поселились в Нескучном, лишь на зиму возвращаясь в Петербург. Именно в Нескучном родились их дети: в 1906 году Евгений, через год – Александр. Семейная жизнь Серебряковых была на удивление счастливой: такие разные по характеру и внешности, увлечениям и темпераменту, они, как оказалось, прекрасно дополняли друг друга. Несколько лет прошло в спокойном счастье… Зина занималась детьми, много рисовала, ждала мужа из поездок – во время одного из таких ожиданий она написала тот самый автопортрет. «Мой муж Борис Анатольевич, – вспоминала Серебрякова, – был в командировке для исследования северной области Сибири, в тайге… Я решила дождаться его возвращения, чтобы вместе вернуться в Петербург. Зима этого года наступила ранняя, все было занесено снегом – наш сад, поля вокруг – всюду сугробы, выйти нельзя, но в доме на хуторе тепло и уютно. Я начала рисовать себя в зеркале и забавлялась изобразить всякую мелочь «на туалете».

В конце декабря 1909 года брат Евгений, член группы «Мира искусства», написал Зинаиде с просьбой прислать какие-нибудь работы на предстоящую выставку мирискусников. Недолго думая, та отправила ему недавно законченный автопортрет «За туалетом». На выставке, где висели работы Серова, Кустодиева, Врубеля, эта картина никому не известной художницы не только не затерялась, но произвела настоящий фурор. Ошеломленный мастерством собственной племянницы Александр Бенуа восторженно писал: «Автопортрет Серебряковой несомненно самая приятная, самая радостная вещь… Здесь полная непосредственность и простота: истинный художественный темперамент, что-то звонкое, молодое, смеющееся, солнечное и ясное, что-то абсолютно художественное… Мне особенно мило в этом портрете то именно, что в нем нет никакого "демонизма", ставшего за последнее время прямо уличной пошлостью. Даже известная чувственность, заключенная в этом изображении, самого невинного, непосредственного свойства. Есть что-то ребяческое в этом боковом взгляде "лесной нимфы", что-то игривое, веселое… И как самое лицо, так и все в этой картине, юно и свежо… Здесь нет и следа какой-либо модернистской утонченности. Но простая и даже пошлая жизненная обстановка в освещении молодости становится прелестной и радостной». По совету Валентина Серова, также впечатленного мастерством и небывалой жизнерадостностью картины, «За туалетом» и еще две картины были приобретены Третьяковской галереей.

3. Лансере. Портрет Бориса Серебрякова, 1903 г.

3. Серебрякова, За туалетом. Автопортрет, 1909 г.

Успех Серебряковой и ее картины был невероятным – и публике, и критикам казалось, что отныне Серебрякова заслуженно встанет в первые рады российских живописцев. «В искусстве художницы с редкой силой обнаруживается основная, самая чудесная стихия творчества, – писали критики, – то волнение, радостное, глубокое и сердечное, которое всё создает в искусстве и которым только и можно истинно чувствовать и любить мир и жизнь». Ее приняли в члены «Мира искусства», приглашали в галереи и на вернисажи, однако Зинаида чуралась шумных сборищ, предпочитая бурлящему Петербургу красоту и покой родного Нескучного, а беседам с критиками и собратьями по цеху – тихие вечера в кругу семьи. Она родила мужу еще двух дочерей – Татьяну в 1912 и через год Катю, которую дома звали Котом. И все же эти годы считаются временем расцвета ее искусства: в начале 1910-х годов Серебрякова создала такие незабываемые полотна, как

«Купальщица» – портрет ее сестры Екатерины, сочетающий классицистическое величие и непередаваемую легкость ветра, играющего в волосах, «Баня», «Крестьяне», «Спящая крестьянка», «Беление холста», автопортреты и изображения детей. В ее полотнах украинское солнце сочетается с радостной легкостью мазка, прекрасные тела живут в единении с пейзажем, а глаза на портретах миндалевидным разрезом и легкой лукавинкой неуловимо напоминают глаза самой Серебряковой.

В 1916 году Александр Бенуа получил заказ на роспись Казанского вокзала в Москве: тот предложил принять участие в работе Евгению Лансере, Борису Кустодиеву, Мстиславу Добужинскому и Зинаиде Серебряковой. Зинаиде достались панно на восточную тему – возможно, азиатский колорит был особенно близок ей, потому что ее любимый Борис в то время возглавлял изыскательскую партию на строительстве железной дороги в Юго-Восточной Сибири. К сожалению, этот заказ был отозван, и эскизы Серебряковой – воплощенные в прекрасных женских образах – Индия, Япония, Сиам и Турция – так и остались невоплощенными.

Зинаида Серебрякова с детьми в Нескучном, сер. 1910-х гг.

Революцию Зинаида встретила в своем любимом Нескучном. Поначалу жили как обычно – столичные веяния всегда очень долго шли до провинции, но потом мир словно рухнул. Однажды в дом к Серебряковым пришли крестьяне – предупредить, что скоро их дом будут громить, как и все помещичьи усадьбы в округе. Зинаида, жившая там с детьми и престарелой матерью – Борис был в Сибири – перепугавшись, наскоро собрала вещи и сбежала в Харьков. Позже ей рассказали – усадьба и правда была разгромлена, дом сгорел, а вместе с ним – ее картины, рисунки, книги… В Харькове они оказались почти без средств. Но даже тогда Зина продолжала рисовать – правда, из-за отсутствия средств вместо любимых масляных красок пришлось взять уголь и карандаш. К счастью, Зине удалось устроиться в местный Археологический музей, зарисовывать экспонаты для каталогов. Вот только связь с мужем была потеряна – несколько месяцев Зина разыскивала его по всей России. «Ни строчки от Бори, это так страшно, что я совсем с ума схожу», – писала она брату. В начале 1919 года она наконец встретилась с мужем, чудом добравшись ради такого случая до Москвы, и даже уговорила Бориса съездить на пару дней в Харьков повидать детей. На обратном пути у него прихватило сердце, он решил вернуться, пересел в военный эшелон – и там заразился сыпным тифом. Он еле успел добраться до семьи и скончался на руках у жены. По иронии судьбы, ему, как и отцу Зинаиды, было всего тридцать девять лет… Екатерина Николаевна Лансере писала об этом дне одному из сыновей: «Это было ужасно, агония продолжалась пять минут: до того он говорил и не думал никто, что его через пять минут не будет. Ты можешь себе представить, мой дорогой, что это было за горе – плач, рыдание детей, мальчики были неутешны (Катюша не понимала). Зинок мало плакала, но не отходила от Боречки…»

Зинаида, верная памяти мужа, так больше никогда и не выйдет замуж, не влюбится, не позволит себе никаких увлечений. Она умела любить, но только однажды и на всю жизнь. У нее остались на руках четверо детей и престарелая мать, но больше не было ни прежней радости, ни любви. «…Для меня всегда казалось, – писала она подруге, – что быть любимой и быть влюблённой – это счастье, я была всегда, как в чаду, не замечая жизни вокруг, и была счастлива, хотя и тогда знала и печаль и слёзы… Так грустно сознавать, что жизнь уже позади, что время бежит, и ничего больше, кроме одиночества, старости и тоски впереди нет, а в душе ещё столько нежности, чувства». Свои ощущения тех тяжелых дней Серебрякова выразила в одной из самых трагичных картин «Карточный домик», художественную метафору того печального времени: четверо одетых в траур детей строят из карт домик, хрупкий, как сама жизнь.

Осенью 1920 года Серебрякова смогла вернуться в Петроград: не без помощи Александра Бенуа ей не только предложили на выбор два места – работать в музее или Академии художеств, – но и обеспечили проезд для всей семьи. Однако Серебрякова предпочла самостоятельную работу: подневольная работа в музее ограничивала, как ей казалось, ее талант, а учить кого-нибудь, кроме своих детей, она не могла и не хотела. Она снова поселилась в доме Бенуа – но как он изменился! Книги и обстановку разграбили, прежний семейный дом уплотнили, разделив огромные апартаменты на множество мелких квартирок. Однако, по счастью, к Бенуа вселили актеров – и творческая атмосфера, которую так ценили гости дома, сохранилась. В гости к Зине заходили прежние друзья, братья, ценители и коллекционеры – их притягивала и ее увлеченность искусством, и тот непередаваемый уют, который она умела создать вокруг себя буквально из ничего, и ее собственная красота – как внешняя, так и внутренняя. «Я до сих пор не забуду, какое сильное впечатление на меня произвели её прекрасные лучистые глаза, – вспоминала сослуживица художницы Галина Тесленко. – Несмотря на большое горе… и непреодолимые трудности житейские – четверо детей и мать! – она выглядела значительно моложе своих лет, и её лицо поражало свежестью красок. Глубокая внутренняя жизнь, которой она жила, создавала такое внешнее обаяние, которому противиться не было никакой возможности».

3. Серебрякова. Купальщица, 1911 г.

3. Серебрякова. Карточный домик, 1919 г.

Однако творчество Серебряковой не пришлось ко двору в постреволюционном Петрограде: всегда весьма критически относившаяся к своему творчеству, Зинаида не могла согласиться оформлять здания или демонстрации, как многие художники, не было ей близко и столь ценимое в то время «революционное» футуристическое искусство. Вместо этого она продолжает рисовать своих детей, пейзажи, автопортреты… Особенно часто она рисовала детей, которых обожала. «Меня поразила красота всех детей Зинаиды Евгеньевны, – писала Галина Тесленко. – Каждый в своем роде. Младшая, Катенька – остальные дети называли ее Котом – это фарфоровая хрупкая статуэтка с золотистыми волосами, нежным личиком восхитительной окраски. Вторая, Тэта – старше Катеньки – поражала своими темными материнскими глазами, живыми, блестящими, радостными, жаждущими что-либо совершать вот сейчас, в данный момент. Она была шатенка и тоже с великолепными красками лица. Кате в это время было около семи лет, Тате примерно восемь. Первое впечатление потом полностью оправдалось. Тата оказалась живой, шаловливой девочкой, Катя была более тихой, спокойной. Сыновья Зинаиды Евгеньевны не были похожи один на другого: Женя блондин с голубыми глазами, с красивым профилем, а Шурик шатен с темными волосами, слишком нежный и ласковый для мальчика».

Жили Серебряковы очень тяжело: заказов было мало, а оплачивались они плохо. Как писал один из ее друзей, «Коллекционеры задаром, за продукты и поношенные вещи обильно брали ее произведения». А Галина Тесленко вспоминала: «В материальном отношении Серебряковым жилось трудно, очень трудно. По-прежнему котлеты из картофельной шелухи были деликатесом на обед». Когда дочь Татьяна увлеклась балетом и даже смогла поступить в хореографическое училище, Зинаида разделила ее любовь к танцам – ей разрешили присутствовать за кулисами Мариинского театра в дни спектаклей, и она с увлечением рисовала балерин, сцены из спектаклей, бытовые зарисовки закулисной жизни.

Постепенно художественная жизнь бывшей столицы входила в прежнее русло: устраивались выставки и салоны, приезжие и местные коллекционеры покупали какие-то работы. В 1924 году в США прошла большая выставка работ советских художников – среди них выставлялась и Серебрякова. Две ее работы сразу же купили, и окрыленная этим успехом, Зинаида решилась поехать за границу – возможно, там она получит заказы, сможет заработать денег, которые будет присылать в Россию. Получив с помощью все того же Александра Бенуа необходимые документы, в сентябре 1924 года Зинаида, оставив детей матери, уехала во Францию.

«Мне было двенадцать лет, когда моя мать уезжала в Париж, – вспоминала много лет спустя Татьяна Серебрякова. – Пароход, шедший в Штетин, стоял на причале у моста Лейтенанта Шмидта. Мама уже была на борту… Я чуть не упала в воду, меня подхватили знакомые. Мама считала, что уезжает на время, но отчаяние мое было безгранично, я будто чувствовала, что надолго, на десятилетия расстаюсь с матерью…» Так и случилось: на родину Зинаида Серебрякова смогла вернуться лишь ненадолго, через три десятка лет.

Зинаида Серебрякова, 1920-е гг.

Поначалу Серебряковой удалось получить в Париже заказ на крупное декоративное панно, однако потом дела пошли не так хорошо. Она много писала портреты и даже получила определенную известность, не приносящую, правда, почти никаких доходов. «Непрактична, делает много портретов даром за обещание рекламировать, но все, получая чудные вещи, ее забывают, и палец о палец не ударяют», – писал о ней Константин Сомов. Хотя по крови Зинаида была почти француженкой, она в Париже почти ни с кем из местных не общалась – стеснительная и замкнутая по натуре, она болезненно ощущала себя чужой во Франции. Ее круг общения составляли немногие эмигранты, знакомые ей еще по Петрограду, которых она встречала на выставках или у Александра Бенуа – он уехал из СССР в 1926 году, тоже намеревался когда-нибудь вернуться, но в конце концов так и остался за границей.

От тоски по дому, по оставленным там детям Зинаиду спасали только путешествия, во время которых она много рисовала: сначала она объездила Бретань, затем посетила Швейцарию, а в 1928 году с помощью барона Броуэра, который очень ценил ее творчество, смогла съездить в Северную Африку. Путешествие в Марокко будто воскресило Серебрякову: в ее картины вернулось буйство красок, солнце, давно забытая радость жизни и легкость бытия. Многие из марокканских работ были позже выставлены – пресса отзывалась о них очень благожелательно, называя Серебрякову «мастером европейского значения», «одной из самых замечательных русских художниц эпохи», однако большого резонанса выставка не имела. В то время в моде было совсем другое искусство, и немногочисленные рецензии на рисунки Серебряковой потонули в лавине статей об абстракционизме, сюрреализме и прочих модернистских течениях в живописи. Ее картины казались устаревшими, несовременными, и постепенно сама художница начала чувствовать себя ненужной, устаревшей…

В письмах к родным Зина постоянно жаловалась на одиночество, на тоску по детям, от которой у нее опускались руки. «Здесь я одна, – писала она матери, – никто не принимает к сердцу, что начать без копейки и с такими обязанностями, как у меня (посылать все, что я зарабатываю, детям), безумно трудно, и время идет, а я бьюсь все на том же месте. Вот хоть бы теперь – работать здесь в такую жару, духоту и с такой толпой всюду для меня невозможно, я устаю от всего безумно… Я беспокоюсь о том, как будет эта зима у наших… денег посылаю все меньше, т. к. теперь здесь такой денежный кризис (с падением франка), что не до заказов. Вообще я часто раскаиваюсь, что заехала так безнадежно далеко от своих…». В конце концов родственникам удалось переправить к ней сына Шуру: едва приехав, юноша кинулся помогать матери. Он рисовал декорации для киностудий, оформлял выставки, иллюстрировал книги, создавал эскизы интерьеров. Со временем он вырос в прекрасного художника, в чьих акварелях сохранился волшебный облик довоенного Парижа. «Он рисует целыми днями, без устали, – писала Зинаида. – Часто недоволен своими вещами и ужасно раздражается, и тогда они с Катюшей сцепляются из-за пустяков и ужасно меня огорчают резкими характерами (верно, оба пошли в меня, а не в Боречку!)». Катю удалось перевезти в Париж в 1928 году с помощью одной из благодарных клиенток: остальных детей Зинаида не видела еще долгие годы.

3. Серебрякова. Освещенная солнцем. 1932 г.

3. Серебрякова. Автопортрет, 1956 г.

Рисование оставалось для Зинаиды Серебряковой единственным занятием, главным развлечением и образом жизни. Вместе с дочерью они ходили то делать зарисовки в Лувр, то на этюды в Булонский лес, но Зинаида не могла не чувствовать, что она все дальше и дальше отходит от творческой жизни, всегда, казалось, бурлившей в Париже. «Вспоминаю свои надежды, «планы» молодости – сколько хотелось сделать, сколько было задумано, и так ничего из этого не вышло – сломалась жизнь в самом расцвете», – писала она матери. Она и правда буквально физически ощущала, что вся ее жизнь рассыпалась как карточный домик – часть туда, часть сюда, и ни собрать, ни поправить… Серебрякова всей душой стремилась вернуться в Россию – но долгие хлопоты почему-то никак не могли увенчаться успехом. «Если бы вы знали, дорогой дядя Шура, – писала она Александру Бенуа, – как я мечтаю и хочу уехать, чтобы как-нибудь изменить эту жизнь, где каждый день одна только острая забота о еде (всегда недостаточной и плохой) и где мой заработок такой ничтожный, что не хватает на самое необходимое. Заказы на портреты страшно редки и оплачиваются грошами, проедаемыми раньше, чем портрет готов». До войны она не успела, а после уже чувствовала себя слишком старой, усталой, больной… Ее навещали приезжавшие в Париж советские художники – Сергей Герасимов, Дементий Шмаринов – звали в СССР, но она, после стольких лет, не могла решиться, боялась оказаться там никому не нужной. «Может быть, и мне вернуться? – писала она дочери. – Но кому я там буду нужна? Тебе, дорогой Татусик, нельзя же сесть на шею. И где там жить? Всюду буду лишняя, да еще с рисованием, папками…»

Между тем оставленные в Советском Союзе дети выросли. Евгений окончил архитектурный факультет Ленинградского института коммунального строительства, работал во Владивостоке, вернулся в Ленинград, где занимался восстановлением Петергофа. Татьяна, окончив хореографическое училище, в конце концов тоже променяла танец на декоративное искусство: расписывала ткани, работала художником-оформителем и декоратором в театрах, например, в прославленном МХАТе. В конце пятидесятых годов, когда «оттепель» проделала первые проталины в «железном занавесе», Татьяна решилась навестить мать. «Спасибо, что написала и что хочешь начать «активно» собирать документы и т. д. для поездки к нам! – отозвалась та. – Это будет такой великой нам радостью, что я даже боюсь верить в такое счастье… Когда я уезжала 24 августа 1924 года, я ведь думала, что увижусь через несколько месяцев со всеми моими обожаемыми – бабулей и детьми, а вот вся жизнь моя прошла в ожиданьи, в какой-то щемящей мое сердце досаде и в упреке себе, что я рассталась с вами…» В 1960 году они смогли наконец увидеться: выросшая Татьяна и постаревшая Зинаида Евгеньевна. «Мама никогда не любила сниматься, – вспоминала Татьяна, – я не представляла себе, как она теперь выглядит, и была обрадована, увидев, что она до странности мало изменилась. Она осталась верна себе не только в своих убеждениях в искусстве, но и во внешнем облике. Та же челка, тот же черный бантик сзади, и кофта с юбкой, и синий халат и руки, от которых шел какой-то с детства знакомый запах масляных красок». Стараниями Татьяны Борисовны в 1965 году в Советском Союзе была устроена выставка Зинаиды Серебряковой – более ста работ художницы, созданных в эмиграции. Выставка прошла с небывалым успехом, и ее повторили в Киеве и Ленинграде. Она скончалась 19 сентября 1967 года, после перенесенного инсульта. Ее похоронили на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа: в день похорон шел проливной дождь, оплакавший великую русскую художницу, рассыпавшуюся, как карточный домик, вдалеке от родины…

Зинаида Пастернак Родилась в 1897 году.Скончалась 23 июня 1966 года. Похоронена в Переделкино рядом с могилой Пастернака.* * *Считается, что Пастернак получил Нобелевскую премию, укравшую у него добрый десяток лет жизни, за роман «Доктор Живаго».Над сценарием к одноименному

6. ЗИНАИДА СЕРЕБРЯКОВА В период моего пребывания в Париже судьба свела меня со многими интересными людьми, в том числе и с известной русской художницей Зинаидой Евгеньевной Серебряковой.Полотнами Зинаиды Евгеньевны любовались многие тысячи любителей живописи не только

Зинаида Гиппиус ДЕКАДЕНТСКАЯ МАДОННА…Современники называли ее «сильфидой», «ведьмой» и «сатанессой», прославляли ее литературный талант и «боттичеллиевскую» красоту, боялись ее и поклонялись ей, оскорбляли и воспевали. Она всю жизнь старалась держаться в тени

Т. Б. Серебрякова Детство Зинаиды Серебряковой Когда я беру в руки альбомчик, куда моя бабушка вклеивала детские рисунки своей дочери, будущей художницы Зинаиды Евгеньевны Серебряковой, я вспоминаю ее рассказы о детях и их жизни. Многое из того, что окружало в ранние годы

Т. Б. Серебрякова. Творчество, принадлежащее родине Зинаида Серебрякова родилась и провела детство в семье, где вот уже более ста пятидесяти лет из поколения в поколение переходит профессия архитектора и художника. Даже те из наших родственников, которые смолоду

Е. Б. Серебрякова о матери (в связи с открытием выставки произведений З. Е. Серебряковой в посольстве России в Париже в 1995 году) Мама уехала из России и поселилась во Франции, в Париже, в 1924 году. Материально ей было очень тяжело. В 1925 году к ней приехал брат, в 1928 году - я.

А. Н. Бенуа. Художественные письма. По выставкам. Зинаида Серебрякова Я чувствую известную неловкость, приступая к отзыву о выставке Зинаиды Серебряковой. Дело в том, что она мне приходится родной племянницей, а ведь об очень близких, если не в мемуарах, не полагается

ЗИНАИДА ЕЛГАШТИНА Зинаида Ивановна Елгаштина (1897-1979) - балерина, ученица В. Ф. Нежинского. Встречалась с Волошиным в Коктебеле в 1926, 1927, 1929 годах. Рукопись ее воспоминаний хранится в архиве ДМВ.

Зинаида Николаевна Жёны усложняют жизнь, считал Некрасов.И недоумевал, почему столько мировых парней, его друзей, добровольно ограничивают свою свободу или, хуже того, обращают внимание на мнения жён.Жёны просто мешают мужской дружбе! Но с другой стороны, некоторых из

Зинаида ПОРТНОВА Девочки уезжали в деревню в первых числах июня. Билеты на поезд были куплены за несколько дней, а чемодан упакован заранее. И хотя к отъезду все давно уже было готово, мать с утра исхлопоталась.Решение отправить детей на все лето к бабушке в поселок Оболь

Г. И. СЕРЕБРЯКОВА Ф. Э. ДЗЕРЖИНСКИЙ Я видела Феликса Эдмундовича несколько раз. Помню, как в неуютной большой комнате с пыльными портьерами одной из меблированных квартир 2-го Дома Советов, нынешней гостиницы «Метрополь», за чайным столом он читал на польском языке стихи.

Глава 9. Галина Серебрякова: она воспела женщин Французской революции Преданный партии «Враг народа» Писательница Галина Иосифовна Серебрякова родилась 7 декабря 1905 года в Киеве, умерла 30 июня 1980 года в Москве. Участница Гражданской войны. В 1919 году вступила в партию

Зинаида Серебрякова Зинаида Серебрякова (1884–1967) – одна из первых русских женщин, вошедших в историю живописи. И одна из тех, кто столкнулся с жестокостью советской действительности.Она родилась в имении Нескучное в прославленной искусством семье Бенуа-Лансере. Ее дед

Биография Зинаиды Евгеньевны Серебряковой

(1884-1967)

Зинаида Серебрякова родилась 28 ноября 1884 года в родовом имении «Нескучное», под Харьковом. Ее отец был известным скульптором. Мать происходила из семьи Бенуа, и в молодости была художником-графиком. Ее братья были не менее талантливы, младший был архитектором, а старший мастером монументальной живописи и графики.

Своим художественным развитием Зинаида в первую очередь обязана своему дяде Александру Бенуа - брату матери и старшему брату.Детство и юность художницы прошли в Петербурге в доме деда, архитектора Н. Л. Бенуа и в имении «Нескучном». Внимание Зинаиды всегда привлекала работа юных крестьянских девушек в поле. Впоследствии это не раз отразиться в ее творчестве.

В 1886 году после смерти отца, семья перебирается из имения в Петербург. Все члены семьи были заняты творческой деятельностью, с увлечением рисовала и Зина.

В 1900 году Зинаида закончила женскую гимназию и поступила в художественную школу, основанную княгиней М. К. Тенишевой.

В 1902-1903 годах во время поездки в Италию она создала множество набросков и этюдов.

В 1905 она выходит замуж за Бориса Анатольевича Серебрякова - своего двоюродного брата. После свадьбы молодые отправились в Париж. Здесь Зинаида посещает Академию де ла Гранд Шомьер, много работает, рисует с натуры.

Через год молодые возвращаются домой. В Нескучном Зинаида напряжённо работает - создает этюды, портреты и пейзажи. В самых первых работах художницы, уже можно разглядеть ее собственный стиль, определить круг ее интересов. В 1910 году Зинаиду Серебрякову ждет настоящий успех.

В 1910 году, на 7-й выставке русских художников в Москве, Третьяковская галерея приобретает автопортрет «За туалетом» и гуашь «Зеленя осенью». Ее пейзажи великолепны - чистые, яркие тона красок, совершенство техники, небывалая красота природы.

Расцвет в творчестве художницы происходит в 1914-1917 годах. Зинаида Серебрякова создала серию картин, посвященных русской деревне, крестьянскому труду и русской природе - «Крестьяне», «Спящая крестьянка».

В картине «Беление холста» раскрылся яркий талант Серебряковой как художника-монументалиста.

В 1916 году А. Н. Бенуа была поручена роспись Казанского вокзала в Москве, он привлек к работе и Зинаиду. Художница занялась темой стран Востока: Индия, Япония, Турция. Она аллегорически представила эти страны в виде прекрасных женщин. Одновременно она начала работу над композициями на темы античных мифов. Особую роль в творчестве Зинаиды Серебряковой занимают автопортреты.

Во время гражданской войны, муж Зинаиды был на изысканиях в Сибири, а она с детьми в «Нескучном». Переехать в Петроград казалось невозможно, и Зинаида отправилась в Харьков, где нашла работу в Археологическом музее. Ее родовое имение в «Нескучном» сгорело, погибли все ее работы. Позже умер Борис. Обстоятельства заставляют художницу оставить Россию. Она отправляется во Францию. Все эти годы художница жила, в постоянных мыслях о муже. Она написала четыре портрета мужа, которые хранятся в Третьяковской галереи и Новосибирской картинной галереи.

В 20-х годах Зинаида Серебрякова вернулась с детьми в Петроград, в бывшую квартиру Бенуа. Дочь Зинаиды Татьяна начала заниматься балетом. Зинаида, вместе с дочерью посещают Мариинский театр, бывают и за кулисами. В театре Зинаида постоянно рисовала. В 1922 году она создала портрет Д. Баланчина в костюме Вакха. Творческое общение с балеринами на протяжении трёх лет отразилось в изумительной серии балетных портретов и композиций.

Семья переживает тяжелые времена. Серебрякова пробовала писать картины на заказ, но у нее ничего не получилось. Она любила работать с натурой.

В первые годы после революции, в стране началась оживлённая выставочная деятельность. В 1924 году Серебрякова стала экспонентом большой выставки русского изобразительного искусства в Америке. Все представленные ей картины были проданы. На вырученные деньги, она решается ехать в Париж, чтобы устроить выставку и получить заказы. В 1924 году она уезжает.

Годы, проведенные в Париже, не принесли ей радости и творческого удовлетворения. Она тосковала по родине, стремилась отразить свою любовь к ней в своих картинах. Ее первая выставка прошла лишь в 1927 году. Заработанные деньги она высылала матери и детям.

В 1961 в Париже ее навещают два советских художника – С. Герасимов и Д. Шмаринов. Позже в 1965 году, они устраивают для неё выставку в Москве.

В 1966 году состоялась последняя, большая выставка произведений Серебряковой в Ленинграде и Киеве.

В 1967 году в Париже в возрасте 82 лет Зинаида Евгеньевна Серебрякова скончалась.

Творчество З.Е.Серебряковой в контексте произведения

Зинаида Евгеньевна Серебрякова... Это имя связано для меня с картиной, находящейся в Третьяковской галерее: молодая женщина перед зеркалом... В памяти остается ощущение удивительной чистоты и ясности образа, редкое сочетание душевной и физической красоты...

Иван Антонович Ефремов в романе "Лезвие бритвы" вспоминает о Зинаиде Серебряковой как о замечательной русской художнице, "одной из самых выдающихся русских мастеров, незаслуженно забытых". Всю свою жизнь художница посвятила собиранию красоты, запечатлевая ее на своих полотнах.

Зинаида Евгеньевна Серебрякова родилась в 1884 году, в семье Лансере-Бенуа, прославленной художественной династии России. Отец её, Евгений Александрович Лансере был известным скульптором, он умер когда Зине было всего 2 года и она знала о нем только по рассказам родных. Ее мать - Екатерина Николаевна Лансере была родом из знаменитой семьи художников и архитекторов Бенуа.

Детские и юношеские годы Зинаиды Евгеньевны прошли в Петербурге. Своё влияние на формирование юной художницы оказали архитектура и музеи Петербурга, роскошный парк Царского Села, куда семья выезжала летом. Дух высокого искусства царил и в доме. В семьях Бенуа и Лансере главным смыслом жизни было служение искусству. Каждый день Зина могла наблюдать, как взрослые самозабвенно работали, много писали акварелью, техникой которой владели в семье все. Талант девочки развивался под пристальным вниманием старших членов семьи: матери и братьев, которые готовились стать профессиональными художниками. Вся домашняя обстановка семьи воспитывала уважение к классическому искусству: рассказы деда - Николая Леонтьевича об Академии художеств, поездки с детьми в Италию, где они знакомились с шедеврами эпохи Возрождения, посещение музеев. В 1905 году в Петербурге С. Дягилевым была организована выставка русских портретистов. Перед русской общественностью впервые открывалась красота искусства Рокотова, Левицкого, Боровиковского, Венецианова:Венециановские портреты крестьян, поэтизация крестьянского труда вдохновили Зинаиду Серебрякову на создание своих картин, подтолкнули к серьезной работе над портретами.

В 1905 году она выходит замуж за Бориса Анатольевича Серебрякова, соседа по имению. Они были знакомы с детства и хотели соединить свои жизни, несмотря на то, что являлись двоюродными братом и сестрой. Пришлось преодолеть множество препятствий, так как они были разного вероисповедания и довольно близкими родственниками. После поездок в Белгород и Харьков к духовным властям разрешение было, наконец, получено и молодые люди смогли пожениться. Борис Анатольевич был студентом Института путей сообщения и относился к той части русской интеллигенции, которая считала, что у человека должен быть "ум с сердцем в ладу" и что супруги при всей разности интересов должны быть единомышленниками. Молодые уехали сначала в Париж, а затем, вернувшись, поселились в родовом имении "Нескучное" на границе Курской области и Украины.

Зинаида Евгеньевна всей душой любила русскую деревню. А когда что-то любишь, то видишь в этом только хорошее и светлое. Художница писала, что "влюбилась в безбрежную ширь полей, в живописный облик крестьян, столь отличный от городских лиц". В ее альбомах появляются этюды из сельской жизни.

Ее пейзажи и зарисовки близки к импрессионизму своей чистотой и звучанием красок, таким способом отображения действительности, когда мир видится наполненным чистым вдохновением и радостью жизни.

Многие свои самые лучшие работы Серебрякова напишет, вдохновленная образами русских крестьянок. Крестьянские девушки, гармония их чистых душ и сильных тел, закаленных физическим трудом и жизнью близкой к природе, станут для художницы эталоном той безусловной красоты, о которой Иван Антонович Ефремов говорит в "Лезвии бритвы" устами Ивана Гирина: "...Красота - это наивысшая степень целесообразности, степень гармонического соответствия сочетания противоречивых элементов во всяком устройстве, во всякой вещи, всяком организме. Поэтому каждая красивая линия, форма, сочетание - это целесообразное решение, выработанное природой за миллионы лет естественного отбора или найденное человеком в его поисках прекрасного, то есть наиболее правильного для данной вещи. Красота и есть та выравнивающая хаос общая закономерность, великая середина в целесообразной универсальности, всесторонне привлекательная, как статуя. Нетрудно, зная материалистическую диалектику, увидеть, что красота - это правильная линия в единстве и борьбе противоположностей, та самая середина между двумя сторонами всякого явления, всякой вещи, которую видели еще древние греки и назвали аристон - наилучшим, считая синонимом этого слова меру, точнее - чувство меры. Я представляю себе эту меру чем-то крайне тонким - лезвием бритвы, потому что найти ее, осуществить, соблюсти нередко так же трудно, как пройти по лезвию бритвы, почти невидимому из-за чрезвычайной остроты... Главное, что я хотел сказать, это то, что существует объективная реальность, воспринимаемая нами, как безусловная красота".

Серебрякова З. Е.

Зинаида Лансере, по мужу Серебрякова, родилась под Харьковом. Ей было суждено родить четверых детей, овдоветь, сменить Харьков нв Петроград, а потом и на Париж и там успокоиться на кладбище Сен-Женевьев- де-Буа.

Она родилась и выросла в семье, где не одно поколение поклонялось искусству. Прапрадед Катерино Кавос - родом из Италии, музыкант, автор опер, симфоний; прадед, Альберт Кавос - архитектор; родной дед - Николай Бенуа - зодчий, академик. Отец Зинаиды - известный скульптор Николай Лансере.

После смерти отца Зина жила у деда, Николая Бенуа, где царила творческая атмосфера, а духом искусства пронизана сама обстановка дома. Столовую украшали картины, написанные ее матерью, ученицей Академии художеств. В комнатах стояла антикварная мебель работы старинных мастеров. В доме собирались известные люди: Бакст, Сомов, Дягилев и другие.

Сама Зина с детства любила рисовать. Она нигде основательно не училась рисованию: всего два месяца в частной школе рисования под руководством И.Репина, два года занималась в мастерской О.Э.Браза. Но она так умела учиться, впитывать в себя все полезное и уже в 17 лет легко научилась работать акварелью в два-три цвета, добиваться чистоты и красоты тона.

По состоянию здоровья в 1901 году ее увезли в Италию, где она увлеченно и много рисовала горные пейзажи с богатой растительностью, море с прибрежными камнями, узкие, залитые солнцем улицы, дома, интерьеры комнат.

В 1905 году Зина вышла замуж за инженера-путейца Серебрякова и отправилась с ним в свадебное путешествие в Париж. Там она поступила в школу-мастерскую, где упорно занималась, подражала импрессионистам. Но кроме улиц и домов Парижа ее интересовал быт крестьян, зарисовывала скот, телеги, сараи.

Вернувшись в Москву, Зинаида много пишет, особенно любит писать портреты. В журналах о ней стали говорить, что у нее "большой, красочный темперамент". Она стала выставляться среди уже известных живописцев, и ее заметили. Позже А.Бенуа так писал о выставке работ Серебряковой:" ...она одарила русскую публику таким прекрасным даром, такой "улыбкой во весь рот", что нельзя ее не благодарить..."

В картинах Серебряковой были отмечены полная непосредственность и простота, истинный художественный темперамент, что-то звонкое, молодое, смеющееся, солнечное и ясное. Все ее работы поражают жизненностью, прирожденным мастерством. И деревенские парни, и студенты, и комнаты, и поля - все у Серебряковой выходит ярким, живущим своей жизнью и милым.

Перед первой мировой войной художница побывала в Италии, в Швейцарии, где написала множество пейзажей. Вернулась домой летом 1914 года, где ее встретили хмурые и растерянные мужские лица, причитающие солдаты и ревущие девки.

В 1916 году Александру Бенуа предложили роспись Казанского вокзала в Москве, тогда он привлек к работе признанных мастеров - Мстислава Добужинского, Бориса Кустодиева и среди этих избранных оказалась и Зинаида Евгеньевна Серебрякова.

В 1918 году имение Нескучное, где жили Серебряковы, сгорело. Семья переехала в Харьков. Борис Анатольевич, муж Зинаиды, в 1919 году заразился сыпным тифом и умер.

Серебряковы жили скудно, иногда на грани нищеты. Художница была вынуждена подрабатывать на рисовании наглядных пособий. Тянулась безрадостная жизнь. Тогда Серебряковы переехали в Петербург, поселились в пустующую квартиру деда Н.Л.Бенуа. Хоть как-то прожить, художница поступает на службу в мастерскую наглядных пособий за нищенское жалованье.

А тем временем в 1924 году в Америке была выставка Серебряковой, на которой было продано около 150 картин. По тем временем это были очень большие деньги, особенно в разрушенной Стране Советов. Поселившийся В Париже с семьей Александр Бенуа звал их к ним. Тем более, что ей поступил заказ на панно из Парижа. Что сделает мать четверых детей, живущих в "невыездном" Советском Союзе? Оставит их и метнется во Францию? Или все-таки останется с ними? На руках кроме детей у Серебряковой еще больная мать. Средств к существованию - ноль.

Серебрякова решила ехать. Биографы утверждают:"Впоследствии она раскаялась и хотела вернуться в Россию, пусть даже в СССР. Но это ей не удалось." Но почему не удалось? Или все-таки не хотелось? Например, Марине Цветаевой это удалось. Зинаиде Серебряковой - нет. Хотя к ней, во Францию, приезжал старший брат, Евгений Лансере, советский профессор. Он работал в Тбилиси и был командирован в Париж решением Наркомпроса Грузии. Двоих детей удалось-таки отправить к ней во Францию, еще двое остались в России - Серебрякова увидится с одной из дочерей лишь через 36 лет, во время хрущевской оттепели.

Франция не принесла Серебряковой счастья. Денег было мало, жила почти нищей жизнью. Детям отсылала копейки. И очень раскаивалась в своем решении уехать из России. И творчество периода эмиграции было не таким ярким, брызжущим красками, темпераментом. Все лучшее осталось дома.

Зима в Царском Селе (1911)

Беление холста (1916-17)

За туалетом. Автопортрет (1908-1909)

Автопортрет в белой кофточке (1922)

Автопортрет в костюме Пьеро (1911)

Баня

Бретань, Пон-л Аббе (1934)

Графиня Санкт-Ипполит, урожденная княгиня Трубецкая (1942)

Катя с куклами (1923)

Корзина с цветами

Купальщица (1911)

Монахиня из Кассиса (1928)

Швейцария

На террасе в Харькове (1919)

Натюрморт с овощами (1936)

Нескучное. Поля (1912)

Няня (1908-1909)

Обувающаяся крестьянка (1915)

Освещенная солнцем (1928)

Пляж

Портрет А. А. Черкесовой-Бенуа (1938)

Портрет Серебрякова. (1922)

Портрет балерины Л.А.Ивановой. (1922)

Портрет Е. Н. Гейденрейх в голубом

Портрет Наташи Лансере с кошкой (1924)

Портрет О. И. Рыбаковой в детстве (1923)

Портрет Ольги Константиновны Лансере (1910)

Портрет на синем

Птичий двор (1910)

Рынок в Пон-л Аббе (1934)

Снежинки (1923)

Спящая девочка на синем (Катюша на одеяле) 1923

Спящая крестьянка

Тата и Катя

Терраса в Коллиуре

За обедом (1914)

После посещения долгожданной выставки Зинаиды Серебряковой в Инженерном замке Третьяковской галереи делюсь впечатлениями. Здесь представлено более двухсот работ художницы из российских и французских коллекций, некоторые из которых приехали в Россию впервые. Это по большей части картины, написанные в эмиграции после разлуки с детьми и трепетом перед предстоящей неизвестностью. Её работы удивительно сочетали в себе современность и тонкое следование классическим традициям; искусствовед Дмитрий Сарабьянов писал о Зинаиде Серебряковой как о художнице возвышенно-мечтательной, спокойной, отрешенной от тревог времени, обращенной к прекрасному прошлому.

Тата с овощами, 1923 год

В студии Осипа Эммануиловича Браза, 1905-1906 годы

В студии. Париж, 1905-1906 год

Тематика картин на выставке самая разнообразная: пейзажи (русские, марокканские, европейские), самобытные сценки из крестьянского быта, очаровательные и трогательные портреты детей, которые экспонируются как в основной коллекции, так и в отдельном зале, так называемой Детской ; портреты близких, знакомых, жанровые сценки и так далее. Памятуя, что у меня много друзей немосквичей, я постаралась выбрать для вас не самые известные полотна.

Деревенская девушка, 1906 год

Так заснул Бинька, 1907 год

Борис Серебряков, 1908 год

Портрет няни, 1908-1909 годы

Фруктовый сад, 1908 год

Портрет студента, 1909 год

Портрет Жени Серебрякова, 1909 год

Вид из окна. Нескучное, 1910 год

Портрет Ольги Константиновны Лансере, 1910 год

Зеленые яблоки на ветках, 1910 год. Донецкий областной художественный музей

Портрет Михаила Николаевича Бенуа, 1910 год, ГРМ
Один из моих любимых портретов Зинаиды Евгеньевны)

Портрет Екатерины Лансере с ребёнком. Начало 1910-х годов

Зимний пейзаж, 1910 год

Портрет Лолы Браз, 1910 год Николаевский художественный музей им. В.В. Верещагина г. Николаев

Купальщица, 1911 год, Частная коллекция

Кормилица с ребенком, 1912 год

Портрет кормилицы, около 1912 года

Борис Серебряков, 1913 год

Фото с выставки Сергея Михеева

Крестьяне, обед, 1914-1915 годы

Обувающаяся крестьянка, 1915 год

Две крестьянские девушки

Портрет Е.Е. Лансере в папахе, 1915 год. ЧС, Москва

Эскизы росписей ресторана Казанского вокзала, 1916 год

Персия Сиам

Турция (Одалиска) Индия

Две одалиски, 1916 год
В 1915-1916 годах Серебрякова совместно с другими мирискуссниками работала над декоративным оформлением ресторана Казанского вокзала и исполнила несколько эскизов к панно, представляющему аллегории стран востока.

Купальщицы, 1917 год

Тата и Катя (У зеркала), 1917 год

На террасе в Харькове, 1919 год
Последние счастливые денёчки...

Карточный домик, 1919 год

>
Портрет Сергея Ростиславовича Эрнста, 1921 и 1922 годов

Портрет Е.И. Золотаревского в детстве, 1922 год. Национальный художественный музей Республики Беларусь, Минск

Мальчики в матросских тельняшках, 1919 год Девочки у рояля, 1922 год

Портрет художника Дмитрия Бушена, 1922 год

Натюрморт с атрибутами искусства, 1922 год

Портрет Анны Ахматовой, 1922 год

На кухне. Портрет Кати, 1923 год

Портрет Ольги Иосифовны Рыбаковой в детстве, 1923 год

Тата балерина, 1924 год

Автопортрет, 1920-е годы

Революция принесла только беды: сначала сожгли их дом вместе с библиотекой, множеством рисунков и холстов, а два года спустя от сыпного тифа умер муж Борис Серебряков. Изрядно намаяшись в стране Советов, в поисках работы Зинаида Александровна вынуждена была уехать в 1924 году в Париж, став эмигранткой первой волны с трудной, но и одновременно прекрасной судьбой. Младшие сын и дочь уехали вместе с мамой, со старшими она смогла встретиться лишь через сорок лет.

Версаль. Крыши города, 1924 год

Портрет архитектора А.Я. Белобородова, 1925 год

Портреты княгини Ирины Юсуповой и князя Феликса Юсупова, 1925 год

Сандра Лорис-Меликова, 1925 год

Портрет сына Сергея Прокофьева Святослава, 1927 год, пастель

Портрет Фелисьна Какана, 1928 год. Частное собрание

Марракеш. Вид с террасы на горы Атласа, 1928 год

Освещенная солнцем, 1928 год

Кастеллан. Долина, 1929 год

Люксембургский сад, 1930 год

Коллиур. Катя на террасе. 1930 год

Ментона. Пляж с зонтиками, 1930 год

Корзина с виноградом на окне. Ментона, 1931 год

Мария Бутакова, урожденная Евреинова, 1931 год

Портрет Марианны де Брауэр, 1931 год. Частное собрание

Обнаженная со спины, 1932 год

Обнаженная с красным шарфом, 1932 год. Частное собрание

Лежащая марокканка, Марракеш, 1932 год

Марокканец в зеленом, 1932 год

Молодой марокканец, 1932 год. Частная коллекция

Марокканские мотивы занимают значительное место в творчестве Серебряковой. Она побывала в этой стране дважды. Марокко очаровал художницу, необыкновенный его колорит вдохновил её. Здесь была написана целая серия работ, в основном это портреты. Чтобы представить эти работы хотя бы поверхностно, не хватит даже моих, достаточно ёмких постов) Выставка картин в Париже имела оглушительный успех, вот только Зинаиде Евгеньевне не удалось продать ни одной работы. Она была прекрасным художником, но плохим менеджером.

Этюд женщины, 1932 год. Частная коллекция