Двойное время и двойной возраст. Что произошло между Гамлетом и Офелией? Другие сочинения по этому произведению

Друзья, если у вас нет возможности читать трагедию Уильяма Шекспира «Гамлет», смотрите это видео. Это история о мести и не только. Полное название: «Трагическая история о Гамлете, принце датском». Написал пьесу Шекспир в начале XVII века. События происходят где-то в Дании. Пьеса состоит из пяти актов. Итак… Город Эльсинор. Представьте площадь перед замком. Полночь. На страже стоят офицеры Бернардо и Марцелл. К ним подходит Горацио. Это учёный, друг принца Гамлета. Горацио пришёл проверить слухи, что ночью появляется тень убитого короля, отца Гамлета. Горацио не верил в эту чушь, но пришёл. (Кстати, имя убитого короля тоже Гамлет) Очень скоро появился призрак. Горацио узнал в нём короля. Пытался с ним заговорить, но призрак молчал, а затем ушёл. Горацио рассказал Марцеллу о том, как король стал королём. Когда-то норвежский король Фортинбрас вызвал на бой датского короля. Победил датский король, и после этого все земли Фортинбраса отошли королю Гамлету. Только вот сын Фортинбраса (тоже, кстати, Фортинбрас) собрал отряд норвежцев, чтобы вернуть эти земли. - То, что призрак появился, - сказал Горацио, - неспроста. Видать, что-то будет нехорошее. Я расскажу о нём Гамлету. Может с ним призрак заговорит. В замке новый король Клавдий на собрании говорит, что он взял в жёны вдову умершего короля, который был ему братом. Ещё он даёт указание отвезти письмо норвежскому королю, дяде Фортинбраса, в котором он написал об агрессии племянника. Сын вельможи Полония Лаэрт попросил разрешения у короля вернуться во Францию. Ведь он приехал на коронацию и теперь хочет уехать. Король разрешил. Здесь же на собрании был и Гамлет. Он был мрачнее тучи. Чего не скажешь о его матери – королеве Гертруде. Она уже забыла о смерти мужа – теперь у неё был новый муж. - Гамлет, хватит уже скорбеть, - сказал король. – Весьма похвально, но уже хватит. Пожалуйста оставайся с нами, не нужно возвращаться в Германию на учёбу. Королева тоже попросила сына остаться. Гамлет согласился. Когда он остался сам, начал размышлять, что мать поступила очень скверно, когда так скоро вышла замуж. Всего через месяц после смерти короля. К Гамлету подошёл Горацио. - Я тут это… ночью вашего отца видел. - Моего отца? Ночью? Уверен? - Да, уверен. И Горацио всё рассказал. Тогда Гамлет сказал, что сегодня ночью он тоже будет на страже, чтобы увидеть отца. И попросил Горацио и стражников никому не говорить обо всём этом. Тем временем Лаэрт, уезжая, давал наставления своей сестре Офелии. Говорил, чтобы она не подпускала к себе Гамлета, который всячески клеился к ней. Их отец Полоний то же самое говорил дочери. В полночь Гамлет, Горацио и стражник Марцелл стояли там, где появлялся призрак. И вскоре он появился. - Отец, скажи, почему ты пришёл к нам? – спросил принц. Призрак поманил Гамлета за собой, чтобы сказать ему что-то наедине. Парни отговаривали принца идти за призраком, но Гамлет всё же пошёл. - Значит так, сынок, меня убили. Ты должен за меня отомстить. Ясно? - Как убили? - Да вот так. Официальна версия: меня спящего в саду ужалила змея. Но настоящая змея – мой брат, твой дядя. Когда я спал, он влил мне в ухо сок белены. Так что, мой сын, отомсти за меня. Только мать не трогай. Начало светать. Призрак попрощался и ушёл. К Гамлету подошли Горацио и Марцелл. - Парни, есть просьба. О том, что сегодня здесь произошло, никому ни слова. - Да не вопрос. Будем молчать. Королевский советник Полоний передаёт слуге письмо и деньги для сына Лаэрта. - Поезжай в Париж, узнай, как там дела у сына. Только, чтобы он не знал о тебе. В общем, следи за ним. Слуга уходит, появляется дочь Офелия. Она говорит, что только что виделась с Гамлетом. - Отец, он какой-то не такой. На психа похож. Мне страшно. - Наверное с ума сошёл от любви к тебе. Расскажу королю. Тем временем король с королевой позвали бывших друзей Гамлета Розенкранца и Гильденстерна. - Парни, - сказал король, - в последнее время с Гамлетом что-то творится, он стал странным. Пожалуйста, узнайте у него, что происходит. Может мы сможем ему помочь. Парни уходят, появляется Полоний. Он говорит королю, что знает причину странного поведения Гамлета. - Это от любви. Он влюблён в мою Офелию, а она его любовь не принимает. Тем временем вернулись послы из Норвегии, сказали, что король взял ситуацию под свой контроль, что Фортинбрас больше не опасен. - Они теперь на Польшу собрались идти войной. Надо же с кем-то им воевать. Послы ушли, Полоний достал любовное письмо Гамлета, которое дала ему Офелия, и зачитал королю. - Чтобы самим убедиться, мы организуем их свидание, а сами спрячемся и всё подслушаем, - предложил Полоний. (Друзья, сейчас я вас расскажу кое-что, о чём вам в школе вряд ли расскажут). В общем, дальше Полоний встречает Гамлета, который бесцельно ходил по замку. Он спросил принца, узнаёт ли тот его. - Да, ты торговец рыбой, - отвечает Гамлет. (Причём здесь торговец рыбой? Ведь Полоний вельможа. Но всё становится на свои места, если взять оригинал пьесы. Там написано слово "fishmonger". Фишка в том, что во времена Шекспира это слово означало «сутенёр». Т.е. Гамлет в лицо Полонию говорит, что тот сутенёр. А теперь подумаем, почему вдруг Офелия резко начала отвергать ухаживания Гамлета, ведь до свадьбы нового короля она его не отвергала. Дело в том, что теперь Гамлет не у дел. Раньше он был наследником, т.е. будущим королём, а теперь он никто. И вот такой нищеброд нафиг не нужен Офелии. Понимает это и Полоний, который теперь всячески отговаривает Офелию от встреч с Гамлетом. А раньше он этого не делал. Т.е. Офелия – не невинное создание, а такая продвинутая дамочка). (Хорошо друзья, возвращаемся к пьесе). К Гамлету подходят Розенкранц и Гильденстерн. Он рад видеть старых друзей, и одновременно удивлён. - Парни, что вы забыли в этой дыре? Зачем сюда приехали? - В гости. - Сами? Без принуждения? В гости? Ну-ну… - Да, ты прав. Нас к тебе послали король и королева. Парни ещё добавили, что по дороге видели актёров, которые ехали в Эльсинор. Гамлет заинтересовался. Когда актёры приехали, Гамлет их радостно встретил. Он договорился, что завтра актёры сыграют один отрывок об убийстве. И в нём актёры немного изменят слова на те, которые им даст Гамлет. - Да не вопрос, сделаем. Гамлет остался сам. Он размышляет, что ведёт себя, как баба. Ведь не может отомстить за смерть отца. Он решает, что актёры завтра перед королём разыграют сцену убийства отца, а он сам посмотрит за реакцией дяди и тогда всё поймёт – виновен дядя или нет. Потому что на 100% не доверял словам призрака. Ведь призрак мог быть посланником дьявола. Нужны были доказательства. Следующий день. В замке король спрашивает Розенкранца и Гильденстерна, узнали ли они что-то о Гамлете. - Нет, молчит. Но зато приехали актёры, Гамлет им был очень рад. Они сегодня вечером будут давать представление. Парни ушли. Король говорит королеве, что скоро здесь Гамлет встретится с Офелией, и тогда они возможно лучше узнают, что у принца на уме. Остаётся одна Офелия. (И вот дальше появляется Гамлет со своим знаменитым монологом «Быть или не быть, вот в чём вопрос»). Он думает, что ему делать дальше. Он так неуверен в себе, что постоянно сомневается. Думает, оставить ли ему всё, как есть, или набраться мужества и отомстить королю, а может лучше умереть и тогда вообще всё будет пофиг. И тут появляется Офелия. Гамлет ей говорит идти в монастырь, чтобы не рожать грешников. - Или выйди замуж за дурака. Умный на тебя не поведётся. Гамлет уходит. Офелия стоит и не понимает, что это было только что. - Должно быть он с ума сошёл. А ведь раньше так меня любил, - подумала она. Подходят король и Полоний, которые слышали разговор Гамлета и Офелии. - Да какая там любовь? – говорит король. – У Гамлета в голове что-то другое. И он не сумасшедший. Ладно… От греха подальше я отправлю его в Англию. Дань собрать. Полоний говорит, что после выступления актёров он устроит встречу принца и королевы, и тогда подслушает их разговор. Он всё ещё убеждён, что Гамлет такой из-за неразделённой любви. Чуть позже Гамлет рассказывает актёрам, как им нужно играть в вечернем спектакле. Потом зовёт Горацио и говорит ему во время спектакля внимательно следить за реакцией короля. - Я тоже буду смотреть. Потом поделимся впечатлениями. Начинается спектакль. Пришли все: король, королева, Полоний, Офелия и другие. Актёры играют сцену с отравлением короля. Гамлет всё время комментирует происходящее на сцене. Королю становится плохо. Все расходятся, кроме Гамлета и Горацио. Они убеждены в виновности короля. Пришёл Полоний. Сказал, что Гамлета мать зовёт. Тем временем король говорит Розенкранцу и Гильденстерну, что отправит Гамлета вместе с ними в Англию с важным письмом. Парни уходят, к королю подходит Полоний. - Гамлет пошёл к королеве, - говорит он. – Я пойду стану за ковром, чтобы подслушать их разговор. Король остался сам. Он начал размышлять о своём грехе – братоубийстве. Он встал на колени и начал молиться. В это время мимо него проходил Гамлет, который шёл к матери. Подумал, что может сейчас убить короля. «Да нет, как-то нехорошо во время молитвы. Другим разом завалю его», - решил принц. В своей спальне королева общается с Полонием. Затем он прячется за ковром. Входит Гамлет: - Мам, что случилось? - Зачем отца оскорбляешь? - Зачем ты отца оскорбила? - Да ты дерзкий. - Какой есть. Королева испугалась, подумала, что сын готов её сейчас заколоть. Полоний сразу из-за ковра позвал стражу. И тут же Гамлет выхватил шпагу и проткнул ковёр, а с ним и того, кто за ним стоял. (Друзья, вам в школе будут рассказывать, что Гамлет думал, что за ковром стоял король, что он хотел убить короля, а оказалось, что убил Полония. Но! Мы помним, что когда Гамлет шёл к матери, он видел молящегося короля и уже тогда мог его убить. Но не убил. И очень сомнительно, что пока Гамлет разговаривал с матерью, король тихо проник к ней в спальню и встал за ковёр. И вдруг Гамлет резко захотел его убить… Как-то нелогично. В общем, думайте сами, о чём думал Гамлет). Гамлет сказал матери всё, что думает о её поступке. И тут снова появился призрак. Вот только королева его не видела. В то время, как Гамлет разговаривал с призраком, мать думала, что сын полностью crazy. - Сынок, ты полегче с матерью, - сказал призрак. – Хватит уже. - Ну ладно… Мам, меня в Англию отправляют. Наверняка убить хотят. Но ничего, я к этому готов. Посмотрим, кто кого. Гамлет успокаивается и уходит. С собой он забирает тело Полония. Королева рассказывает королю о встрече с Гамлетом. - Хорошо, хоть ещё нас не поубивал. Отправлю-ка его в Англию. Розенкранцу и Гильденстерну король велит разобраться с трупом Полония. Те сходили к Гамлету и вернулись. - Мы не нашли труп, принц его где-то уже закопал. Король позвал Гамлета. - Где Полоний? - На ужине. Только не он ест, а его едят. - Где Полоний? – ещё раз спросил король. - На небесах. - Понятно. В Англию отправляйся. Немедленно, шутник хренов. Гамлет ушёл. Король даёт Розенкранцу и Гильденстерну письмо и велит им всюду следовать за Гамлетом. В том письме приказ убить Гамлета. Тем временем по территории Дании шёл норвежский военный отряд во главе с Фортинбрасом. На Польшу. Гамлету объяснили, что всё из-за маленького клочка земли. - Что, и за этот клочок воевать? Не понимаю, - сказал Гамлет. А потом задумался. Ведь у Фортинбраса была цель, к которой он шёл. А у него самого не было никакой цели. А в замке Горацио рассказывает королеве о состоянии здоровья Офелии. - Она очень плоха. Переживает из-за смерти отца, говорит какой-то бред. Входит Офелия. Король с королевой ничего не могут понять из того, о чём она говорит. Офелия уходит. Король говорит королеве, что сын Полония Лаэрт вернулся из Парижа. Парень верит слухам, что в смерти отца виновен король. Простые люди его поддерживают, хотят его видеть своим королём. И тут входит вооружённый Лаэрт, за ним народ. - Кто убил моего отца? – сразу спрашивает он. - Это не я, - отвечает король. Входит умалишённая Офелия. Лаэрт с болью в сердце смотрит на сестру. Тем временем для Горацио приносят письмо от Гамлета. Принц писал, что в море, когда они плыли, на них напали пираты. Во время битвы он оказался единственным пленником пиратов. С ним обошлись должным образом. Гамлет просил Горацио поспешить к нему и передать приложенные письма королю. Король наедине рассказал Лаэрту о смерти отца. - Понимаешь, Гамлет хотел убить меня, но убил твоего отца. Я бы его казнил, но принца любит народ. Потому я отправил его в Англию. Королю приносят два письма: одно – ему, другое – королеве. Король читает своё письмо: «Это я, Гамлет. Я вернулся. Ждите завтра». - Лаэрт, ты хочешь отомстить за смерть отца? – спросил король. - Хочу. - Ну так вперёд. Ты знаешь, что нужно делать. Я слышал, ты хорошо фехтуешь. Лаэрт пообещал, что расправится с Гамлетом. И вдобавок смажет лезвие шпаги ядом. Достаточно будет небольшой царапины, чтобы Гамлет умер. Вбегает королева и сообщает, что Офелия утонула – гуляла возле речки и случайно упала. На кладбище общаются два могильщика. Они роют яму для Офелии. К ним подходят Гамлет и Горацио. Могильщик выбрасывает из земли чей-то череп. Гамлет поднимает его. - Блин, а ведь когда-то у этого человека был язык, он мог петь. Может быть он был влиятельным человеком. Гамлет спросил, для кого могильщик роет яму. - Для особы, которая раньше была женщиной. Могильщик показал Гамлету череп бывшего королевского скомороха Йорика. - Я знал его, - сказал Гамлет, взяв череп в руки. – Остроумный был парень. Он таскал меня на спине, когда я был мальчишкой. Вдали показалась похоронная процессия. Гамлет с Горацио отошли в сторону, чтобы незаметно наблюдать. Шли король, королева, Лаэрт, свита. Перед ними несли гроб с телом Офелии. Судя по тому, как всё происходило, несли тело самоубийцы. Парни ещё не знали, что в гробу Офелия. Священник сказал, что если бы не вмешался король, Офелию как самоубийцу похоронили бы в неосвящённом месте. И тут Гамлет понял, о ком шла речь. Лаэрт прыгнул в могилу, чтобы в последний раз обнять сестру. И Гамлет туда же прыгнул. Началась драка. Их разняли. Гамлет сказал, что он любил Офелию, как никто другой. Все разошлись. Чуть позже в замке Гамлет рассказал Горацио, как он на корабле тайно взял у Розенкранца и Гильденстерна письмо, которое те везли в Англию. - Я сорвал печать и прочитал, что меня нужно казнить, потому что я представляю опасность для Дании и Англии. Вот так. - И чё дальше? – спросил Горацио. - Я написал другое письмо. Красивым почерком. У меня была с собой отцовская королевская печать. Написал, чтобы подателей того письма убили на месте. Классно придумал? А на следующий день нас настигли пираты. Что было дальше, ты знаешь. И, кстати, зря я с Лаэртом поссорился. Но меня так взбесило, что он прыгнул в могилу. Надо с ним помириться. От короля пришёл человек. Он просил передать, что король поставил деньги на победу Гамлета в бою с Лаэртом. Гамлет неохотно соглашается на бой. Вскоре появляются король, королева, Лаэрт и другие. - Прошу меня простить, я был не прав, - сказал Гамлет Лаэрту. – Это был не я, то был мой помутившийся рассудок. - Я бы хотел вас простить, но не могу. К бою, - ответил Лаэрт. Парням дали рапиры. Король велел принести для Гамлета отравленный кубок вина на тот случай, если принц захочет пить. Бой начался. Королева захотела пить. Она взяла отравленный кубок и выпила. Король не успел её остановить. В бою Лаэрт отравленной рапирой ранит Гамлета, затем они меняются оружием, и Гамлет ранит Лаэрта. Королева падает и перед смертью успевает сказать сыну, что вино было отравленным. Лаэрт подтверждает, что всё это был замыслом короля, и теперь и Гамлет, и сам Лаэрт через полчаса умрут, так как были ранены отравленными рапирами. - Вот же блин, - сказал Гамлет и заколол короля отравленной рапирой. Король умирает. Затем умирает Лаэрт. Гамлет, умирая, просит Горацио рассказать всем его историю. Слышно, как на улице кто-то стреляет. Гамлету говорят, что это Фортинбрас возвращается из Польши с победой. Тогда Гамлет успевает сказать, что он желает, чтобы следующим королём стал Фортинбрас, и умирает. В замок входят Фортинбрас и английские послы. - А мы пришли сказать королю, что его просьбу выполнили – Розенкранца и Гильденстерна казнили, - сказали послы. Горацио говорит, что он расскажет подлинную историю того, что творилось в датском королевстве. - Хорошо, рассказывай, - сказал Фортинбрас. – Мне это будет интересно. Ведь теперь я претендент на это королевство. Он распоряжается похоронить Гамлета с почестями, как воина. Вот такая история, друзья!

Если бы все было так, как только что описано, Шекспир не отличался бы от драматургов более позднего времени, которые точно рассчитывали длительность событий. Но отличия есть.

Вернемся еще раз к трагедии, о которой шла речь.

Когда кормилица приходит к Ромео за ответом, будет ли он венчаться с Джульеттой, она считает нужным посудачить, что Джульетта отнюдь не без женихов, но отдает предпочтение именно молодому Монтекки: «Да, есть в городе один дворянин, некий Парис: он охотно бы подцепил ее, да она-то, голубушка моя, - ей приятнее жабу, настоящую жабу увидеть, чем его. Я иной раз подразню ее - скажу, что, мол, граф Парис - как раз для нее жених; так, верите ли, она, как услышит, так белей полотна станет» (II, 4, 213).

Если кормилица говорит правду, то возникает вопрос: когда это она «иной раз» подразнивала Джульетту? Ведь только накануне мать впервые заговаривает с четырнадцатилетней девочкой о браке. Когда могла она начать дразнить Джульетту, если не прошло еще суток со времени сватовства Париса?

Та же кормилица повинна и в другом. Когда Ромео изгнан и отец настаивает на браке Джульетты с Парисом, кормилица советует ей подчиниться воле отца. Оставшись одна, Джульетта заочно корит кормилицу:

Проклятая старуха, злобный дьявол!
Где хуже грех? Подучивать меня
Нарушить верность моему супругу
Или вот так хулить его устами,
Которыми расхваливала раньше
Сто тысяч раз?

(III, 5, 235. БП)

В подлиннике, правда, «так много тысяч раз», но это дела не меняет, тысячи остаются. Опять возникает вопрос: когда происходили эти многотысячные расхваливания Ромео кормилицей? Ведь она познакомилась с ним в понедельник утром, а сейчас вторник и тоже утро.

Любопытно, что, как правило, никто не замечает этого несоответствия. Наоборот, мы верим, что кормилица могла говорить и так и так, ибо сами видели - она любит подразнить Джульетту. Психологически все верно, хотя хронологически невозможно.

Подобное же несоответствие встречается в первой части «Генри IV». Сговор принца, Фальстафа и остальной компании ограбить паломников, направляющихся в Кентербери с богатыми дарами, происходит во второй сцене первого акта. Грабеж должен произойти «завтра», после чего вся ватага решает встретиться в таверне в Истчипе, чтобы прокутить там добычу.

В следующей сцене происходит ссора между Генри IV и феодалами, и последние, расставшись с королем, тут же сговариваются поднять против него мятеж. Самый непокорный из них, Хотспер, должен ехать на север заручиться поддержкой шотландцев (I, 3). Затем происходит ограбление паломников (II, 1 и II, 2). История Фальстафа и принца прерывается сценой в замке Хотспера. Его жена жалуется на то, что он совершенно пренебрегает ею:

В чем провинилась, что уж две недели
Как изгнана я с ложа твоего?

(II, 3, 40)

В следующей сцене (II, 4) грабители собираются в Истчипе и происходит знаменитый розыгрыш Фальстафа. Напоминаю: в I, 2 решено было встретиться завтра, и встреча происходит в назначенное время. Значит, от второй сцепы первого акта до четвертой сцены второго акта прошло два дня. А в сценах, которые находятся между ними, - I, 3; II, 3, - прошло уже не меньше двух недель! Получается, что время развития фальстафовской истории - одно, и оно краткое, а время деятельности заговорщиков, готовящих восстание против короля, - другое, и длится оно значительно дольше. Показаны же они в пьесе параллельно.

Еще один подобный пример.

В «Венецианском купце» в третьей сцене первого акта Шайлок дает Антонио в долг три тысячи дукатов сроком на три месяца. Если Антонио просрочит, Шайлок по векселю получит.право вырезать у него фунт мяса. На другой день Бассанио едет в Бельмонт, свататься к Порции. Поместье молодой красавицы недалеко от Венеции, туда можно доехать за несколько часов. Бассанио, как известно, отгадывает загадку трех ларцов и становится женихом Порции. В это время он получает письмо, из которого узнает, что Антонио в беде: истекло три месяца, а ему нечем уплатить долг Шайлоку. Бассанио немедленно едет выручать друга.

Со дня подписания рокового векселя время текло по-разному для двух друзей: у Бассанио прошло дня два-три, а у Антонио - три месяца!

Можно привести еще немало подобных примеров того, как в одной и той же пьесе у разных персонажей разный счет времени - у одних оно короче, у других длиннее.

Когда комментаторы Шекспира, вчитывающиеся в каждую строку, впервые обнаружили подобные несоответствия, они сочли их просто ошибками. Но, собрав все примеры, ученые пришли к выводу, что можно говорить о своеобразном законе времени у Шекспира. Когда оно течет по-разному для отдельных персонажей, это обозначают названием двойного времени.

Пожалуй, самый разительный пример двойного времени мы находим в «Отелло». Вспомним ход событий трагедии.

Первый день, точнее - ночь. Дездемона бежит с Отелло из родительского дома. Ночное заседание у дожа. Отелло получает приказ немедленно отправиться с флотом на Кипр. Он плывет на одном судне, Дездемона - на другом. Мы не знаем, сколько времени плыл флот от Венеции до Кипра.

Второй день застает героев уже на Кипре. Сюда прибывают венецианцы во главе с Отелло. Боя не было. Кипр занят без сопротивления. По этому поводу устраиваются торжества. Отдав распоряжения, Отелло наконец может впервые провести ночь с Дездемоной. Но брачную ночь мавра-генерала прерывает пьяная драка Кассио. Отелло тут же отставляет Кассио от должности своего помощника. Яго советует бедному лейтенанту утром обратиться к Дездемоне, чтобы она походатайствовала за него.

Третий день. Кассио, следуя совету Яго, просит жену главнокомандующего похлопотать за него перед мужем. Дездемона обращается к Отелло, но он откладывает разговор. Тут же появляется Яго и начинает возбуждать ревность Отелло. В течение дня он окончательно убеждает благородного мавра, что Дездемона изменяла ему с Кассио.

Возникает естественный вопрос: когда могла произойти измена? В пьесе нет времени для встречи Дездемоны и Кассио. Оказывается, трагедия тоже имеет двойное время. Одно связано с видимым нам действием, другое - предполагаемое время брака Отелло с Дездемоной, которое дольше виденных нами событий, и в нем было достаточно времени не для одной встречи, а для длительной связи.

Двойное время в трагедии подтверждается и Бьянкой, любовницей Кассио, которая при встрече упрекает его:

      Слыханное ль дело?
Исчезнуть на семь дней и семь ночей!

(III, 4, 173)

Откуда взялась эта неделя? Из того же склада двойного времени. В данном случае, пожалуй, можно говорить даже о тройном времени. Ибо не исключена возможность особого счета времени между злосчастным лейтенантом и влюбленной в него куртизанкой. Я уже не говорю о том, что из пьесы вообще неясно, когда возникла связь Кассио с Бьянкой.

А вот как происходит нарушение времени в «Антонии и Клеопатре». После отъезда Антоний из Рима прибывает гонец, который сообщает египетской царице, что ее любовник женился на Октавии. Разгневанная Клеопатра отсылает гонца (II, 5). В конце сцены она, однако, одумывается, ее разбирает женское любопытство, и она приказывает тут же разузнать у гонца, как выглядит жена Антония. Но в следующей сцене происходит встреча римских триумвиров с восставшим против них Секстом Помпеем и ведутся переговоры, заканчивающиеся миром (II, 6); чтобы отметить примирение, вожди двух армий устраивают пирушку на корабле Помпея (II, 7); далее следует победа Вентидия над Парфией (III, 1), отъезд Антония и Октавии из Рима (III, 2), и зритель, а также читатель, пока происходили мировые события - шутка ли, две войны! - забыл о том, что Клеопатра интересовалась внешностью Октавии. Тем не менее следующая сцена начинается с того, что Клеопатра допрашивает гонца о внешности новой избранницы Антония (III, 3). Значит, во дворце Клеопатры свое время. В этой линии действия между II, 6 и III, 7 прошло несколько мгновений, ровно столько, сколько понадобилось на то, чтобы вернуть выгнанного гонца, который успел лишь выйти за дверь. А в другой линии действия за данный промежуток разыгрались события мирового масштаба, занявшие значительное время - недели или месяцы.

В начале «Двенадцатой ночи» мы узнаём, что Виола, переодетая пажом, служит герцогу три дня, но уже завоевала его благосклонность (I, 4, 3). В конце пьесы Орсино говорит: «Три месяца мне служит этот мальчик» (V, 1, 102). Но между этими двумя сценами не могло пройти так много времени. Не вдаваясь в анализ действия, можно сказать, что оно заняло гораздо меньше трех месяцев. Вся история разыгрывается в течение нескольких дней. Но у Орсино свой счет времени.

Да, со счетом времени в пьесах Шекспира не всегда благополучно. В частности также, когда речь идет о возрасте Гамлета. Когда убили его отца, шекспировский Гамлет учился в университете. То, что Гамлет еще студент, указывает на его сравнительную молодость. О молодости Гамлета в трагедии говорится не раз. Лаэрт предупреждает Офелию, что любовь Гамлета «лишь порыв, лишь прихоть крови. Цветок фиалки на заре весны» (I, 3, 7); Полоний тоже говорит ей, что принц «молод» (I, 3, 123-124). По всему видно, что Гамлет ровесник Лаэрта, Фортинбраса, Горацио, Розенкранца и Гильденстерна, а они все молодые люди. Вспомним также, что матерью Гамлета увлекся Клавдий. Даже во времена Бальзака тридцатилетняя женщина считалась немолодой. Допустим, что Гертруде тридцать пять-сорок лет и что Гамлета она родила в юном возрасте. Значит, ему должно быть лет двадцать - двадцать пять; на протяжении всей первой половины пьесы Гамлет явно производит впечатление молодого человека. Между, тем единственное упоминание его возраста, содержащееся в достоверном тексте, расходится с этим.

Беседуя с могильщиком, Гамлет спрашивает, давно ли тот занимается своим ремеслом. Ответы могильщика гласят: «Я начал в тот самый день, когда покойный король наш Гамлет одолел Фортинбраса» (V, V, 157), а «это было в тот самый день, когда родился молодой Гамлет» (V, V, 161), и, наконец, - «я здесь могильщиком с молодых годов, вот уж тридцать лет» (V, 1, 176). Из этого следует, что Гамлету тридцать лет. Тогда не меньше и Фортинбрасу, отец которого должен был успеть зачать его до роковой встречи с отцом Гамлета. Но о Фортинбрасе всегда говорят с добавлением эпитета «молодой» (I, 1, 92; I, 2, 17; 1, 2, 28; V, 2, 361). Четыре настойчивых упоминания о молодости персонажа, почти не появляющегося на сцене, что-нибудь да значат! В наше время тридцать лет уже не молодость, а в те времена и подавно.

Единственная фраза, из которой можно сделать заключение о возрасте Гамлета, произносится могильщиком в присутствии принца, и он не опровергает ее. Но если Гамлету в начале трагедии двадцать или даже двадцать пять лет, а в конце тридцать, значит, между началом и концом пьесы должны были пройти годы, а мы знаем, что действие длится только месяцы.

Добавлю, что в первом издании «Гамлета» могильщик, извлекая из земли череп, говорит, что он пролежал в могиле «дюжину лет». Правда, неясно, идет ли речь о черепе Йорика или о чьем-то другом черепе. Но если допустить, что прошло двенадцать лет со смерти шута, а тот, как известно, играл с мальчиком Гамлетом, то подсчет приведет нас опять к цифре в двадцать лет. Но все это, в сущности, не имеет значения для решения вопроса.

Из всех мнений ученых, пытавшихся решить проблему возраста Гамлета, мне представляется наиболее убедительной точка зрения Ф. Фернивэла: «Я считаю несомненным, что, начиная пьесу, Шекспир представлял себе Гамлета довольно молодым человеком. Но по мере роста пьесы понадобились большая весомость мысли, проникновение в характеры, знание жизни и т. д., и Шекспир неизбежно и естественно сделал Гамлета сформировавшимся человеком; а когда он дошел до сцены с могильщиками, то сообщил нам, что принцу 30 лет - самый подходящий возраст для него в то время; но не тогда, когда Лаэрт и Полоний предупреждали Офелию о том, что его кровь бурлит, а его увлечение ею - «игра крови» и т. д.» . Иначе говоря, возраст Гамлета мерится не длительностью действия пьесы, а его трагическим жизненным опытом; сколько лет Гамлету, узнается не по календарному счету, а по горестным заметам его души.

Наконец, я приведу еще один пример, который, правда, касается не возраста, но также может служить примером неточностей, встречающихся в пьесах Шекспира. Пример этот стал в своем роде классическим. Леди Макбет, уговаривая мужа отбросить жалость, заявляет, что она, дав клятву, выполнила бы ее, если бы даже для этого пришлось убить собственного ребенка:

Кормила я и знаю, что за счастье
Держать в руках сосущее дитя.

(I, 7, 54. БП)

Противопоставляя слабости Макбета свою решительность и беспощадность, она еще раз подтверждает, что была матерью:

    клянусь, я вырвала б сосок
Из мягких десен и нашла бы силы
Я, мать, ребенку череп размозжить!

Проходит много времени, и счет злодейств Макбета растет. Среди его жертв - жена и дети Макдуфа. Когда Макдуф узнает о гибели своей семьи, у него возникает только одно желание - отомстить Макбету тем же, истребить его отпрысков, но он тут же с отчаянной горечью вспоминает: «У него нет детей» (IV, 3, 216), - ему нельзя отплатить, причинив такое же горе.

Как так «нет детей»? Мы же слышали от жены Макбета, что она рожала. Да и сам Макбет, пораженный мужеством жены, воскликнул: «Рожай мне только сыновей» (I, 1, 72). Значит, ни о каком бесплодии леди Макбет и речи быть не может! Как же понять это противоречие? Гёте, первый обративший внимание на данное несоответствие, объяснил его так: «...от кисти живописца или от слова поэта мы не должны требовать слишком мелочной точности; напротив, созерцая художественное произведение, созданное смелым и свободным полетом духа, мы должны по возможности проникнуться тем же самым смелым настроением, чтобы им наслаждаться...» . Это общее положение, очень важное особенно по отношению к Шекспиру, Гёте сопровождает замечанием, относящимся непосредственно к словам леди Макбет и Макдуфа; их речи «имеют чисто риторическую цель и показывают лишь одно, что поэт заставляет своих действующих лиц говорить каждый раз то, что более всего подходит и может произвести наиболее сильное впечатление именно в данном месте, и не вдается в особенно тщательные изыскания относительно того, не вступают ли эти слова в явное противоречие с тем, что сказано в других местах» . Кроме того, Гёте подчеркивает еще одно сажное обстоятельство: Шекспир писал для сцены, и во время представления противоречия между такими деталями даже не могут быть замечены зрителем. «Вообще Шекспир в своих пьесах едва ли думал о том, что они будут лежать перед читателем, как ряды напечатанных букв, которые можно пересчитать и сопоставить между собою; скорее, он видел перед собой сцену, когда писал. Он видел в своих пьесах нечто подвижное и живое, что быстро изливается с подмостков перед зрителями и слушателями, что нельзя удержать и подвергнуть мелочной детальной критике; поэтому его единственной задачей было дать самое яркое и действенное в данный момент» .

Шекспир писал не для критиков, которые долго и тщательно изучают произведение в деталях, а для зрителей. Он рассчитывал на мгновенное впечатление и знал, что каждое сильное впечатление в данный момент исключает из памяти частности, связанные с предыдущими яркими сценами.

Такой психологический расчет совпадал с особенностями народного поэтического мышления. Как мы знаем, в основе фабулы у Шекспира всегда были легенды, предания, новеллы, сказки. Общий характер шекспировских сюжетов соответствовал некоторым вековечным народным понятиям. Поэтическое мышление народа уже не было вполне и исключительно мифологическим, но элементы строя мифов близки поэзии вообще и сохраняются в ней даже на развитых ступенях цивилизации. Таинственное и противоречивое, неясное и не до конца понятное сохраняется в поэзии и в драме даже после того, как собственно мифологическое сознание уступило место другим формам мышления. Там, где еще жив дух поэзии, красоте вымысла охотно отдают предпочтение перед строгой логикой прозаического мышления.

«Независимый психиатрический журнал». Москва. 2003 г.

Более 400 лет трагедия В. Шекспира "Гамлет" не сходит со сцены Мирового театра. Гений драматурга создал возможность разных трактовок образа принца датского. Чаще всего мы встречаемся с двумя из них. Один - благородный, одухотворённый и потому страдающий от внутреннего конфликта необходимости и возможной неправомерности исполнения тяжкого долга - мести за отца. Другой - обличитель коварства, аморальности, восставший против того, что его страна и "весь мир - тюрьма" (Высоцкий). Однако в пьесе говорится и о некоем психическом расстройстве, которым якобы страдает Гамлет. Действительно ли это так? Какую роль это сыграло в судьбе самого Гамлета и судьбе всех, кто его окружал, а может быть и в судьбе государства, к правящей элите которого он принадлежал? Что, если мы возьмём на себя смелость провести Гамлету заочную психолого-психиатрическую экспертизу. Для этого необходима не только оценка личности принца, но и профессиональная интерпретация его высказываний и действий в конкретных обстоятельствах. Материал для наших рассуждений возьмём только из сведений, содержащихся в пьесе (в переводе М.Л. Лозинского. - Вильям Шекспир. Избранные произведения.- Ленинград, 1939г.).

Нам известно, что Гамлету 30 лет, т.е. он далеко не юноша, а зрелый муж. По мнению современных геронтологов во времена Шекспира 40-летний мужчина -уже старый человек. Действие же пьесы, по-видимому, происходит еще раньше – в 12- 13 веках. Внешне он, как сказала его мать, "тучен и одышлив", но весьма ловок, способен на равных сражаться с одним из лучших фехтовальщиков Лаэртом. Принц хорошо образован, учится в известном немецком виттенбергском университете. Он умён, впечатлителен, любит и знает театр, пользуется популярностью у простого народа («…к нему пристрастна буйная толпа…»). Непосредственно на родине Гамлет живёт мало и, несмотря на возраст, участия в управлении страной не принимает.

Наследником какого же престола является принц? По пьесе Дания (скорее всего, XII века) - могущественное и воинственное государство, даже Англия платит ей дань.

Отец Гамлета, покойный король Гамлет-старший, был жестким правителем, воином и завоевателем. По обычаям того времени он в честном бою с королём Норвегии Фортинбрасом отобрал часть его земель. Теперь, когда он умер, сын норвежского короля, Фортинбрас – младший собирается отвоевать их обратно.

Дядя Гамлета, нынешний король Клавдий, якобы, убийца брата - властолюбивый царедворец и умный политик. Считается, что он отнял трон у Гамлета. Однако по аналогии перехода трона Норвегии к брату погибшего короля, можно предположить, что и в Дании существовал такой же закон. Дипломатические способности Клавдия проявились в том, что ему удалось быстро усмирить норвежского недруга, а впоследствии легко успокоить Лаэрта, пришедшего мстить за убитого отца, Полония. Характер его, по-видимому, противоречив: властолюбие и коварство сочетается в нём с муками совести, о которых он говорит в III акте и во время покаянной молитвы.

Мать Гамлета, королева Гертруда, «наследница воинственной страны», отнюдь не молода, ей около 50 лет, более 30 лет она на троне, т.е. прекрасно знакома со всеми тонкостями управления страной. Её характер, видимо, твёрд и решителен. Во время короткого бунта сторонников Лаэрта, призывавших свергнуть Клавдия, королева не испугалась, а грозно приказала: «Назад, дрянные датские собаки!». Судя по всему, её отношения с покойным мужем, вопреки мнению Гамлета, утратили былую нежность: больно холодно она восприняла смерть супруга, не эмоционально, а рационально успокаивая сына: «То участь всех: всё жившее умрёт и сквозь природу в вечность перейдёт". Внезапная кончина короля нанесла сильный удар по трону, норвежский сосед решил, что "королевство пришло в упадок", возможен реванш. Новый король ещё не утвердился, ему нужна была поддержка и внутри страны. Можно допустить, что Гертруда, ничего не зная, как, впрочем, и все, о деталях гибели мужа (официально он умер от укуса змеи), сделала важный политический ход: жертвуя своим реноме, она всего лишь через месяц после похорон выходит замуж за нового короля, прекрасно понимая поспешность брака, о чем она потом говорит Клавдию. Этим же поступком она упрочняет положение горячо любимого сына как наследника престола: ведь если бы Гертруда отошла от власти, то у Клавдия могли бы появиться свои наследники. Кстати, и Клавдий признаётся, что женился на ней, "опираясь на мудрость" своих придворных. Не исключено, что Гертруда, учитывая отстранённость принца от двора, его впечатлительность, обожание отца, не стала посвящать Гамлета в истинные мотивы своего брака. Важно отметить, что в пьесе нет ни одной реплики, в которой королева говорила бы о своих чувствах к Клавдию. Неслучайно поэтому в спектаклях и фильмах, где образ Гертруды рисуется штамповано, её любовные отношения с королём демонстрируются мизансценами, лишь игрой без слов.

А что же Гамлет? Он, конечно, ничего не понял, воспринял всё буквально, только чувственно, ведь он не был политиком, никогда не участвовал в управлении государством, не нёс ответственности за его судьбу. Смерть отца – защитника, героя повергает эмоционально неустойчивого Гамлета в реактивную депрессию, которая усугубилась аморальным, с его точки зрения, поступком матери. Он мрачен, исхудал, у него стеснённое дыхание, он сожалеет, что религия запрещает самоубийство. Своим видом Гамлет вызывает жалость и сочувствие у окружающих. Ему пытаются помочь, подбодрить, утешить. Король и мать просят его остаться, не уезжать в Виттенберг. В этот момент призрак покойного короля сообщает Гамлету об обстоятельствах смерти отца, о коварстве дяди, призывает его к мщению. Потрясение, наслоившись на депрессию, вызвало у него психогенный стресс, острую эмоциональную реакцию, возможно с частично изменённым сознанием. Офелия увидела Гамлета в испачканной одежде, «бледней сорочки», со «стучащими коленями», «и с видом, до того плачевным, словно он был из ада выпущен на волю вещать об ужасах…». Все сначала решили, что Гамлет сошел с ума от любви к Офелии. Это подчеркивает то, что близкие относились к нему не как к зрелому мужчине, а как к юноше, инфанту.

С этого момента Гамлет резко изменился: вместо депрессии появились тотальная подозрительность, настороженность. За редким исключением всех придворных он зачислил в стан врагов, подозревая их в коварстве и предательстве. Как это часто бывает в психопатологии, душевная травма способствовала развитию моноидеи, полностью захватывающей человека, практически не поддающейся разубеждению и коррекции. Ни секунды не сомневаясь, по приказу призрака Гамлет «…на крыльях, быстрых как помысел, как страстные мечтания, помчался к мести». Нередко у чрезмерно эмоциональных и психически инфантильных личностей, некая несправедливость вдруг «открывает глаза» на многие отношения. При этом оценки всех людей и событий теряют полутона, всё становится предельно ясным и контрастным, не требующим никакого логического объяснения и доказательства. В своих подозрениях Гамлет даже не задумывается о том, что об убийстве отца знает только один Клавдий, что все остальные, включая и королеву, и придворных, считают причиной смерти бывшего короля укус змеи. Гамлет уверен в том, что они притворяются, что все погрязли в коварстве и пороках. Весьма характерно, что желание отомстить Клавдию распространилось и на самых близких, а потому беззащитных людей - мать и Офелию. Гамлет мучает их, унижает, пользуясь, в частности, своим положением принца. Он очень категоричен. Еще не став королём и считая, что все женщины беспутны, Гамлет заявляет, что «…у нас не будет больше браков; те, кто уже в браке, все, кроме одного, будут жить; прочие останутся, как они есть».

Личность Гамлета меняется. У него появляются новые черты: подозрительность, жестокость и коварство. Он хладнокровно, как бы мимоходом, убивает Полония, мудрого и доброго человека, отца своей возлюбленной и её брата Лаэрта, с которым был дружен. Убивает случайно, по ошибке, но ведь он совершал преднамеренное убийство, целя в короля, выполняя тем самым свой основной замысел. Это весьма противоречит пресловутой нерешительности Гамлета. Совершив убийство, Гамлет ничуть не сожалеет об этом, говорит о Полонии как «о болтливом плуте», глумится над его телом, называя «потрохами», и мешает его захоронению. Выбирая удобный момент для убийства Клавдия, Гамлет наслаждается местью, предстоящее убийство даже смакуется им. Имея лёгкую возможность убить короля во время молитвы, принц откладывает казнь, чтобы убиенный не попал в рай. Он собирается убить его в то время, когда Клавдий грешит, чтобы он без покаяния прямиком отправился в ад. Охваченный своей паранойяльной идеей мести, Гамлет, член королевской семьи, даже не задумывается о том, что будет со страной после убийства Клавдия, т.к. "Кончина государя не одинока, но несёт в пучину всё, что вблизи..." Для сокрытия своей основной цели Гамлет надевает как бы личину шута. Это позволяет ему ёрничать, уничижать своих "врагов", произносить обличительные речи. Однако его считают опасным сумасшедшим не столько за это, сколько за подозрительность, агрессивность, непредсказуемость поступков. Поскольку «Безумье сильных требует надзора», за ним устанавливают наблюдение, которое ему очень не нравится. Ведь, как и большинство параноиков, Гамлет не считает себя больным.

Паранойяльному развитию личности Гамлета способствует время: действие пьесы на самом деле разворачивается долго. Офелия во время выступления актёров сообщает Гамлету, что от смерти короля прошло уже 4 месяца: «Тому уже дважды два месяца, мой принц». То- есть, учитывая, что призрак сообщил принцу о своем убийстве через 2 месяца (это следует из разговора Гамлета с Горацио), идеи возмездия и бредовое поведение у Гамлета еще задолго до многих событий, до путешествия в Англию и возвращения домой продолжаются уже 2 месяца и вполне могут обрести стойкий характер.

Как часто бывает при паранойе, Гамлет превращается в так называемого преследуемого преследователя. Он стал коварным. Будучи по - бредовому полностью уверенным в том, что его школьные друзья находятся в заговоре против него, принц заранее готовит расправу с ними. Нам понятно из текста пьесы, что Розенкранц и Гильденстерн не знают содержимое сопроводительного письма короля, которое они везут в Англию просто как послушные придворные. Однако Гамлет даже не пытается выяснить это. Ему и так ясно, что они знают и не сомневается в том, что они готовят ему западню. Поэтому он удовольствием собирается ответить им тем же. Еще до отплытия в Англию принц сообщает матери о том, что расправится с бывшими друзьями. «В том и забава, чтобы землекопа взорвать его же миной; плохо будет, коль я не вроюсь глубже их аршином, чтоб их пустить к луне. Есть прелесть в том, когда две хитрости столкнутся лбом». Поэтому можно предположить, Гамлет заранее вооружился дубликатом королевской печати и обдумал, как подменит сопроводительное письмо. В подложном письме он мог бы просто отменить указание Клавдия английскому королю расправиться с ним. Однако Гамлет от имени короля отправляет бывших друзей на жестокую смерть, "не дав и помолиться". Можно опять-таки предположить, что впоследствии, рассказывая об этом эпизоде Горацио, Гамлет обманывает его, сообщив, что выкрал и вскрыл королевское послание на корабле из-за дурного предчувствия.

Часто психическим расстройством у Гамлета называют его видения, общение с призраком. Это не так. При первых появлениях призрака его видят не только Гамлет, но и другие, что исключает галлюцинации. Поэтому призрак здесь просто сценический образ как привидения и пр. В третьем акте призрак соответствует зрительным и слуховым галлюцинациям, поскольку его видит и разговаривает с ним только Гамлет, а Гертруда не видит и не слышит его. Однако мы не можем включить эти галлюцинации в структуру общего психического расстройства Гамлета, т.к. подобные галлюцинации должны были бы сочетаться с другими психическими нарушениями, которых у него нет.

К какому же результату привела Гамлета паранойяльная идея мщения? Главное то, что деятельность принца разрушила государственную власть и мощь королевства. Погибла вся правящая верхушка страны, а королём Дании по весьма странной рекомендации Гамлета видимо станет реваншист Фортинбрас, сын побежденного отцом Гамлета норвежского короля.

Если представить себе другой финал. Гамлет осуществляет свою главную цель: убивает короля Клавдия и при этом остаётся жив. Он - единственный наследник престола и потому становится королём. Какой это был бы правитель? Изначально эмоционально неустойчивый, склонный к депрессии, не владеющий навыками управления, в дальнейшем ставший подозрительным, безапелляционным, жестоким и коварным, познавшим безнаказанность убийств, принц, скорее всего, превратился бы в тирана.

Интересно, почему у Шекспира получился такой образ Гамлета, который по современной психиатрической диагностике может быть квалифицирован как "Параноидное расстройство у эмоционально неустойчивой личности"? Ведь и во времена драматурга неадекватное поведение Гамлета скорее всего вызывало сомнения. Он же мог сделать действия Гамлета и королевы более понятными. Например, уменьшить возраст принца до 18 – 19 лет, тогда его матери, Гертруде, было бы около 40. Были бы более объяснимы его излишняя эмоциональность и её романтические отношения с Клавдием. В пьесе могли бы быть 2 - 3 реплики об их взаимном чувстве. Можно было бы сгладить жестокое, коварное поведение Гамлета по отношению к Полонию и к бывшим друзьям, не заставлять принца передавать своего королевства злейшему его врагу. Однако складывается впечатление, что Шекспир делает всё это намеренно, что Гамлет ему не нравится, что он даёт нам увидеть такие стороны личности принца, которые не согласуются с нашими привычными представлениями о нем. Какую мысль хотел этим выразить Шекспир? Например, что одно преступление в руководстве страны может привести к её полной гибели? Или об опасности нахождения такой личности как Гамлет в правящей элите государства? А может быть всё проще - герои сами, не слушаясь автора, увели его за собой?

*Патография - описание личности известных людей, основывающееся на психологических и психиатрических оценках

«Гамлет» - трагедия совести и в этом смысле прообраз тех трагедий,
которые суждено пережить славянской душе, которая переживает
распадение воли, чувства и сознания. Это делает судьбу Гамлета
особенно понятной и пророческой для России. «Гамлет» для России
почти что национальная трагедия. В каких бы вариантах и толкованиях
она ни изображалась, ей трудно не захватывать сердце русской толпы.

М.Волошин

Дурные манеры Гамлета

Т рагедия «Гамлет» - произведение школьной программы. Пьесу положено изучать в 9-м классе. Не рано ли? И да, и нет. Тринадцать–пятнадцать лет - возраст, которому понятны гамлетовские переживания. Это как раз то самое время, когда рушится детская вера в непогрешимость близких, когда созревает бунт против лжи взрослого мира, когда предательство первой дружбы и первой любви приносит нестерпимую боль и вопрос “быть или не быть?” встаёт с небывалой остротой.

Впрочем, возраст самого Гамлета в пьесе - загадка. Различные исследователи пытаются определить его исходя или из исторических реалий, или из психологии героя. Но и тот, и другой путь приводят примерно к одному результату. В начале пьесы вчерашнему недоучившемуся студенту Виттенбергского университета не может быть более двадцати лет. О юном возрасте Гамлета свидетельствует и молодость Гертруды. Однако череп шута Йорика, вырастившего Гамлета, пролежал в земле, как говорят могильщики, ровно двадцать три года. Значит, Гамлету не меньше тридцати лет. Логика поведения Гамлета в первой части пьесы: его ранимость, резкость, неискушённость - свидетельствуют о юности героя. Гамлет второй части - мудрец, философ, готовый принять на себя ответственность за судьбы века, - зрелый человек. Это и рождает в шекспироведении версию о том, что возраст героя (как и вообще время у Шекспира) - явление мифопоэтическое. Время тут течёт не в физической реальности, а в духовном пространстве. Между завязкой и развязкой трагедии в реальном времени - несколько недель, в духовном - десятилетие.

Двадцать и пятнадцать лет, разумеется, не одно и то же. Но и века разные. Дети давно присвоили себе “взрослую” литературу прошлого. А наука давно обратила внимание на то, что психологический возраст современных подростков близок к сознанию молодых людей минувших эпох. Кстати, один из величайших театральных педагогов мхатовской школы, Леопольд Антонович Сулержицкий, впервые попытался осуществить постановку «Гамлета», когда ему было двенадцать лет. Впоследствии, когда ему было почти сорок, он стал соавтором постановки Г.Крэга и К.С. Станиславского.

“Как-то отцу принесли для переплёта роскошного «Шекспира». Сын залпом прочёл всё, а «Гамлета», можно сказать, наизусть выучил. Тут же и поставил трагедию; товарищ предоставил квартиру, подростки распределили роли. Поля нарисовал декорации, срепетировали спектакль. <…> Поля режиссировал, одевал актёров и изображал оркестр. Подвёл его Дух отца Гамлета, задрапированный в простыню и поставленный на ходули: упал, свалил простынёй-саваном лампу со шкапа. Начался пожар. Актёры и зрители выбежали на улицу, забыв о шубах, сложенных в передней. Вызвали пожарных. Правда, пламя сбили до их появления. Но многострадальному Антону Матвеевичу (отцу) пришлось уплатить за вызов пожарников, за порчу вещей. Сын выпорот, слово «театр» ему приказано забыть. В четырнадцать лет Поля оставляет гимназию. Или, попросту говоря, его исключают за увлечение театром” . Эта трагикомическая история, кажется, может служить прекрасной притчей о сути взаимоотношений «Гамлета», театра и школы.

Всех великих, легендарных Гамлетов в России играли актёры “за тридцать”. Алексей Яковлев в 1810 году - в тридцать семь лет, Павел Мочалов в 1837 году - в тридцать семь лет, Александр Ленский в 1877 году - в тридцать лет, Василий Качалов в 1911 году - в тридцать шесть лет, Михаил Чехов в 1924 году - в тридцать три года, Иннокентий Смоктуновский в 1964 году - в тридцать девять лет, Владимир Высоцкий в 1971 году - в тридцать три года, Евгений Миронов в 1998 году - в тридцать два года. Но все они играли непокорных, часто - грубиянов, нередко подчёркнуто молодых. Потому что, как правило, только очень молодые люди не могут смириться с лицемерием, с несовпадением “видимого” и “сущего”, не умеют приспособиться к “дворцовым ритуалам” и “правилам приличия”, кричат от душевной боли и кидаются с обнажённой шпагой против хорошо отлаженной машины общественного устройства.

Каждый раз русское театральное воплощение великой роли вызывало бурную реакцию. О Мочалове и Качалове страстно спорили как зрители, так и критика. Михаила Чехова яростно ругали в печати, а публика шла и шла на спектакль. Против Высоцкого и Смоктуновского ополчилась власть, но критики и зрители объединились в страстной любви к этим героям. Редко великие русские Гамлеты являлись в годы бурь и перемен, в годы строительства и энтузиазма. Чаще они приходили в сумраке реакции, в тупике застоя.

Мы не можем увидеть игру большинства русских Гамлетов, но мы можем прочитать о ней живые, непохожие друг на друга тексты и вообразить себе череду этих прекрасных грубиянов и бунтарей.

Демонический Гамлет 30-х годов

П ервым из легендарнейших был Мочалов. Образ, созданный им, неотделим от особенностей перевода Н.Полевого, где ключевой фразой стало “За ЧЕЛОВЕКА страшно мне!”

И вот снова Белинский: “Полоний кричит: «Огня! огня!»; толпа поспешно уходит со сцены; Гамлет смотрит ей вослед с непонятным выражением. Вдруг Мочалов одним львиным прыжком, подобно молнии, с скамеечки перелетает на середину сцены и, затопавши ногами и замахавши руками, оглашает театр взрывом адского хохота... - О, это была макабрская пляска (пляска мёртвых. -А.Н. ) отчаяния, веселящегося своими муками, упивающегося своими жгучими терзаниями... В это мгновение исчез его обыкновенный рост: мы видели перед собою какое-то страшное явление, которое, при фантастическом блеске театрального освещения, отделялось от земли, росло, и вытягивалось во всё пространство между полом и потолком сцены, и колебалось на нём как зловещее привидение...”

А вот фрагмент той же статьи Белинского - из него ясно, отчего “приличная” русская публика невзлюбила мочаловского Гамлета: “Встретив Гильденштерна и Розенкранца с выражением насмешливой или, лучше сказать, ругательной радости, он (Гамлет–Мочалов ) начал с ними свой разговор, как человек, который не хочет скрывать от них своего презрения и своей ненависти, но который и не хочет нарушить приличия. «Да, кстати: чем вы досадили фортуне, что она отправила вас в тюрьму?» - спрашивает он их с выражением лукавого простодушия. «В тюрьму, принц?» - возражает Гильденштерн. «Да, ведь Дания тюрьма», - отвечает им Гамлет немного протяжно и с выражением едкого и мучительного чувства, сопровождая эти слова качанием головы. «Стало быть, и целый свет тюрьма?» - спрашивает Розенкранц. «Разумеется. Свет просто тюрьма, с разными перегородками и отделениями», - отвечает Гамлет с притворным хладнокровием и тоном какого-то комического убеждения, и вдруг, переменяя голос, с выражением ненависти и отвращения прибавляет, махнувши рукой: «Дания самое гадкое отделение»”.

Кто же поверит, что в николаевской России 1837 года, где только что убит Пушкин, в России, которую ругают “жандармом Европы”, это сказано о Дании? Боль Гамлета в России - всегда о России. Так было до Мочалова у Дмитревского и Яковлева. Так будет и после.

Все бесы века сего

С ледующий легендарный Гамлет появится в Московском Художественном театре в 1911 году. Время - между прошлым ужасом 1905 года и будущим ужасом года 1914-го. Григорий Распутин набирает силу при дворе. Только что убит Столыпин. Недавно умер Лев Толстой, и русское общество чувствует себя осиротевшим. В 1911 году в Московском Художественном театре две главные премьеры сезона - и обе о совести: «Живой труп» и «Гамлет».

В этой постановке «Гамлета» МХТ сошлось слишком много кризисов - общемировых, общественных, личных, чтобы она могла сложиться как безусловная удача. Но в то же время узел кризисов и противоречий, ставший “основным предлагаемым обстоятельством” создания этого спектакля, обеспечил ему невероятное напряжение экспериментального поиска, открытий и прозрений. В Европе назревает мировая война. Режиссёры различных европейских театров, как и Станиславский, ищут путей создания нового, духовного, антибуржуазного по своей внутренней сущности театра. В самом МХТ нарождается студия, где впервые пробуют заниматься “по системе”. Станиславский и Немирович перестают работать вдвоём. Скоро каждый начнёт ставить по-своему и со своей излюбленной творческой группой. В.Качалов, может быть, более чем кто-то другой актёр Немировича. Но сейчас он - Гамлет в спектакле, который ставит английский режиссёр Гордон Крэг. Англичанин хотел, чтобы главную роль играл сам Константин Серге­евич. Но тот, во многом другом охотно идущий на уступки Крэгу, категорически воспротивился. Крэг был против Качалова: “Слишком умный, слишком думающий”. Но Станиславский настоял, чтобы играл Качалов.

Англичанин оставил за собой общий художественный замысел, руководство постановкой, сочинение декораций, а работу с актёрами доверил Станиславскому и Сулержицкому. По мнению большинства очевидцев и исследователей этой работы, вышло так, что режиссёрский замысел и актёрское исполнение вошли в противоречие. От Крэга в спектакле начало символистское, обобщённое, рассудочное. От актёров - реалистическое, конкретно-жизненное, эмоциональное. И только Качалов–Гамлет оказался где-то посредине, и был наибольшей удачей спектакля. Кстати, это был один из немногих Гамлетов русской сцены, которого не обвиняли в дурных манерах. Это был, как справедливо заметил англичанин, Гамлет-мыслитель.

Крэг решал спектакль в золотых вертикальных ширмах. Ширмы “дают монументальную архитектурность сцене. В каких бы комбинациях вы их ни располагали, - они всегда строго конструктивны. В них сохраняется логика больших каменных масс, подчинённых законам тяжести и перспективы. Для пьес символических, совершающихся вне времени и пространства, и для трагедий, развивающихся в условных странах и эпохах, - это, без сомнения, подходящая обстановка. Человеческая фигура на фоне «ширм» - звучит полнее и глубже, чем на фоне написанных декораций. Они являются прекрасным резонатором жеста. В «Гамлете» лучше всего те картины, которые освещены косыми столбами белых лучей, падающими из невидимых, но предполагаемых окон” .

Станиславский писал об этом спектакле так: “Крэг очень расширил внутреннее содержание Гамлета. Для него он - лучший человек, проходящий по земле как её очистительная жертва... Для близорукого взгляда маленьких людишек, не ведающих жизни не только по ту сторону этого мира, но даже за пределами дворцовой стены, Гамлет естественно представляется ненормальным. Говоря об обитателях дворца, Крэг подразу­мевал всё человечество”.

Мэтр русского театра искренно верил, что точно соблюдает художественные указания Крэга, работая с актёрами. Но Крэгу нужны были маски и силуэты - символы. А “Станиславский уже прошёл период увлечения силуэтностью. Сейчас для него снова первостепенно интересен человек ” .

Говорят, прощаясь с Россией, Крэг воскликнул: “Они меня зарезали! Качалов играл Гамлета по-своему. Это интересно, даже блестяще, но это не мой, не мой Гамлет, совсем не то, что я хотел! Они взяли мои «ширмы», но лишили спектакль моей души”.

Сам Качалов говорил театральному критику Н.Эфросу: “Меня больше всего волнует мировая скорбь Гамлета, которую дало ему презрение к жизни за её несовершенство, скудость, бессмыслицу, зло. <...> Трагедия Гамлета - проклятие от двойного сознания: несовершенства жизни и невозможности обратить её в совершенство”.

И выходило, по свидетельству М.Волошина, из всего этого вот что: “Гамлет сидит одиноко на тёмной авансцене, отдалённый от глубины сцены, где, как золотой иконостас, подымается трон с королём и королевой, окружённый иерархическими кругами придворных. Сцене придан характер видения Гамлета, что как нельзя лучше вяжется с предшествующим появлением тени, заранее указывающим, что всё развитие трагедии будет совершаться во внутренней камере-обскуре души, где мысли, волнения и страсти являются такими же реальностями, как житейские обстоятельства.

Ирония Гамлета - вот что лучше всего удаётся Качалову. Немного мешает только то, что в его голосе слишком часто звучат интонации всех бесов века сего, на изображении которых специализировался Качалов, - от Анатемы до Бранда и до чёрта Ивана Карамазова”. Станиславский. М.: Искусство, 1977.

Константин Кедров, “Новые Известия”

ПРИНЦИП ПРИНЦА

Несмотря на то, что со дня первой постановки "Гамлета" прошло
400 лет, интерес к этой пьесе только растет. Шекспир назван самым
выдающимся человеком тысячелетия. Он опередил по степени
популярности Дарвина, Черчилля, Эйнштейна, Ньютона и, слава Богу,
Чингисхана. Современник Шекспира Бен Джонсон назвал его "душой
века", но он оказался душой тысячелетия. Шекспир - душа
прошедшего тысячелетия, а "Гамлет" -душа Шекспира.
Сколько лет принцу Гамлету? Какой промежуток времени
охватывает пьеса? Каковы реальные отношения между Гамлетом и
Офелией? Любит ли Гертруда Клавдия или она сама жертва заговора?
Ответа на все эти вопросы нет и никогда не будет. По очень

Простой причине. Шекспир не реалист. Множество нестыковок в
сюжете пьесы приводят в недоумение исследователей. Одни говорят,
что принц совсем молод и строен. Другие, что он тучен и ему
далеко за 30. И те, и другие ссылаются на тексты Шекспира. И те,
и другие правы, поскольку современники, признавая гениальность
автора "Гамлета", называли Шекспира "штопальщиком пьес".
Сегодня мы назвали бы этот метод коллажным постмодернизмом.
Гений сознательно, можно сказать, демонстративно и нагло
использовал множество известных сюжетов и даже авторских стилей,
иногда пародируя их, иногда вступая в состязание с подлинниками.
Известно о существовании по крайней мере двух пьес о безумном
Датском принце, отстраненном от трона. В одной пьесе ему могло
быть хоть 50 лет, а в другой он мог быть юношей бледным со взором
горящим. Шекспир меньше всего заботился о реалистической
последовательности сюжета. Давно замечено, что его "Гамлет" - это
не зеркальная панорама, а, скорее, разбитое зеркало, где в каждом
осколке отражается что-то свое. Можно написать еще одну пьесу о
любви или нелюбви между Гамлетом и Офелией. Утверждение принца,
что он любил Офелию, "как сорок тысяч братьев", звучит совершенно
неожиданно и никак не проистекает из предшествующего сюжета.
Гамлет острит, любезничает, издевается, но на Ромео он отнюдь не
похож. Эта немотивированность высказываний и действий очень
раздражала Льва Толстого, который вполне справедливо утверждал,
что психологической правдой тут даже не пахнет. Что верно, то
верно. Шекспир и не стремится к психологической правде
характеров. У него сплошь и рядом не само действие, а его
результат. Чернобыльский выброс, как у короля Лира. Ну чего ради
он вдруг так взъярился и обрушился на Корделию?..
Именно немотивированность действий Гамлета приводит в смятение
Клавдия и Полония. Принц ведет себя, как безумный. Его даже
подозревают в умышленной имитации безумия. Безумие Гамлета - это
и есть психология Шекспира, ибо он первый открыл, что на самом
деле человек полностью непредсказуем.
Кто мог ожидать от тихони и скромницы Офелии, холодной, как
айсберг, и послушной всем и во всем, столь бурной реакции на
гибель отца, которого она и не любила вовсе. Во всяком случае в
пьесе нет и намека на какую-то особую привязанность дочери к
Полонию. А тут она теряет рассудок при вести о смерти отца.
Гамлет и вовсе непредсказуем. Совершенно не склонный к
каким-либо действиям, любитель философской риторики и театра
убивает Полония, Лаэрта, Клавдия, а заодно - путем ловкой интриги
- отправляет на тот свет Розенкранца и Гильденстерна.
Для тех, кто все еще сомневается в подлинности Шекспира,
приписывая его авторство то графу Рэтленду, то философу Бэкону,
то драматургу Марло, то даже королеве Елизавете I, "Гамлет"
довольно суровый приговор. Во-первых, принц носит имя, почти
полностью совпадающее с именем недавно умершего сына Шекспира
Хамнета, а во-вторых, в ней ясные отголоски смерти отца Шекспира,
которая тоже произошла незадолго до написания пьесы. Шекспир
сценически пережил и смерть отца, и смерть сына, и здесь никакой
Толстой не подкопается. Подлинность переживаний превращает пьесу
пев историческую, а в личную трагедию, чего раньше на сцене не
было вообще.
Если бы в чеховской "Чайке" при постановке пьесы Треплева сам
Константин Гаврилович вкратце изложил прямо на сцене основные
тезисы системы Станиславского, то получился бы вариант знаменитой
"Мышеловки" в "Гамлете", где принц излагает принципы (прошу
прощения за игру слов) драматургии и режиссуры Шекспира.
Тончайшая игра Шекспира - в чередовании белого и рифмованного
стиха. Пока Гамлет уравновешен, он говорит гладко и в рифму, но
когда он безумен, тотчас же переходит к прозе (к белому стиху).
Офелия, наоборот, стихов избегает и, только сойдя с ума, начинает
петь, разумеется, в рифму.
Понимаем ли мы "Гамлета"? Думаю, что не очень. Все время
ускользает какая- то важнейшая тайна, и сам Шекспир намекает на
это последними словами Гамлета: "Дальше - тишина" или "Дальнейшее
- молчание". Тем самым Шекспир включил в пьесу все, что еще не
сказано, и все, что можно сказать в дальнейшем. Перед нами
совершенно новая форма бесконечного монолога, длящегося в тишине
и молчании. Виктор Шкловский сказал: "Шекспира читать нельзя,
чувствуешь себя блохой". А по-моему, читая "Гамлета", чувствуешь
себя человеком.
Константин КЕДРОВ, "Новые Известия".

12.01.2002, Новые Известия

ШЕКСПИР, КОТОРОГО МЫ ПОТЕРЯЛИ

В наше время, когда под покровительством Академии наук спокойно распространяются труды, где утверждается, то не было Древней Греции, а Христос родился тысячу лет назад, что стоит усомниться в подлинности Шекспира. Нынешний рецидив общеизвестных исторических фактов вполне невинен по сравнению с тридцатыми годами, когда под сенью той же Академии провозглашалось и считалось научно достоверным, что Христа вовсе не было.

Шекспиру, впрочем, повезло. Отрицать, что он был бессмысленно. Есть запись в церковных книгах о рождении, есть могила с надгробием (как теперь утверждают, фальшивая), есть завещание, есть множество финансовых документов, где Шекспир упомянут, есть отзывы современников о нем, как ругательные, так и хвалебные. Словом, замучишься отрицать. И тогда родилась экстравагантная литературная байка о том, что пьесы за Шекспира писал кто-то другой. Эта ахинея не могла рассматриваться и обсуждаться всерьез при жизни или после смерти гения, но 350 лет спустя можно нагородить, что угодно.

Так возникло сразу несколько мифов: миф о неграмотности и необразованности Шекспира, миф об отсутствии рукописей драматурга при первом издании его пьес, наконец, самая нелегкая из всех выдумок, байка о графе Рэтленде. авторе “Гамлета” и других пьес Шекспира.

Книга (Жан-Мари и Анжела Магген, “Шекспир”, Ростов-на-Дону, “Феникс”) о Шекспире создавалась 30 лет. Авторы бережно по крупицам собирали документы эпохи, прямо или косвенно имеющие отношение к великому драматургу И вот что удивительно, как-то само собой получилось, что исчезли почти все белые пятна его биографии, ранее заполняемые дикими вымыслами. Рухнул миф о неграмотности и малообразованности. Оказалось, что в Стратфорде детей начинали обучать уже с трех лет. Перед поступлением в школу для малышей ребенка два года обучали на подготовительных курсах. К семи годам, чтобы поступить в основную школу, ребенок должен научиться беглому чтению, письму и даже правильным латинским склонениям. Кошмар латинской грамматики преследовал Шекспира всю жизнь. Он часто вспоминает об этом в своих пьесах, где говорится о школьнике, “улиткой ползущем в школу”. В школьном портфеле лежала чернильница, сделанная из рога, и набор гусиных или вороньих перьев, которые школьник должен уметь собственноручно зачистить. Самое главное – уметь смочить острие своей слюной.

Кроме умения читать и писать, надо знать своеобразное “Юности честной зерцало” – Катехизис англиканской церкви. Сюда входят в равной мере и правила личной гигиены, и навыки хорошего тона. Шекспир и об этом вспоминает в своих пьесах. “Набив едой свой рыцарский желудок / И чистя зубы, завожу беседу / С заморским щеголем: / “Мой добрый сэр”, – / По катехизису ответ: "О сэр!”.

Рядом с домом Шекспира расположены дома кузнеца Ричарда Хорнби и портного Уильяма Уедгвуда. “Видел я: стоит кузнец, / Над наковальней молот занеся, / Но, позабыв о стынущем, железе, / Глотает он, разинув рот, слова / Приятеля – портного, / тот же с меркой / И ножницами, в шлепанцах, / Причем он в спешке перепутал их” (“Король Джон”).

Множество таких деталей, которые и во сне не привидятся никакому графу Рэтленду, обнаружили исследователи творчества и жизни Шекспира. Они биографичны и, что самое главное, подтверждены документами. Мы знаем и о доме портного, и о доме кузнеца рядом с домом Шекспира, из достоверных архивов Стратфорда. Беседу кузнеца и портного Шекспир мог видеть на Хенли-стрит между домами Уильяма Уедгауда и Ричарда Хорнби.

С девяти лет Шекспир, сын весьма влиятельного городского горожанина, не имеющих дворянского титула. Когда Шекспиру было 4 года и пять месяцев, отец был выбран бельфиором. В его обязанности входило регулирование цен на рынке. Делается это открыто, торжественно. Отец Шекспира и ярко-красной одежде шествует по рынку в сопровождении многих служителей. Обучение в школе идет шесть дней в неделю круглый год с каникулами на Пасху, Рождество и Троицу. Школьный день длится с семи до пяти часов вечера. Кроме того, в понедельник нужно поведать учителю о содержании воскресной проповеди в церкви. В Елизаветинской школе в основном учили латынь. Ученики читают Цицерона, Вергилия, Овидия, комедии Тepeнция, Плавта. трагедии Сенеки и мемуары Цезаря. Восхваляя Шекспира, его старший на восемь лет современник Бен Джонсон пишет: “И если ты знал мало латинский, и еще меньше греческий, то не среди латинских или греческих классиков не нашел я более великих, чем ты”. Возможно, что Шекспир не настолько преуспел в латыни, чтобы бегло читать и говорить на этом языке; но знал намного больше, чем современный студент-филолог. Он мало знал по-древнегречески, но кое-что знал. Все разговоры о необразованности сына мясника связаны с незнанием системы образовании в Елизаветинской Англии и с непониманием того, сколь видное место занимал отец Шекспира в городской иерархии, Я уж не говорю о полном непонимании самой природы гениальности. Гений схватывает па лету все самое лучшее. Даже если Шекспир прервал свое обучение в школе и 15 лет, хотя это никем не доказано, он все равно получил не менее блистательное филологическое образование, чем Пушкин в лицее.

Один из первых биографов Шекспира Джон Обрей (1626-1697), пользуясь свидетельством сына Кристофера Бистона, актера, коллеги Шекспира, пишет: “Хотя по слонам Бена Джонсона он плохо владел латынью и еще меньше греческим, он разбирался в латыни скорее хорошо, так как в молодые годы был сельским учителем. Он имел привычку говорить, что за всю жизнь не вычеркнул ни одной строки. И Бен Джонсон отвечал: “Мне было бы лучше, если бы вычеркнул тысячу”.

Это свидетельство Джона 06рея блистательно подтверждено предисловием актеров, издателей и друзей Шекспира, которым он завещал отлить памятные перстни. “Его перо всегда поспевало за мыслью, и задуманное он выражал с такой легкостью, что в рукописях мы почти не нашли вычеркнутого”. Эти слова Джона Хемингуэя и Генри Конделла полностью опровергают миф о том, что якобы не существовало подлинных рукописей Шекспира к моменту первого посмертного издания ею пьес. Рукописи были. Дважды засвидетельствована их главная особенность: Шекспир творил почти начисто, редко внося поправки. Это утверждал он сам, и письменно подтвердили его ближайшие друзья, актеры театра “Глобус”. Какие еще нужны доказательства подлинности его пьес?

Теперь о самом смешном мифе: граф Рэтленд – творец “Гамлета”. Поводом для этих домыслов стало то обстоятельство, что Шекспир слишком подробно и достоверно передал в пьесе обстановку королевских покоев в Эльсиноре. Кроме того, среди сокурсников графа Рэтленда в Виттенбергском университете есть два студента по имени Розенкранц и Гильденстерн, но что тут удивительного? Шекспир много общался с театралом Рэтлендом, который проводил в “Глобусе” так много времени, что вызвал недовольство королевы Елизаветы. Аристократу не подобает так много внимания уделять уделить “слугам Ее

Величества (так именовались актеры). Ясно, что в работе над датским сюжетом Шекспир пытается разузнать как можно больше подробностей у Рэтленда, который там был. Умер отец Шекспира, а четыре года назад скончался его одиннадцатилетний сын Хэмнет или Гамнет (варианты произношения имени весьма разнообразны). Обе смерти потрясли драматург, горячо любившего своего отца Джона и своего сына. Доказательств в этой любви более чем достаточно. Шекспир постоянно заботился о материальном положении своей семьи и добился права на родовой герб с изображением копья и скромным девизом: “Не без прав”. Чтобы окончательно покончить с разговорами о мифическом авторстве, на которое ни Рэтленд, ни его поэтически одаренная жена никогда не претендовали, вполне достаточно обратиться к эпизоду с девизом для рыцарского турнира который граф Рэтленд за хорошее денежное вознаграждение заказал Шекспиру, Это закреплено и оформлено документально. Если бы Шекспир был полуграмотным делягой, каким пытаются его представить некоторые охотники до дешевых сенсаций, то кто бы доверил ему заказ на девиз для рыцарского турнира

Последняя загадочная, но чисто шекспировская фраза из завещания гения: “Моей жене мою вторую кровать”. И еще говорят, что в завещании не слышен Шекспир. Так мог сказать только он. Эта фраза словно взята из его пьесы “ Укрощение строптивой”. Здесь видна последняя улыбка гения, которой, как все гиганты Возрождения, будь то Леонардо или Микеланджело, совмещал сокрушительную эрудицию и неукротимый талант г с повседневным житейским практицизмом и умением зарабатывать деньги. Он умер состоятельным человеком, разделив наследство между всеми близкими и дальними родственниками, щедро одарив друзей. Его не волновала память в потомстве. Он заботился о друзьях и близких здесь и сейчас. Видимо, переводя "Гамлета” и думая о Шекспире, Пастернак написал трогательные слова о том, что “быть, знаменитым некрасиво” и что “не надо заводить архивы, над рукописями трястись” Шекспир и не трясся. Трясется тот, кто не может простить гению ею гениальность.

Назад– Второе пришествие Гамлета –

Парад-алле юбилеев «Гамлета» не затихает. Только отпраздновали 400-летие написания пьесы, как нагрянуло 400-летие ее премьеры в «Глобусе». На гребне незатухающего интереса провели пару аукционов. Но и это далеко не все. Гаркалин осуществил-таки вековечную мечту каждого актера. К своему пятидесятилетию сыграл принца датского. Критика ухмыляется. Если Гамлету 50, то сколько же Гертруде? И с чего это она под семьдесят ринулась во все тяжкие.
Во всем этом самое удивительное – полная раскрученность гамлетовского бренда 400 лет спустя. Что актуального в маловразумительной для сегодняшнего сознания дилемме: «Быть или не быть»? В свое время Сталин запретил пьесу: «А, по-моему, вовсе не надо ставить «Гамлета». И не ставили аж до 60-х годов. Потом страна пережила два интеллектуальных потрясения: Гамлет Смоктуновского, а затем Гамлет Высоцкого. Общее между ними только имя принца. Гамлет Смоктуновского – интеллигент в тоталитарном логове. «Меня можно расстроить, можно сломать, но играть на мне нельзя!» Гамлет Высоцкого – диссидент, почти революционер. Это и Новодворская, которую, как Гамлета, объявили сумасшедшей, и Буковский, тоже не избежавший диагноза «вялотекущая шизофрения». Совсем по Шекспиру: «Я помешан только при норд-норд-весте; когда ветер южный, я отличу кречета от... ручной пилы».
После этих двух Гамлетов добавить было уже нечего, и Смоктуновскому осталась только сценическая самопародия в «Берегись автомобиля». «Юра, я с тобой!» Но и придурочному Гамлету-Деточкину не удалось избежать отсидки.
Представить себе сегодняшний вариант Гамлета я просто не в состоянии. Хотя почему бы и нет. Интеллектуал-олигарх в очках, томящийся в заточении. Прибывший на отсидку, по иронии судьбы, не в Данию и не в Англию, а, наоборот, из Англии, чтобы засесть в наш российский «Эльсинор» с холодильником и телевизором, но с решетками на всех окнах. Не знаю, насколько это по-датски, зато вполне по-русски. Впрочем, это не сцена и не пьеса, хотя вполне шекспировская фантасмагория. Вопрос «быть или не быть» устарел. Не то, не другое! Если хотите, то «или». Или – это свобода. Сегодняшний Гамлет не приемлет идеологии.
Так или иначе, но весь мало-мальски читающий мир по-прежнему, затаив дыхание, следит за интеллектуальными коллизиями принца, придуманного Шекспиром. Это похоже на неустанные попытки доказать теорему Ферма. Вопрос «быть или не быть» – что-то вроде этой теоремы. Говорят, что сам Ферма ее доказал, но доказательство уничтожил, как Гоголь второй том «Мертвых душ». Шекспир ничего не сжигал. Вместо этого был пожар в «Глобусе», в огне которого, скорее всего, погибли все рукописи гения. К счастью, пьеса к тому времени была издана. Зато есть повод для всевозможных легенд вокруг великого драматурга. Так или иначе, но без Гамлета современная культура мертва. В нем спрятан какой-то генетический код нашего духовного выживания. Мир инстинктивно тянется к «Гамлету», как подсолнух поворачивается за солнцем, не осознавая, зачем и почему.
В самой популярности сюжета кроется большая загадка. Исторические военно-патриотические хроники Шекспира, всячески поддерживаемые государством, не идут ни в какое сравнение с космополитическим принцем. Кто он такой, этот полулегендарный датчанин, ничем не прославившийся в истории Дании, не говоря уже о Британии? Мало ли на земле было принцев. А тут ни воинских побед, ни политических успехов, да и в личной жизни одни провалы. Гамлет – неудачник по всем статьям. Но кто из известнейших принцев и королей сравнится с ним в популярности? И все это не благодаря народной молве или чьей-то любви и поддержке, а только из-за Шекспира. Это он вдохнул новую жизнь в заурядную новеллу эпохи Возрождения о каком-то никому не ведомом Амлете, отомстившем за гибель отца.
Умершего в отрочестве сына Шекспира звали Гамнет. Пьеса – памятник несостоявшемуся наследнику, которого он не мог одарить отцовским вниманием, живя в другом городе. Но как хитро поступил Шекспир. Отцовское горе он превратил в сыновье, передав Гамлету свое отчаянье и чувство вины. Вместо сына он умертвил отца, чтобы подняться над личным горем и увидеть трагедию с высоты. Совершив рокировку жизни и смерти, превратив жизнь в смерть, а смерть в жизнь, Шекспир перехитрил природу. Притягательность «Гамлета» еще и в этом. Пьеса дает драматургическую разгадку тайны жизни в смерти и смерти в жизни. «Дальнейшее – тишина».
Фрейд пытался разгадать Гамлета через пресловутый эдипов комплекс. Если с Карамазовыми это еще срабатывает, то с Гамлетом не проходит.
Ценность первого издания «Гамлета» неизмерима еще и потому, что по всем законам истории произведение такой неизмеримой глубины чувства и мысли не могло появиться в 1603 году. Ученые так увлеклись идеей прогресса, что оглупили все человечество, жившее до эпохи Просвещения. А человечество (в данном случае в лице сына перчаточника Шекспира) оказалось в прошлом не только не глупее, но еще и умнее нас. Обидно, понимаешь ли! Действительно, обидно. И стали сочинять, что Шекспир не Шекспир и Гамлет не Гамлет.
Дорого бы дали все эти фантазеры за то, чтобы прижизненного издания «Гамлета» не было. Но оно есть. Есть Гамлет, и есть Шекспир. За это можно все отдать. Так что миллион с лишним – это сегодня всего лишь плата за уверенность, что 401 год назад жил в Англии человек намного умнее нас. Но мы никогда бы не узнали об этом, если бы свои мысли, слова и чувства он не вложил в уста принца Гамлета, которого действительно не было в реальной истории, пока его не создал Шекспир.
В 19-ом веке с легкой руки Писарева всю Россию потрясла дискуссия: что выше – Шекспир или сапоги? Писарев утверждал, что сапоги выше. Без Шекспира можно и обойтись, а без сапог не проживешь. В результате мы остались и без Шекспира, и без сапог.

– Свои пьесы он писал сам –

Величайший литературный гений, далеко перешагнувший рамки своей эпохи, был склонен к мистификациям. Дело в том, что сама природа весело пошутила, даровав ему детей-близнецов: дочь Джудит и сына Гамнета (в других написаниях Гамлета). Тогда-то он и написал свою «Двенадцатую ночь», где сестра, переодетая в мужскую одежду, кажеся окружающим неотличимой от брата. Это любимый прием Шекспира заставлять людей играть роль друг-друга. Он ставит нищего в положение вельможи, а сварливого короля внезапно настигает участь бомжа.
Умирает сын Гамнет, а затем и отец Шекспира, и сразу шутки и смех сменяются отчаянием и скорбью. Появляется Тень отца Гамлета. Эту роль играет сам Шекспир, а любимого сына он превращает в датского принца.
Словом, для шекспироведов вся жизнь реального Шекспира высвечена не только в его биографии, но и в его пьесах. Авторство Шекспира неоднократно подтверждено десятками его читателей, засвидетельствовано и устно, и письменно. Никто из современников ни разу не выразил ни малейшего сомнения в подлинности его пьес. Никто не заподозрил мистификации. Да она и не была возможна в стране, всего-то жило четыре миллиона жителей. В Лондоне и Стратфорде знали все обо всех. Знали, фиксировали, документировали. И передали нам даже сплетни. Пара анекдотических сюжетов о Шекспире дошла и до наших дней. В одном глухо напекается, что он начал свою карьеру «таксистом». Наладил транспортную доставку богатых зрителей. Молодых извозчиков называли «мальчиками Шекспира». Шутка в духе времени, часто обыгрываемая в его пьесах.
Вторая история больше похожа на театральную байку. Якобы во время спектакля Шекспир успел сыграть роль любовника на сцене и в жизни. В промежутке между выходами успел к одной даме в спальню, а потом вернулся на сцену и доиграл роль. И это тоже вполне в духе его веселой драматургии.
А теперь шутки в сторону. До нас дошло 18 пьес Шекспира, где современники собственноручно пометили его авторство. Среди них культовые – «Гамлет», «Король Лир», «Ромео и Джульетта». Дошло до нас, в частности, издание поэмы «Голубь и Феникс», где стоит подпись, обозначающая авторство Вильяма Шекспира.
Так что странноватый обычай не ставить имени автора на изданиях пьес все же не оставил нас в неведении о главных вещах Шекспира. Несмотря на остроумную и увлекательную книгу Гилилова, где все пьесы Шекспира щедро розданы чуть ли не персонажам его же пьес со всевозможными графскими титулами, нет никаких оснований сомневаться, что уроженец Страдфорда-на-Эйвоне, названный современниками эйвонским лебедем, является подлинным и несомненным автором своих произведений.
Авторство Шекспира подтвердил еще и компьютерный анализ. Так исследователь Фостер создал базу данных «Шексион». В этом словаре Шекспира есть слова, наиболее часто употребляемые, а есть слова редкие. Например, драматург очень редко употреблял слово «семья». Может, это связано с тем, что сам он жил в Лондоне, а семья с женой и детьми, как известно, не уезжали из Стратфорда. Словом, перед нами живая лексика живого человека с характерными особенностями, неповторимыми, как отпечатки пальцев.
И, тем не менее, загадка Шекспира существует. Она такова же, как пресловутая тайна скрипки Страдивари. Почему в точности скопированные инструменты звучат не так, как подлинник Страдивари? Этого не знает никто. Почему Шекспир, использовавший сюжеты и целые эпизоды из множества бытовавших в то время пьес, остается единственным и неповторимым? Тайна скрипки Страдивари – сам Страдивари. Тайна пьес Шекспира – сам Шекспир. Секрет Шекспира – его гениальность. А что это такое никто пока не разгадал. Почему люди,не окончившие гимназию, как Маяковский, свободно и к месту упоминают Овидия, Гомера, Гете, да так, словно всю жизнь их подробнейше изучали? Почему Шекспир, обучавшийся в Латинской школе и не получивший высшего образования, свободно ориентируется во всей мировой культуре? Потому что он гений. И этим все сказано.
Король Лир прозрел и увидел изнанку жизни, дожив до 80-ти лет. Шекспир до таких лет не дожил, но он знал все, что знает его герой Лир. Он с легкостью воссоздавал в своих пьесах и первую юношескую влюбленность в «Ромео и Джульетте», и последний всхлип старца, заполнившего всю пьесу своим брюзжанием. На то он и Шекспир, тайна тайн, загадка загадок.

– Трагедия любви и ревности –
(400 лет назад состоялась первая постановка «Отелло»)

В сознании сегодняшнего зрителя и читателя Отелло – темнокожий, взявший в жены белую женщину. Это конечно весьма эффектный контраст черного с белой. Но на самом деле генерал Отелло вовсе не является представителем негроидной расы. Он мавр. Шекспир пишет свою пьесу в самый разгар гонений на мавров в католической Испании, с которой враждует протестантская елизаветинская Англия. Мавр на службе республики Венеции – это, пожалуй самая яркая эмблема свободы. Венеция действительно была форпостом и островком свободы в ренессансной Европе. Мавры, вытесненные из клерикальной Испании фанатиками инквизиции, охотно шли на службу к более просвещенным правителям.
«Она меня за муки полюбила, а ее за состраданье к ним», – это восклицание Отелло наполнено очень глубоким смыслом. Муки народа, переживающего суровый геноцид, были хорошо известны Шекспиру. Как истинный британец, он хорошо знал, что стало бы с его страной, если бы эскадра Филиппа высадилась на побережье Британии. Но Бог и природа воспротивились великой армаде, разметав ее по морю. Другая армада с евреями и маврами, изгнанными из Испании, проплывала до этого перед глазами Христофора Колумба, когда он отправлялся в свое великое путешествие.
Вот в каком столетнем контексте сюжет о влюбленном мавре привлек внимание самого великого из всех драматургов. Венеция и Кипр – символ Британии. Турки, от которых Отелло должен отбиваться на Кипре, – символ деспотичной Испании. Чисто любовный сюжет воспринимался, как политический, и был насыщен намеками, понятными только современникам и очевидцам событий. Позднее все это позабыли, и Отелло воспринимался зрителями, как негр, вывезенный из дикой Африки в цивилизованную Европу. Это не так. Фактически Отелло – беженец, нашедший защиту от деспотического правления под сенью республики Венеции. Не удивительно, что он так успешно воюет. Его генеральский титул добыт в боях за свою свободу.
Дездемона влюбляется не в дикаря, которого приютила цивилизованная Венеция, а в цивилизованного представителя древнейшей культуры, гонимого фанатичными инквизиторскими режимами в разных концах католической Европы. Мы знаем, что в конечном итоге геноцид завершится полным уничтожением мавров. В этом смысле Отелло такой же реликт, как мамонт, еще не погибший в великом оледенении. Восклицание Отелло: «Черен я, черен!» – означает вовсе не темноту кожи, а цвет волос. И тем не менее, даже в свободной и веротерпимой Венеции он не такой, как все. Его необычность очень точно отметил Пушкин: «Отелло не ревнив. Он доверчив», ревность у Шекспира во всех пьесах играет главную роль. Все ревнуют всех ко всем. Чего стоит один король Лир, взревновавший своих дочерей к их будущим мужьям. И не зря взревновавший, как показывает дальнейшее движение сюжета. Ревность Отелло к Дездемоне проистекает не от недоверия к ней, а из вещественных доказательств. Платку Отелло верит больше, чем словам женщины, которую любит больше жизни. Очень своеобразная, солдафонская и, как это ни парадоксально, инквизиторская логика и мораль.
Такая помраченность ясного разума вполне вписывается в понимание ревности, как безумия. Внешне Отелло вершит правосудие. Но это правосудие больше похоже на военный трибунал. Одно, только одно вещественное доказательство, и смертный приговор одного человека приводится в исполнение им самим. Мавр Отелло судит венецианку Дездемону примерно так, как инквизиция судила мавров в Испании. Отелло не только жертва инквизиции, он отчасти ее дитя. Его деспотическое правосудие зиждется на тоталитарном тезисе, что подсудимый должен доказывать свою невиновность. Он убивает самого близкого и самого любимого человека из-за носового платка. Отелло – это еще и символ власти, которая становится жертвой собственного абсолютизма.
В романтическую эпоху конфликт Отелло и Дездемоны стали рассматривать, как несовместимость мужского характера с женским. Могут ли мужчина и женщина понять друг друга, если даже самые близкие люди говорят на разных языках. Получается, что единственное недоразумение между Отелло и Дездемоной – это то, что он мужчина, а она женщина. Загадка мужского и женского есть в каждой пьесе Шекспира. Гамлет тщетно пытается понять Офелию, а Офелия абсолютно не понимает Гамлета. Взаимоотношения героев «Укрощения строптивой» тоже пониманием не назовешь. Не найдя ключа к сердцу женщины, мужчина просто грубо «укрощает» ее, лишая пищи, как непослушного зверя. Идиллия, где жена называет солнце луной, чтобы угодить мужу, – идеальная модель любой тоталитарной системы. Говори не то, что думаешь, а то, что от тебя требуют.
И от Дездемоны Отелло ждет не столько признания несуществующей вины, сколько глубокого и искреннего раскаяния. Он заставляет ее молиться перед гибелью во искупление несуществующей вины. Не так ли поступала инквизиция с осужденными маврами, заставляя их ради смягчения приговора раскаиваться. Мавр Отелло поступает, как инквизитор. Жертва становится палачом.
За 400 лет сюжет Шекспира нисколько не устарел. Потому что любовь всегда выше ревности. А свобода сильней деспотизма.

– Чепчик счастья –

Примерно треть книжных полок, отданных классике, сегодня занимает Шекспир. Убедиться в этом легко и просто. Посетите любой из крупных книжных магазинов. Только за прошлый год вышли сотни книг Шекспира. При этом наиболее популярны издания, где все комментируется и сопровождается обстоятельными биографическими подробностями.
Возможно, что интерес к английскому гению подогревают экзотические гипотезы, где авторство шекспировских пьес приписывается разным известным и неизвестным людям. Это связано с тем, что драматургическое авторство в конце 16-го – начала 17-го века или не обозначалось, или обозначалось крайне редко. Шекспир – исключение из правил. Друзья все-таки издали его вскоре после смерти. Не имей сто рублей, а имей сто друзей. Друзья, для которых Шекспир заказал перед своей кончиной поминальные перстни со своим именем, глядя на этот подарок, не забыли своего великого друга. Без преувеличения можно сказать, что именно они сделали его великим не только для продвинутых современников, но и для потомков.
И все-таки, почему начало 21-го века теперь уже смело назвать шекспировским. Во-первых, виноват сам Шекспир. Его пьесы экранизируются и ставятся с неизменным успехом, часто не зависящим от уровня постановки. Этого невозможно добиться никаким пиаром. Если Гомер и Данте сегодня трудночитаемы, то сколько не вкладывай денег в подарочные издания, гомеровские или дантовский, бума ожидать не приходится. Шекспировский пир длится уже более четырехсот лет.
Преподаватель Новой Сорбонны Франсуа Ларок решил открыть Шекспира, как современного метаметафориста. Он заполнил свою книгу выдержками из пьес, которые мог бы создать сегодняшний автор, равный по таланту Шекспиру. Фальстаф сравнивает лицо своего собутыльника сначала с факелом, а потом с целым факельным шествием. Безумная Офелия тонет, не осознавая этого, и поет обрывки крестьянских песен. Мало того, она тонет в «рыдающем потоке». Все помнят высказывание: «Вест мир – театр. / В нем женщина, мужчины – все актеры». Но у Шекспира далее вся жизнь человека расписана на семь ролей: Младенец, «ревущий горько»; школьник, улиткой ползущий в школу; солдат, чья речь полна сквернословия; драчун, обросший бородой, как леопард; затем судья с брюшком округлым; потом иссохший Панталоне, в очках, у пояса кошель; и, наконец, второе детство, полузабытье.
Шекспир притормозил в четвертой роли. Он остался драчуном, обросшим бородою, как леопард, так и не превратившись в иссохшего ворчуна, так и не успевшего впасть в детство. 52 года – прекрасный возраст. Великий драматург умер после обильной пирушки, скорее всего от второго апоплексического удара. Первый, судя по всему, заставил его удалиться от дел, покинув Лондон и свой легендарный «Глобус».
Друзья вспоминают, что Шекспир писал свои пьесы сразу набело, без помарок. Такое ощущение, что его герои толпами теснились в нем, устраивая давку на выходе. Трудно понять, каким образом в этом веселом, вечно пирующем человеке угнездился меланхоличный Гамлет. Но скорее всего, мы просто неправильно его понимаем. Шутки так и сыплются с его уст, хотя в минуту скорби это юмор висельника или могильщика. Удивительно его умение воплотиться в женщину. Офелия, Джульетта, Дездемона, Гертруда – все такие разные, такие живые. Он один – целое человечество. И все-таки несть что-то феноменальное в сегодняшней популярности Шекспира. Ведь Эсхил, Софокл и Еврипид гениальны. Великолепен Мольер. Но все-таки такое отсутствие расстояния во времени здесь не наблюдается.
Давно замечено: чем глубже погружаешься в шекспировскую эпоху, тем дальше оказываешься от Шекспира. Он какой-то свой во всех временах. Забавно, что в своей эпохе он числился слугой: «слуга лорда-камергера», «слуга его королевского величества». Такой титул носили актеры шекспировского театра во главе с директором. Однако вряд ли он всерьез признавал господство над собой чье бы то ни было. Даже о Боге «слуга его величества» редко отзывается с должным почтением. Пожалуй, именно этим органичным, естественным инстинктом свободы он близок современному человеку. Смеясь над всеми религиями и идеологиями, Шекспир признавал только одно право – право человеческой природы. Право мужчины быть мужчиной. Право женщины быть женщиной. Еще он очень высоко ценил семейные отношения. «Гамлет», «Король Лир» – семейные трагедии. Святая святых для Шекспира – обручение. Ромео и Джульетта связаны только обручением. Обручение для него выше свадьбы и венчания.
Пожалуй, главная загадка Шекспира – это отсутствие какой-либо загадки. Он абсолютно открыт для всех. Но именно это кажется ненормальным. Гений, а всем понятен. Гений, а высшего образования не получил. Гений, а не граф, не лорд и даже не побочный сын королевы. Так оно и бывает с гениями. Все, как в «Двенадцатой ночи». Одним величие дается от рождения, другие его приобретают. Не бойтесь величия! Шекспиру оно дано от рождения и на все века.
Осип Мандельштам в своем последнем стихотворении перед арестом обозначил череп человека чисто шекспировской метафорой: «Чепчик счастья – Шекспира отец». Почему? А Бог его знает. Может, просто вспомнил бедного Йорика.