Героический эпос как этап эволюции средневековой литературы. Героический эпос средневековья. Средневековая латинская литература. Поэзия вагантов

В период классического, или высокого Средневековья, Западная Европа начала преодолевать затруднения и возрождаться. С X века укрупнились государственные структуры, что позволило собирать более многочисленные армии и до некоторой степени прекратить набеги и грабежи. Миссионеры принесли христианство в страны Скандинавии, Польши, Богемии, Венгрии, так что и эти государства вошли в орбиту западной культуры.

Наступившая относительная стабильность обеспечила возможность быстрого подъема городов и экономики. Жизнь стала меняться к лучшему, в городах расцветала своя культура и духовная жизнь. Большую роль в этом играла церковь, которая тоже развивалась, совершенствовала свое учение и организацию.

Экономический и социальный взлет после 1000 г. начался со строительства. Как говорили современники: «Европа покрылась новым белым платьем церквей». На базе художественных традиций Древнего Рима и прежних варварских племен возникло романское, а позже блестящее готическое искусство, причем развивалась не только архитектура и литература, но и другие виды искусства - живопись, театр, музыка, скульптура.

В это время окончательно сложились феодальные отношения, уже завершился процесс становления личности (XII в.). Существенно расширился кругозор европейцев благодаря ряду обстоятельств (это эпоха крестовых походов за пределы Западной Европы: знакомство с жизнью мусульман, Востока, с более высоким уровнем развития). Эти новые впечатления обогатили европейцев, расширился их кругозор и в результате путешествий купцов (Марко Поло путешествовал в Китай и по возвращении написал книгу, знакомя с китайской жизнью, традициями). Расширение кругозора ведет к формированию нового мировосприятия. Благодаря новым знакомствам, впечатлениям люди начали понимать, что земная жизнь не бесцельна, обладает большой значимостью, мир природы богат, интересен, не создает ничего плохого, он божественен, достоин изучения. Поэтому начали развиваться науки.

Литература

Особенности литературы этой поры:

1) Соотношение между церковной и светской литературой решительно изменяется в пользу светской. Формируются и процветают новые сословные направления: рыцарская и городская литература.

2) Расширилась сфера литературного употребления народных языков: в городской литературе предпочитают народный язык, даже церковная литература обращается к народным языкам.

3) Литература обретает абсолютную самостоятельность по отношению к фольклору.

4) Возникает и успешно развивается драматургия.

5) Продолжает развитие жанр героического эпоса. Возникает ряд жемчужин героического эпоса: "Песнь о Роланде", "Песнь о моём Сиде", "Песнь о Небелунге".

Героический эпос.

Героический эпос - один из наиболее характерных и популярных жанров европейского средневековья. Во Франции он существовал в виде поэм, называвшихся жестами, т. е. песнями о деяниях, подвигах. Тематическую основу жест составляют реальные исторические события, большинство из которых относится к VIII - X вв. Вероятно, сразу же после этих событий возникли предания и легенды о них. Возможно также, что предания эти первоначально существовали в виде кратких эпизодических песен или прозаических рассказов, сложившихся в дорыцарской дружинной среде. Однако очень рано эпизодические сказания вышли за рамки этой среды, распространились в народных массах и превратились в достояние всего общества: им с одинаковым восторгом внимало не только воинское сословие, но и духовенство, купечество, ремесленники, крестьяне.

Поскольку изначально эти народные сказания предназначались для устного напевного исполнения жонглерами, последние подвергали их интенсивной обработке, которая заключалась в расширении сюжетов, в их циклизации, во введении вставных эпизодов, иногда очень больших, разговорных сцен и т. п. В результате краткие эпизодические песни приняли постепенно вид сюжетно- и стилистически-организованных поэм - жест. Кроме того, в процессе сложного развития некоторые из этих поэм подвергались заметному влиянию церковной идеологии и все без исключения - влиянию идеологии рыцарской. Поскольку рыцарство обладало высоким авторитетом для всех слоев общества, героический эпос приобрел широчайшую популярность. В отличие от латинской поэзии, практически предназначенной для одних только клириков, жесты создавались по-французски и были понятны всем. Ведя происхождение из раннего средневековья, героический эпос принял классическую форму и пережил период активного бытования в XII, XIII и отчасти XIV в. К этому же времени относится и его письменная фиксация. Жесты принято разделять на три цикла:

1) цикл Гильома д"Оранж (иначе: цикл Гарена де Монглан - по имени прадеда Гильома);

2) цикл “мятежных баронов” (иначе: цикл Доона де Майанс);

3) цикл Карла Великого, короля Франции. Тема первого цикла - бескорыстная, движимая лишь любовью к родине служба верных вассалов из рода Гильома слабому, колеблющемуся, часто неблагодарному королю, которому постоянно угрожают то внутренние, то внешние враги.

Темой второго цикла является мятеж гордых и независимых баронов против несправедливого короля, а также жестокие распри баронов между собой. Наконец, в поэмах третьего цикла (“Паломничество Карла Великого”, “Борта Большеногая” и др.) воспевается священная борьба франков против “язычников”- мусульман и героизируется фигура Карла Великого, предстающего как средоточие добродетелей и оплот всего христианского мира. Самой замечательной поэмой королевского цикла и всего французского эпоса является "Песнь о Роланде", запись которой относится к началу XII в.

Особенности героического эпоса:

1) Эпос создавался в условиях развития феодальных отношений.

2) Эпическая картина мира воспроизводит феодальные отношения, идеализирует сильное феодальное государство и отражает христианские верования, христианские идеалы.

3) В отношении истории, историческая основа просматривается четко, но при этом она идеализируется, гиперболизируется.

4) Богатыри - защитники государства, короля, независимости страны и христианской веры. Всё это трактуется в эпопее как общенародное дело.

5) Эпопея связана с фольклорной сказкой, с историческими хрониками, иногда с рыцарским романом.

6) Эпопея сохранилась в странах континентальной Европы (Германии, Франции).

Героический эпос раннего средневековья

К наиболее значительным и характерным памятникам героического эпоса относятся прежде всего ирландские и исландские саги. В силу отдаленности этих стран от центров католического мира в их первых письменных памятниках отражены языческие религиозные представления. На примере саг и «Эдды» (так называется скандинавский сборник песен мифологического, дидактического и героического содержания) можно проследить эволюцию эпического творчества от мифов к сказке и затем к героическому эпосу, да и самого героического эпоса от языческой эпохи к христианской. Эти сказания интересны и тем, что дают представления о жизненном укладе в эпоху родового строя.
Особенностью ирландского и исландского эпоса является то, что прозаическое повествование там хронологически предшествует поэтическому.
При сопоставлении поэтики ирландского эпоса с поэтикой эпоса других народов можно обнаружить немало общих черт. Кельтский пантеон во многом аналогичен греко-римскому, однако лишен того изящества и гармонии, какой наделили своих богов и героев греки и римляне. Нетрудно заметить сходство богатыря Кухулина, рожденного от бога света Луга и смертной женщины, с античными героями-полубогами. Королю Конхобару приданы черты идеального монарха, который, подобно эпическому королю Артуру, Карлу Великому или былинному князю Владимиру, оттесняется на дальний план повествования своими богатырями, в первую очередь собственным племянником Кухулином. Поединок Кухулина со своим внебрачным сыном Конлайхом, погибшим от руки отца, напоминает единоборство Ильи Муромца с Сокольничком или гибель Одиссея от руки сына, прижитого им от Каллипсо. Простота и грубость нравов и даже жестокость и вероломство, которые не порицаются, а превозносятся, присущи дохристианскому эпосу у разных народов и роднят саги и «Эдду» с «Илиадой» и «Одиссеей», «Махабхаратой» и «Рамаяной», былинами и историческими книгами Ветхого Завета.
Объективно представить жизненный уклад германцев и скандинавов в период родового строя по «Беовульфу» уже невозможно. Записавший около 1000 г. эту бытовавшую с начала VIII в. поэму клирик всячески стремится изгладить из нее языческую образность, заменив ее библейской, преимущественно ветхозаветной (например, чудовище Грендель, побежденное королем геатов Беовульфом, именуется «отродьем Каина», хотя оно явно относится к персонажам древнегерманской мифологии). Любопытно, однако, что при неоднократном упоминании о Едином Боге («Правителе мира») нигде не встречается имя Иисуса Христа.

Героический эпос позднего средневековья

Героический эпос позднего средневековья в своем формировании прошел три этапа. В его основу, по всей вероятности, легли небольшие по объему песни, сложенные непосредственными участниками описываемых событий или их близкими наблюдателями (воинами, дружинными певцами). стяжав любовь у слушателей и получил широкое распространение, эти песни стали достоянием профессиональных сказителей, которые во Франции назывались жонглерам, в Испании хугларами, а в Германии шпильманами. обработанные ими сказания значительно выросли в объеме - отчасти из-за того, что сказители объединяли сюжеты нескольких тематически близких песен, отчасти благодаря более детальной разработке темы. Отступая порой от исторической правды, сказители преумножали правду художественную за счет поэтически-образного описания событий и главных героев. Они же стали циклизовать эпические поэмы. Дальнейшей обработке и переосмыслению эпопеи подверглись при записи их монахами: в них усилился дидактический элемент, и на первый план была выдвинута тема защиты христианства от иноверцев.
Наиболее полно сохранились памятники французского героического эпоса - песни о деяниях (chansons de geste).
Одним из важных типологических сходств французских «песен о деяниях» с эпосом других народов является следующее. Фигурой, объединяющей цикл сказаний, служит образ идеального государя. В кельтских сагах это король уладов Конхобар, в русских былинах - князь Владимир, а во французских «песнях о деяниях» - император Карл Великий. Идеализация монарха влечет за собою некоторую статичность и невыразительность, что на первый взгляд может показаться художественным огрехом, но в действительности это закон жанра. Иногда этот образ становится отчасти собирательным: так, Карлу Великому приписываются деяния его деда Карла Мартелла, разгромившего арабов в битве при Пуатье и остановившего их нашествие на Европу.
Образы главных героев героического позднего средневековья, называемого также классическим, резко отличаются от героев архаического эпоса, главные добродетели которых - сила, ловкость, воинская удаль, беспощадность к врагам, не исключающая вероломства и коварства. Герои классического эпоса, кроме мужества, отваги и военной доблести, отличаются тонкостью чувств, преданностью монарху, что было немыслимо в период родоплеменного строя, а также благочестием, преданностью Церкви и милосердием, великодушием, в том числе к поверженным врагам, что также было невозможно в дохристианскую эпоху. Всё это наиболее полно отразилось в «Песни о Роланде» (ок. 1100), которая представляет собою наиболее значительный памятник французского героического эпоса. Ее главный герой граф Роланд, племянник Карла Великого, гибнет вместе со своим отрядом в Ронсевальском ущелье, став жертвой предательства собственного отчима Ганелона. Достаточно сравнить «Песнь о Роланде» с летописью, чтобы убедиться в переосмыслении сюжета: исторический Роланд гибнет от рук басков, а не сарацин (арабов). Поэма призывала к борьбе против

Особенности испанского героического эпоса связаны с тем, что вся средневековая история Испании представляет собою героическую борьбу против мавританских (т. е. арабских) захватчиков, которая называется Реконкиста (по-испански Reconquista, дословно - отвоевание). Поэтому любимеайшим героем испанского народа становится Сид который особо отличился в войне против мавров. Любовное, личностное отношение к этому герою выражено уже в самом заглавии самого знаменитого памятника испанского классического эпоса - «Песнь о моем Сиде» (ок. 1140).

От «Песни о Роданде» ее отличает гораздо б;льшая близость к исторической основе, ибо возникла она в пору, когда подвиги Сида были еще многим памятны. Образ главного героя тоже не так идеализирован, как образ Роланда. Правда, нигде в поэме не упоминается эпизода, способного бросить тень на Сида (например, его служба магометанским государям), но никакой рыцарской исключительности в нем нет, в связи с чем можно говорить об антиаристократических тенденциях поэмы. Общий тон повествования, при всей мягкости и задушевности, отличается необыкновенною сдержанностью и лаконизмом.
Из па мятников немецкого классического эпоса наиболее значительна «Песнь о Нибелунгах» (т. е. бургундцах, жителях Бургундского королевства; ок. 1200). Поэме не чужды элементы мифа и даже сказки, а герои тщательно соблюдают куртуазный этикет, немыслимый в эпоху «великого переселения народов». В этой поэме фактологическая подоплека гораздо более зыбкая, нежели в предыдущих двух. Она в меньшей степени, чем «Песнь о Роланде» и «Песнь о моем Сиде», может считаться национальной эпопеей - в том смысле, что речь там не идет о защите родины или ее единства, а о семейно-родовых распрях, и даже идеальным государем - наподобие Карла Великого или князя Владимира - становится иноплеменный властитель Этцель (предводитель гуннов Аттила). В «Песни о Нибелунгах» фигурируют те же герои, что и в сказаниях «Эдды», только с измененными именами. Сопоставляя эти два литературных памятника, можно проследить эволюцию сюжета от первоначального архаического эпоса до его стилизации под рыцарский роман в стихах.
Лучшие переводы «Песни о Роланде», «Песни о моем Сиде» и «Песни о Нибелунгах» выполнены Ю. Б. Корнеевым.

8. Роман «Тристан и Изольда»

Это подлинный образец рыцарского романа, получившего широчайшее распространение в Европе в XI-XIV ввю, в условиях становления феодального общества, формирования его сословной структуры. В основе романа – древнее предание, популярное у кельтов. Этот сюжет на протяжении веков бытовал в Европе, причём в разных версиях включался в романы, входившие в цикл «Круглого стола».

Успех истории Тристана и Изольды связан прежде всего с трогательной трактовкой любви, которая воспринимается читателем не как плод волшебного напитка, а как выражение естественного, неодолимого человеческого чувства. Драматизм романа в том, что любовь героев вступает в непримиримый конфликт с законами и нормами феодального мира. Жертвами его оказываются не только Тристан и Изольда, но и сам король Марк.

В 1902 г. французский учёный Жан Бедье на основе различных сюжетных вариантов издал сводный текст романа. Легенда о Тристане и Изольде была чрезвычайно популярна в различных национальных литературах, обрабатывалась многими писателями (Готфрид Страсбургский, Вальтер Скотт, Томас Манн и др). На её основе создана опера Ричарда Вагнера «Тристан» (1865 г.).

Говоря о Возрождении, мы говорим непосредственно об Италии, как носительнице основной части античной культуры, и о так называемом Северном Возрождении, которое проходило в странах северной Европы: Франция, Англия, Германия, Нидерланды, Испания и Португалия.

Для литературы Возрождения характерны уже вышеизложенные гуманистические идеалы. Эта эпоха связана с появлением новых жанров и с формированием раннего реализма, который так и назван, «реализм Возрождения» (или ренессансный), в отличие от более поздних этапов, просветительского, критического, социалистического.

В творчестве таких авторов, как Петрарка, Рабле, Шекспир, Сервантес выражено новое понимание жизни человеком, отвергающим рабскую покорность, которую проповедует церковь. Человека они представляют, как высшее создание природы, стараясь раскрыть красоту его физического облика и богатство души и ума. Для реализма Возрождения характерна масштабность образов (Гамлет, король Лир), поэтизация образа, способность к большому чувству и одновременно высокий накал трагического конфликта («Ромео и Джульетта»), отражающего столкновение человека с враждебными ему силами.

Для литературы Возрождения характерны различные жанры. Но определенные литературные формы преобладали. Наиболее популярным был жанр новеллы, который так и именуется новеллой Возрождения . В поэзии становится наиболее характерной формой сонет (строфа из 14 строк с определенной рифмовкой). Большое развитие получает драматургия. Наиболее выдающимися драматургами Возрождения являются Лопе де Вега в Испании и Шекспир в Англии.

Широко распространена публицистика и философская проза. В Италии Джордано Бруно в своих работах обличает церковь, создает свои новые философские концепции. В Англии Томас Мор высказывает идеи утопического коммунизма в книге «Утопия». Широко известны и такие авторы, как Мишель де Монтень («Опыты») и Эразм Роттердамский («Похвала глупости»).

В числе писателей того времени оказываются и коронованные особы. Стихи пишет герцог Лоренцо Медичи, а Маргарита Наваррская, сестра короля Франции Франциска I, известна как автор сборника «Гептамерон».

Началом реформационного движения в Германии явилось в 1517 г. выступление Лютера против злоупотреблений папской власти. "...Лютер,- пишет Энгельс,- дал в Виттенберге сигнал к движению, которое должно было вовлечь все сословия в водоворот событий и потрясти все здание империи. Тезисы тюрингенского августинца оказали воспламеняющее действие, подобное удару молнии в бочку пороха. Многообразные, взаимно перекрещивающиеся стремления рыцарей и бюргеров, крестьян и плебеев, домогавшихся суверенитета князей и низшего духовенства, тайных мистических сект и литературной - ученой и бурлеско-сатирической - оппозиции нашли в этих тезисах общее на первых порах, всеобъемлющее выражение и объединились вокруг них с поразительной быстротой

Средневековая католическая церковь, как главное идеологическое орудие феодального принуждения, занимала господствующее положение во всех областях идеологии. Поэтому революционная борьба против феодализма должна была не только привести к конфликту с церковью - наиболее мощным в политическом отношении феодальным учреждением,- она вместе с тем неизбежно принимала форму богословской ереси, направленной против церковного вероучения. Как указывает Энгельс, "для того, чтобы возможно было нападать на существующие общественные отношения, нужно было сорвать с них ореол святости" * . Поэтому буржуазные революции XVI-XVII вв. выступают под знаменем церковной реформации.

В Германии начала XVI в. оппозиция против католической церкви имела особенно глубокие корни. В других странах Западной Европы национально-политическое объединение привело к известному освобождению национальной церкви от непосредственной власти римской курии и к подчинению ее задачам местной государственной власти. Напротив, в политически раздробленной Германии с ее многочисленными духовными княжествами, подчиненными более папе, чем императору, римская церковь могла распоряжаться совершенно бесконтрольно, подвергая страну хищнической эксплуатации с помощью всевозможных церковных налогов, юбилейных сборов, торговли реликвиями и индульгенциями и т. п. "Привольная жизнь откормленных епископов, аббатов и их армии монахов вызывала зависть дворянства и негодование народа, который должен был все это оплачивать, и это негодование становилось тем сильнее, чем больше бросалось в глаза кричащее противоречие между образом жизни этих прелатов и их проповедями" * . Поэтому оппозиция против папства приобретает в Германии общенациональный характер, хотя разные классы общества вкладывают в нее различное политическое содержание. Если крупные князья были не прочь обогатиться за счет секуляризации духовных владений и тем усилить свою независимость от императорской власти, то бюргерство боролось против церковного феодализма в целом, за ликвидацию католической иерархии и церковного имущества, за "дешевую церковь" без монахов, прелатов и римской курии, требуя восстановления демократического церковного строя раннего христианства. Крестьяне добивались отмены феодальных повинностей, барщины, оброка, налогов

Сонет появился в итальянской литературе в начале 13 века и стал ведущим жанром лирики Возрождения. Сонеты писали Данте, Петрарка, Микеланджело, Ронсар, Камоэнс, Сервантес, Шекспир и многие другие.

Своей популярностью сонет во многом обязан Петрарке. В его сборнике «Канцоньере», который включает в себя 366 стихотворений разных жанров, 317 сонетов. Большая часть сонетов Петрарки посвящена Лауре, теме любви. Образ возлюбленной в сонетах Петрарки идеализирован, что выражается с помощью лейтобраза Лаура – солнце (сонеты №77, №219). Но чувство любви, которое переживает лирический герой, лишено условности, передано психологически достоверно, во всей его сложности и противоречивости, как в знаменитых сонетах №132 и №134. Любовь в лирике Петрарки предстает как чувство, преображающее человека. При жизни Лаура вызывала у героя «жажду лучше быть» (сонет №85) и после своей смерти « ведет к вершинам, где сияет свет» (сонет №306).

Книга сонетов Шекспира, включающая в себя 154 сонета, появилась в конце эпохи Возрождения. Сонеты Шекспира отличаются от сонетов Петрарки по форме. Они состоят из 14 строчек, но объединены иначе: в три четверостишия и одно двустишие. Такие сонеты называют английскими или шекспировскими. Отличаются сонеты Шекспира и по содержанию. Идеалы гуманизма в конце эпохи Возрождения переживают кризис, отсюда больший трагизм сонетов Шекспира. Таков сонет №66, по идейному содержанию очень близкий монологу Гамлета «Быть или не быть». Иначе рисуется и образ возлюбленной- Смуглой Леди сонетов. Он лишен какой бы то ни было идеализации и полемичен по отношению к Лауре Петрарки (сонет №130).

Новаторство Дж. Чосера заключается в синтезе жанров в рамках одного произведении. Так, почти каждый рассказ, обладая неповторимой жанровой спецификой, делает его «Кентерберийские рассказы» своеобразной «энциклопедией» жанров средневековья.

Дж. Боккаччо в произведении «Декамерон» доводит до высокого совершенства один жанр - небольшую прозаическую повесть-новеллу, существовавшую в итальянской литературе ещё до него.

В своём «Декамероне» Боккаччо опирается на средневековые латинские сборники рассказов, причудливые восточные притчи; иногда он пересказывает маленькие французские рассказы юмористического содержания, так называемые «фаблио».

«Декамерон» представляет собой не просто сборник из ста новелл, а идейное и художественное целое, продуманное и построенное по определённому плану. Новеллы «Декамерона» следуют одна за другой не произвольно, а в определенном, строго продуманном порядке. Они скреплены при помощи обрамляющего рассказа, являющегося вступлением к книге и дающего ей композиционный стержень. При таком построении рассказчики отдельных новелл являются участниками вводного, обрамляющего рассказа. В этом рассказе, который придаёт всему сборнику внутреннюю целостность и завершенность, автор повествует о том, как возникли новеллы «Декамерона»

Таким образом, можно сделать вывод о том, что, возможно, Дж. Чосер при создании своего произведения заимствовал композиционный прием, который ранее использовал Боккаччо при создании «Декамерона». Однако у Чосера можно отметить более тесную связь между отдельными рассказами и обрамляющим их повествованием. Он стремится к большей естественности и значимости основного сюжета, обрамляющего «вставные» новеллы, чего нельзя отметить в произведении Боккаччо.

Несмотря на одинаковую композицию и несколько случайных сюжетных совпадений произведение Чосера является полностью уникальным. Нельзя не отметить, что в рассказах, сопоставимых по сюжету, повествование Чосера почти всегда более подробное, более развернутое и детальное, во многих моментах становится и более насыщенным, более драматичным и значительным. И если в отношении «Кентерберийских рассказов» мы можем говорить о жанровом разнообразии этого произведения, то «Декамерон» является произведением, в котором представлен лишь доведенный до совершенства новеллистический жанр. Однако это не означает, что произведение Боккаччо представляет собой меньшую ценность для мировой литературы. Боккаччо своим произведением наносит сокрушительный удар религиозно- аскетическому мировоззрению и даёт необычайно полное, яркое и разностороннее отражение современной итальянской действительности. В своих новеллах Боккаччо рисует огромное множество событий, образов, мотивов, ситуаций. Он выводит целую галерею фигур, взятых из различных слоёв современного общества и наделённых типичными для них чертами. Именно благодаря Боккаччо новелла утверждается как полноправный самостоятельный жанр, а сам «Декамерон», проникнутый духом передовой национальной культуры, стал образцом для многих поколений не только итальянских, но и европейских писателей

Плутовской роман появился в Испании в позднее Возрождение. Героями плутовских романов становились жулики, авантюристы, прохиндеи, как правило вызывающие симпатии читателя.
«Ласарильо из Тормеса» . Это рассказ о судьбе человека, который последовательно служит мальчишкою на кухне, исполняет обязанности уличного посыльного, делается солдатом, нищенствует, поступает в пажи к кардиналу, становится игроком, служит временно у французского посланника, несколько раз обворовывает доверившихся ему людей, женится из-за денег, делается богатым купцом, потом разоряется, готовится к духовному званию, опять совершает преступление, но благодаря случайности получает полное прощение и выходит сухим из воды. Роман написан очень живо, личность главного героя обрисована яркими красками, и вместе с тем перед нами раскрывается необыкновенно интересная в бытовом отношении картина испанской жизни того времени.
Значение плутовского романа состоит в том, что он открыл дорогу реальному роману; излагая приключения своих героев, изображая попутно разнообразившие общественные слои и черты нравов, он приучал к воспроизведению литературой неприукрашенной действительности .
В американской литературе, к традиции плутовского романа наиболее близок роман Марка Твена «Приключения Гекльберри Финна»

Пасторальный роман не органическое звено в эволюционном процессе, ведущем от эпоса к роману нового времени, а побочная форма, отчасти идеологически связанная с ренессансным утопизмом. В пасторальном романе фактически изъят противостоящий герою жизненный фон, который, пусть в фантастически преображенном виде, имелся в рыцарском романе. Условный идиллический фон пасторального романа внутренне пуст, если не считать символической ассоциации с природой и «естественностью». Главный предмет романа - «частная жизнь» - предстает в пасторальном романе в полной изоляции от всякого «эпизма», в абсолютно искусственном и условном контексте, любовные отношения оказываются единственным видом отношений и проявлений личности. Любовные коллизии и порожденные ими внутренние переживания разворачиваются как бы в безвоздушном пространстве и подчинены только своей собственной внутренней логике. Их довольно элементарный «психологизм» находится в отношении дополнительности с поздним рыцарским романом, в котором преобладает стихия внешней авантюры.

В середине 16 в. формируется один из основных жанров испанской литературы Возрождения – плутовской роман (роман о похождениях плутов и пройдох), появление которого связано с распадом старых патриархальных связей, разложением сословных отношений, развитием торговли и сопутствующих ей плутовства и обмана. Автор одного из наиболее ярких сочинений этого жанра – Трагикомедии о Калисто и Мелибее (1499) – Фернандо де Рохас (около 1465–1541). Трагикомедия больше известна под названием Селестина, по имени самого яркого персонажа – сводни Селестины, которую автор одновременно осуждает и отдает должное ее уму и находчивости. В романе прославление любви сочетается с сатирой на испанское общество и явственно проступают характерные черты жанра – автобиографическая форма повествования, служба героя у разных господ, позволяющая ему подметить недостатки людей разных сословий и профессий.

Вторая половина 16 в. отмечена расцветом пасторального романа. Родончальником жанра в Испании стал португалец Хорхе де Монтемайор (ок. 1520–1561), написавший Семь книг о Диане (1559), за которыми последовало множество продолжений, например, Влюбленная Диана (1564) Гаспара Хиль Поло (? –1585), а также Галатея (1585) Сервантеса и Аркадия (1598) Лопе де Вега.

Тогда же появились "мавританские" романы, посвященные жизни мавров: анонимная История Абенсерраха и прекрасной Харифы и Гражданские войны в Гранаде (ч. I – 1595, ч. II – 1604) Хинеса Переса де Ита (ок. 15 – ок. 1619).

Черты плутовского романа наиболее отчетливо выразились в романе неизвестного автора Жизнь Ласарильо с Тормеса, его удачи и злоключения, получившем широкую известность. В 1559 инквизиция внесла его в список запрещенных книг из-за антиклерикального содержания. Первый том Жизнеописания Гусмана де Альфaраче, дозорная башня человеческой жизни Матео Алемана (1547–1614?) вышел в 1599, второй – в 1604. Наряду с реалистическим рассказом о проделках пикаро в романе важное место занимают философско-нравственные рассуждения в духе католицизма.

17 монологов.

Принц провел своеобразный "следственный эксперимент". "Зрелище - петля, чтоб заарканить совесть короля", - говорит принц. Находясь сам перед выбором, Гамлет ставит в ту же ситуацию короля Клавдия. Если убийца покаялся, принц, возможно, простил бы его. Клавдий встревожен, но до покаяния ему далеко. Клавдий уверен в том, что истинная причина смерти его предшественника никому неизвестна. Так Гамлет убеждается в правоте своих подозрений, получает подтверждение слов призрака. Так план мести продвигается еще на один шаг вперед.

Литература западного раннего средневековья создавались новыми народами, населяющими западную часть Европы кельтами (бритты, галлы, белги, гельветы) и древними германцами, живущими между Дунаем и Рейном, у Северного моря и на юге Скандинавии (свевы, готы, бургунды, херуски, англы, саксы и др.).

Эти народы сначала поклонялись языческим племенным богам, а позже приняли христианство и уверовали, но, в конце концов, германские племена покорили кельтов и заняли территорию нынешней Франции, Англии и Скандинавии. Литература этих народов представлена следующими произведениями:

1. Рассказы о жизни святых - агиографии. «Жития святых», видения и заклинания;

2. Энциклопедические, научные и историографические труды.

Исидор севильский (ок.560-636) - «этимологии, или начала»; Беда Достопочтенный (ок.637-735) - «о природе вещей» и «церковная история народа англов», Иордан - «о происхождении деяний готов»; Алкуин (ок.732-804) - трактаты по риторике, грамматике, диалектике; Эйнхард (ок.770-840) «Жизнеописания Карла Великого»;

3. Мифология и героико-эпические поэмы, саги и песни кельтских и германских племен. Исландские саги, ирландский эпос, «Старшая Эдда», Младшая Эдда», «Беовульф», карело-финский эпос «Калевала».

1.1. Героический эпос - один из наиболее характерных и популярных жанров европейского средневековья. Во Франции он существовал в виде поэм, называвшихся жестами, т.е. песнями о деяниях, подвигах. Тематическую основу жест составляют реальные исторические события, большинство из которых относится к 8 - 10 вв. Вероятно, сразу же после этих событий возникли предания и легенды о них. Возможно также, что предания эти первоначально существовали в виде кратких эпизодических песен или прозаических рассказов, сложившихся в дорыцарской дружинной среде. Однако очень рано эпизодические сказания вышли за рамки этой среды, распространились в народных массах и превратились в достояние всего общества: им с одинаковым восторгом внимало не только воинское сословие, но и духовенство, купечество, ремесленники, крестьяне.

Особенности героического эпоса:

1. Эпос создавался в условиях развития феодальных отношений;

2. Эпическая картина мира воспроизводит феодальные отношения, идеализирует сильное феодальное государство и отражает христианские верования, хр. идеалы;

3. В отношении истории, историческая основа просматривается четко, но при этом она идеализируется, гиперболизируется;

4. Богатыри - защитники государства, короля, независимости страны и христианской веры. Всё это трактуется в эпопеи как общенародное дело;

5. Эпопея связана с фольклорной сказкой, с историческими хрониками, иногда с рыцарским романом;

6. Эпопея сохранилась в странах континентальной Европы (Германии, Франции).

На героический эпос большое влияние оказала кельтская и германо-скандинавская мифология. Часто эпос и мифы настолько связаны и переплетаются между собой, что провести границу между ними довольно трудно. Эта связь отражена в особой форме эпических сказаний - сагах - древнеисландских прозаических повествованиях (исландское слово «сага» происходит от глагола «сказать»). Складывали саги скандинавские поэты 9-12 вв. - скальды. Древнеисландские саги очень разнообразны: саги о королях, сага об исландцах, саги о древних временах («Сага о Вельсунгах»).

Собрание этих саг дошло до нас в виде двух Эдд: «Старшей Эдды» и «Младшей Эдды». Младшая Эдда - это прозаический пересказ древнегерманских мифов и сказаний, выполненный исландским историком и поэтом Снорри Сьурлусоном в 1222-1223 гг. Старшая Эдда - это сборник двенадцати стихотворных песен о богах и героях. Сжатые и динамичные песни «Старшей Эдды», восходящие к 5 веку и записанные, видимо, в 10-11 вв., делятся на две группы: сказания о богах и сказания о героях. Главный из богов - одноглазый Один, который первоначально был богом войны. Второй по значению после Одина - бог грозы и плодородия Тор. Третий - зловредный бог Локки. А самый значительный герой - богатырь Сигурд. В основе героических песен «Старшей Эдды» лежат общегерманские эпические сказания о золоте нибелунгов, на котором лежит проклятие и которое всем приносит несчастье.

Саги получили распространение и в Ирландии - самом крупном очаге кельтской культуры в средние века. Это была единственная стран» Западной Европы, куда не ступала нога римского легионера. Ирландские сказания создавали и передавали потомкам друиды (жрецы), барды (певцы-поэты) и фелиды (предсказатели). Четкий и сжатый ирландский эпос сложился не в стихах, а в прозе. Его можно разделить на саги героические и саги фантастические. Главным героем героических саг был благородный, справедливый и смелый Кухулин. Его мать - сестра короля, а отец - бог света. Три недостатка было у Кухулина: он был слишком молод, слишком смел и слишком прекрасен. В образе Кухулина древняя Ирландия воплотила свой идеал доблести и нравственного совершенства.

В эпических произведениях часто переплетаются реальные исторические события и сказочная фантастика. Так, «Песнь о Хильденбранде» создана на исторической основе - борьбе остготского короля Теодориха с Одоакром. Этот древнегерманский эпос эпохи переселения народов возник еще в языческую эпоху и был найден в рукописи 9 века. Это единственный памятник немецкого эпоса, дошедший до нас в песенной форме.

В поэме «Беовульф» - героическом эпосе англосаксов, дошедшем до нас в рукописи начала 10 века, фантастические приключения героев также происходят на фоне исторических событий. Мир «Беовульфа» - это мир королей и дружинников, мир пиров, битв и поединков. Герой поэмы - храбрый и великодушный воин из народа гаутов Беовульф, который совершает подвиги и всегда готов прийти на помощь людям. Беовульф щедр, милостив, верен вождю и жаден до славы и наград, он совершил много подвигов, выступил против чудовища и уничтожил его; победил в подводном жилище другое чудовище - мать Гренделя; вступил в бой с огнедышащим драконом, который был разгневан покушением на охраняемый им древний клад и опустошал страну. Ценой собственной жизни Беовульфу удалось победить дракона. Завершается песнь сценой торжественного сожжения на погребальном костре тела героя и сооружения кургана над его прахом. Так в поэме появляется знакомая тема золота, приносящего несчастья. Эта тема будет использоваться позже и в рыцарской литературе.

Бессмертным памятником народного творчества является «Калевала» - карело-финский эпос о подвигах и приключениях героев сказочной страны Калева. «Калевала» составлена из народных песен (рун), которые собрал и записал выходец из финской крестьянской семьи Элиас Леннрот, и опубликована в 1835 и 1849 гг. руны - это вырезанные на дереве или камне буквы алфавита, применявшегося скандинавскими и другими германскими народами для культовых и памятных надписей. Вся «Калевала» - это неустанное восхваление человеческого труда, в ней нет и намека на «придворную» поэзию.

Во французской эпической поэме «Песнь о Роланде», дошедшей до нас в рукописи 12 века, повествуется об испанском походе Карла Великого в 778г., а у главного героя поэмы Роланда есть свой исторический прототип. Правда, поход против басков превратился в поэме в семилетнюю войну с «неверными», а сам Карл - из 36-летнего человека в седого старца. Центральный эпизод поэмы - ронсевальская битва, прославляет мужество людей, верных долгу и «милой Франции».

Идейный замысел сказания выясняется из сопоставления «Песни о Роланде» с теми историческими фактами, которые лежат в основе этого предания. В 778 г. Карл Великий вмешался во внутренние раздоры испанских мавров, согласившись помочь одному из мусульманских царей против другого. Перейдя Пиренеи, Карл взял несколько городов и осадил Сарагосу, но, простояв под её стенами несколько недель, должен был ни с чем вернуться во Францию. Когда он возвращался назад через Пиренеи, баски, раздражённые прохождением через их поля и сёла чужих войск, устроили в Ронсевальском ущелье засаду и, напав на арьергард французов, перебили многих из них. Непродолжительная и безрезультатная экспедиция в северную Испанию, не имевшая никакого отношения к религиозной борьбе и окончившаяся не особенно значительной, но всё же досадной военной неудачей, была превращена певцами-сказителями в картину семилетней войны, завершившейся завоеванием всей Испании, далее - ужасной катастрофы при отступлении французской армии, причем и здесь врагами оказались не христиане-баски, а всё те же мавры, и, наконец, картину мести со стороны Карла в форме грандиозной, поистине «мировой» битвы французов с соединительными силами всего мусульманского мира.

Помимо типичной для всего народного эпоса гиперболизации, сказавшейся не только в масштабе изображаемых событий, но и в картинах сверхчеловеческой силы и ловкости отдельных персонажей, а также в идеализации главных героев (Роланд, Карл, Турпин), характерно насыщение всего рассказа идеей религиозной борьбы с мусульманством и особой миссии Франции в этой борьбе. Эта идея нашла свое яркое выражение в многочисленных молитвах, небесных знамениях, религиозных призывах, наполняющих поэму, в очернении «язычников» - мавров, в неоднократном подчёркивании особого покровительства, оказываемого Карлу Богом, в изображении Роланда рыцарем-вассалом Карла и вассалом Господа, которому он перед смертью протягивает, как сюзерену, свою перчатку, наконец, в образе архиепископа Турпина, который одной рукой благословляет на бой французских рыцарей и отпускает грехи умирающим, а другой сам поражает врагов, олицетворяя единение меча и креста в борьбе с «неверными».

Однако «Песнь о Роланде» далеко не исчерпывается её национально-религиозной идеей. В ней с огромной силой отразились социально-политические противоречия, характерные для интенсивно развивающегося в 10 - 11 вв. феодализма. Эта проблема вводится в поэму эпизодом предательства Ганелона. Поводом для включения этого эпизода в сказание могло явиться желание певцов-сказителей объяснить внешней роковой причиной поражение «непобедимой» армии Карла Великого. Но Ганелон не просто изменник, но выражение некоего злого начала, враждебного всякому общенародному делу, олицетворение феодального, анархического эгоизма. Это начало в поэме показано во всей его силе, с большой художественной объективностью. Ганелон изображён отнюдь не каким-нибудь физическим и нравственным уродом. Это величавый и смелый боец. В «Песне о Роланде» не столько раскрывается чернота отдельного предателя - Ганелона, сколько разоблачается гибельность для родной страны того феодального, анархического эгоизма, представителем которого, в некоторых отношениях блестящим, является Ганелон.

Наряду с этим противопоставлением Роланда и Ганелона через всю поэму проходит другое противопоставление, менее острое, но столь же принципиальное - Роланда и его любимого друга, нареченного брата Оливье. Здесь сталкиваются не две враждебные силы, а два варианта одного и того же положительного начала.

Роланд в поэме - могучий и блестящий рыцарь, безупречный в исполнении вассального долга. Он - образец рыцарской доблести и благородства. Но глубокая связь поэмы с народно-песенным творчеством и народным пониманием героизма сказалась в том, что все рыцарские черты Роланда даны поэтом в очеловеченном, освобождённом от сословной ограниченности виде. Роланду чужды героизм, жестокость, алчность, анархическое своеволие феодалов. В нём чувствуется избыток юных сил, радостная вера в правоту своего дела и в свою удачу, страстная жажда бескорыстного подвига. Полный гордого самосознания, но вместе с тем чуждый какой-либо спеси или своекорыстия, он целиком отдаёт свои силы служению королю, народу, родине. Тяжело раненный, потеряв в бою всех соратников, Роланд поднимается на высокий холм, ложится на землю, кладет рядом свой верный меч и рог Олифан и поворачивается лицом в сторону Испании, чтобы император узнал, что он «погиб, но победил в бою». Для Роланда нет более нежного и священного слова, чем «милая Франция»; с мыслью о ней он умирает. Все это делало Роланда, несмотря на его рыцарское обличье, подлинным народным героем, понятным и близким каждому.

Оливье - друг и побратим, «лихой собрат» Роланда, доблестный рыцарь, предпочитающий смерть бесчестию отступления. В поэме Оливье характеризует эпитет «разумный». Три раза Оливье пытается убедить Роланда протрубить в рог Олифана, чтобы позвать на помощь войско Карла Великого, но трижды отказывается это сделать Роланд. Оливье погибает вместе с другом, молясь перед смертью «за милый край родной».

Император Карл Великий - дядя Роланда. Его образ в поэме - несколько гиперболизованное изображение старого мудрого вождя. В поэме Карлу 200 лет, хотя на самом деле ко времени реальных событий в Испании ему было не более 36-ти. Могущество его империи в поэме также сильно преувеличено. Автор включает в нее как действительно принадлежавшие ей страны, так и те, что в неё не входили. Император сравним разве что с Богом: чтобы до заката солнца успеть покарать сарацин, он способен остановить солнце. Накануне гибели Роланда и его войска Карл Великий видит вещий сон, однако предотвратить предательство уже не может, а только льёт «потоки слез». Образ Карла Великого напоминает образ Иисуса Христа - перед читателем предстают его двенадцать пэров (ср. с 12-ю апостолами) и предатель Ганелон.

Ганелон - вассал Карла Великого, отчим главного героя поэмы Роланда. Император по совету Роланда посылает Ганелона на переговоры к сарацинскому королю Марсилию. Это очень опасная миссия, и Ганелон решает отомстить пасынку. Он вступает в предательский сговор с Марсилием и, вернувшись к императору, убеждает его оставить Испанию. По наущению Ганелона в Ронсевальском ущелье в Пиренеях на возглавляемый Роландом арьергард войска Карла Великого нападают превосходящие числом сарацины. Роланд, его друзья и все его войска гибнут, ни на шаг не отступив от Ронсеваля. Ганелон олицетворяет в поэме феодальный эгоизм и кичливость, граничащие с предательством и бесчестием. Внешне Ганелон красив и доблестен («он свеж лицом, на вид и смел и горд. Вот был удалец, будь честен он»). Пренебрегая воинской честью и следуя только желанию отомстить Роланду, Ганелон становится предателем. Из-за него погибают лучшие воины Франции, поэтому финал поэмы - сцена суда и казни Ганелона - является закономерным. Архиепископ Турпен - воин-священник, отважно сражающийся с «неверными» и благословляющий на бой франков. С его образом связана идея особой миссии Франции в национально-религиозной борьбе с сарацинами. Турпен гордится своим народом, который в своём бесстрашии не сравним ни с каким другим.

В испанском героическом эпосе «Песнь о Сиде» отразились события реконкисты - отвоевания испанцами у арабов своей страны. Главный герой поэмы - известный деятель реконкисты Родриго Диас де Бивар (1040 - 1099), которого арабы прозвали Сидом (господином).

История Сида послужила материалом для множества готапсего и хроник.

Основными поэтическими сказаниями о Сиде, дошедшими до нас, являются:

1) цикл поэм о короле Санчо 2-м и об осаде Самары 13 - 14 веков, по словам историка испанской литературы Ф. Келъина, «служащим своеобразным прологом к «Песне о Моем Сиде»;

2) сама «Песнь о Моем Сиде», созданная около 1140 года, вероятно, одним из дружинников Сида, и сохранившаяся в единственном экземпляре 14 века с сильными потерями;

3) и поэма, или рифмованная хроника, «Родриго» в 1125 стихах и примыкающие к ней романсы о Сиде.

В германском эпосе «Песнь о нибелунгах», который окончательно сложился из отдельных песен в эпическое сказание в 12-13 вв., есть и историческая основа, и сказка-вымысел. В эпосе отражены события Великого переселения народов 4-5 вв. есть и реальное историческое лицо -грозный вождь Атилла, который превратился в доброго, безвольного Этцеля. Поэма состоит из 39 песен - «авентюр». Действие поэмы переносит нас в мир придворных празднеств, рыцарских турниров и прекрасных дам. Главный герой поэмы - нидерландский королевич Зигфрид, юный рыцарь, который совершил множество чудесных подвигов. Он смел и отважен, молод и пригож, дерзок и самонадеян. Но трагично сложилась судьба Зигфрида и его будущей жены Кримхильды, для которых роковым стал клад с золотом Нибелунгов.

Рыцарская литература

Главными темами светской рыцарской, или куртуазной литературы, которая возникла при дворах феодалов, были любовь к прекрасной даме, прославление подвигов и отражение ритуалов рыцарской чести. Под словами «куртуазная литература» понимается изысканная светская литература, соответствующая общим понятиям рыцарской верности, доблести, щедрости и учтивости. Куртуазная литература, которая создавалась не на латыни, а на национальных языках, представлена лирикой трубадуров и труверов во Франции, миннезингеров в Германии и рыцарскими романами.

В 11 - 12 вв. сложился морально-этический образ рыцаря, отличавшегося светским характером, чуждым аскетизму. Рыцарь должен молиться, избегать греха, высокомерия и низких поступков, он должен защищать церковь, вдов и сирот, а также заботиться о подданных. Он должен быть храбрым, верным и не лишать никого его собственности; воевать он обязан лишь за правое дело. Он должен быть заядлым путешественником, сражающимся на турнирах в честь дамы сердца, повсюду искать отличия, сторонясь всего недостойного; любить своего сюзерена и оберегать его достояние; быть щедрым и справедливым; искать общества храбрых и учиться у них свершению великих деяний по примеру Александра Македонского. Этот образ получил отражение в рыцарской литературе.

Рыцарская поэзия возникла на юге Франции, где сложился очаг светской культуры в средневековой Западной Европе. В Лангедоке получила широкое распространение лирическая поэзия трубадуров на провансальском языке. При дворах феодальных сеньоров появилась куртуазная поэзия, прославлявшая интимные чувства и культ служения «прекрасной даме». Этот культ занимал центральное место в творчестве трубадуров - провансальских поэтов, среди которых были рыцари, крупные феодалы, короли, простые люди. Поэзия трубадуров имела много самых разнообразных жанров: любовные песни (одним из ярких певцов был Бернард де Вентадорн), лирические песни, политические песни (наиболее яркие песни у Бертрана де Борна), песни, выражавшие скорбь поэта по поводу смерти какого-либо сеньора или близкого поэту человека, песни-диспуты на любовные, философские, поэтические темы, плясовые песни, связанные с весенними обрядами.

Особое место в рыцарской литературе принадлежит стихотворной повести на любовно-приключенческий сюжет, заимствованный из кельтских преданий и легенд. Главная из них - история короля бриттов Артура и его рыцарей, живших в 5 - 6 вв. и собиравшихся за круглым столом. Из этих легенд составился цикл романов, так называемый бретонский цикл о короле Артуре и святом Граале.

Рыцарь 12 века - эпохи высокого Средневековья - был уже не только воином, но и человеком с богатой и сложной внутренней жизнью. На первом плане в его переживаниях все более и более выступала самоотверженная любовь к Прекрасной Даме, которой он готов был бескорыстно и радостно служить. В этом служении первые европейские лирики находили неиссякаемый источник вдохновения, так что слова «влюбленный» и «поэт» в куртуазной среде, в сфере феодального двора стали синонимами. С тех самых пор и существует представление, что поэт - это влюбленный, а влюбленный - это человек, сочиняющий стихи. Особым предметом любви и служения являлась Дева Мария.

Считалось, что предметом поклонения обязательно должна быть замужняя дама, причем более знатная, чем сам поэт. Чтобы приблизиться к Даме и стать «узаконенным» певцом ее достоинств, поэту требовалось пройти несколько этапов посвящения, сначала ему следовало умаивать свою любовь, затем, открывшись, ждать со стороны Дамы сигнала о том, что он принят его в услужение (таким знаком могло быть дарение кольца). Но и после этого поэт не должен был искать близости. Идеальная любовь, согласно куртуазному кодексу, - любовь безответная. Она порождает страдание, которое в творчестве переплавляется в совершенное слово; красота его возвращает свет и радость в душу влюбленного. Потому печаль и уныние в глазах куртуазной этики - величайший грех. Любовь могла быть и безрассудочная, грубая, низкая.

1.3. Характерной чертой куртуазной поэзии , бросившей вызов средневековому аскетизму, можно считать возросший интерес к миру человека, который способен не только молиться и воевать, но и нежно любить, восхищаться красотой природы. Лирическая поэзия трубадуров возникла на юге Франции в провансе и подразделялась на следующие формы: Альба - поэтический рассказ о расставании влюбленных утром после тайного ночного свидания; пастурель - лирическая песнь о встрече рыцаря с пастушкой; кансона - наиболее сложное по строению поэтическое произведение, соединяющее разные стихотворные размеры, сирвента - стихотворение на моральную и политическую тему, и тенсона - стихотворные диспуты. Мастером пастурели был Бертран де Борн. В жанре кантоны писали Бернарт де Вентадорн и Джауфре Рюдель, а в жанре Альбы - «магистр поэтов» Гираут де Борнейль.

Трубадуры относились к сочинению стихов как к сознательной, крепостной работе, как к ремеслу, которому нужно научиться, но в тоже время они понимали, что это мера, идущая по определенным правилам. Поэты проявляли индивидуальность, пытались изобрести новые формы, размеры стиха.

В конце 12 века примеру трубадуров последовали французские придворные поэты-певцы труверы и немецкие певцы любви миннезингеры. Теперь уже поэтов занимали больше не лирические стихи, а полные всяких авантюр стихотворные поэмы - рыцарские романы. Для многих из них материалом послужили легенды бретонского цикла, в которых действуют рыцари Круглого стола при дворе короля Артура. Рыцарских романов было очень много. Это «Парцифаль» Вольфрама фон Эшенбаха, «Смерть Артура» Томаса Мэлори, «Ланселот, или Рыцарь телеги» Кретьена де Труа.

Но самым популярным был роман о трагической любви - «Тристан и Изольда». Роман о Тристане, дошедший до нас во вторичном варианте, имеет много версий (Жозеф Бедье, Беруль, Готфрид Страсбургский), и каждый автор вносил в роман свои детали.

10. Литература эпохи Возрождения: проблематика, авторы, произведения (на примере прочитанного)

Писатели Возрождения, подобно художникам той же эпохи, переключают религиозные сюжеты в земной план, овладевают искусством портрета, психологической характеристики героев.

Литература Возрождения отлична появлением не только новой тематики, но и обновлением всех средств поэтической выразительности, созданием новой поэтики. Эта поэтика характеризуется отчетливым поворотом писателей к реализму, который связан с постепенным отходом от присущего средневековой культуре аллегоризма. Но старые символические приемы далеко не сразу преодолеваются писателями раннего Ренессанса. Они играют еще весьма существенную роль в основных художественных произведениях Данте, в частности в его «Божественной комедии», хотя Данте был в некотором роде первым поэтом нового времени (эпохи Возрожденияя). Также у первых гуманистов - Петрарки и Бокаччо - мы находим немало отзвуков дантовской символики; однако эти моменты не занимают уже ведущего места в творчестве ранних гуманистов; их творчества была реалистической.

Стремление к передаче типичных черт и характерных деталей окружающей реальной действительности было специфической чертой творчества этих писателей. Для большинства писателей Возрождения характерна также восприимчивость к материальной, чувственной стороне, неизменно сочетающейся с любовью к чувственной красоте и заботой о изяществе формы (особенно у писателей итальянского Возрождения Данте Алигьери, Ф. Петрарка, Джованни Бокаччо).

Широкий реалистический подход к действительности, присущий поэзии Ренессанса, соответствует появлению в живописи ракурса и перспективы, которые положили конец плоскостному изображению людей и вещей, отличавшему средневековые миниатюры. Поэтические образы тоже лишаются прежней абстрактности.

Проблематика и жанровое своеобразие ренессансного реализма в поэзии: Основным предметом изображения в литературе становится человек во всей его подвижности и изменчивости. Широта показа жизни и смелое воспроизведение ее противоречий при одновременном, лаконичном охвате действительности. Новым предметом в литературе Ренессанса является также изображение природы. Писатели Ренессанса стремятся изобразить пейзаж во всей чувственной наглядности и пластической выразительности. Реализм Ренессанса нередко вводит в изображение действительности элемента фантастического «домысла». Такой фантастический элемент в поэзии и в прозе Ренессанса имеет народное, фольклорное происхождение. Народная лирика и народная сказка широко оплодотворяли творчество крупнейших ренессанских писателей. Оптимизм, порождаемый верой писателей в силу человека и силу народа, является одной их характерных черт ренессаского реализма.

Данте Алигьери (1265-1321)-поэт и писатель переходного времени, стоящий на рубеже 2 великих ист-х эпох-Средн-я и Возр-я. В раннем творч-ве Данте освоил черты «сладостного нового стиля» (провансальская рыцарская поэзия, усложненная сицилийской традицией и философией; в центре поэзии- образ «Мадонны»- воплощения абстрактной красоты). Автобиогр-я повесть в стихах и прозе «Новая жизнь» (1293) расказывает нам о любви Данте к Беатриче. Из своей юношеской лирики Данте отобрал для «Новой жизни» 25 сонетов, 3 канцоны, 1 баллату и 2 стихотворных фрагмента. Стихотворения «Новой жизни» симметрично сгруппированы вокруг второй канцоны «Младая донна в блеске состраданья», образующей композиционный центр книги. Кроме того, стихотворения делятся на четыре группы, представляющие четыре разные манеры тосканской лирики. «Новая жизнь» - произведение композиционно продуманное и внутренне чрезвычайно целостное.

В нем есть четкий план, «сюжет» и даже движение «сюжета». Построение книги определенным образом связано с числом 9, которое будет играть большую организующую роль также в «Божественной Комедии». Вознесение Беатриче преображает поэта. В «Новой жизни» любовь к земной женщине перерастает в своего рода религиозное чувство, обожествляющее человека. Произведение это завершается беспримерной молитвой поэта даровать ему силу воздвигнуть возлюбленной памятник, подобного которому не было ни у одного человека.

Франческо Петрарка (1304-1374)-1 выдающийся гуманист. Он был поэтом, мыслителем, ученым. Лучшей часью его наследия яв-ся лирич-е произ-я, из кот-х он составил сборник «Канцоньере» и разделил его на 2 части: «При жизни Мадонны Лауры» и «При смерти Мадонны Лауры».

Под именем Лауры он воспевал молод-ю женщину, кот-ю увидел в соборе и кот-я стала музой его лирич-х произ-й. В «Канцоньере» вошли произ-я разных жанров: сонеты (Петрарка счит-ся отцом сонета), канцоны, баллады, мадригалы. Поэт усвоил опыт любов-й лирики предшествующего времени- трубадуров, поэтов «сладостного нового стиля», он создал поэзию нового типа, в кот-й приблизился к реальной земной и человеку. По-новому нарисован в «Канцоньере» женский образ и любовь. Лаура-живая женщина, и хотя для поэта она- богиня, больше всего его воображение волнует ее внешний облик.

Он воспевает ее глаза, золотые кудри, ее слезы, описывает ее движения. Историческое значение лирики П. Заключается в том, что он освободил ит-ю поэзию от мистики, аллегоризма и отвлеченности. Впервые у П. Люб-я лирика стала служить прославлению реальной земной страсти. В этом и закл-ся гуманистич-й реализм П., кот-й оказал сущ-е влияние на развитие рен-й лирики в странах Европы. Жанр сонета у П. Приобрел высокое совершенство и стал образцом для поэтов европейского Воз-я.В.

Эразм Роттердамский (1466-1536)-крупнейший ученый-гуманист начала 16 века, голландец. Провел большую часть жизни за пределами своей родины, путешествуя по Европе, поддерживая дружеские отношения с представителями гуманистич-й мысли Италии, Англии и Франции. Особенно значительно было его влияние на ученое направление гуманизма, сложившееся в Германии. Рано оставшись сиротой, Эразм вынужден был поступить в монастырь, где он занимался изучением лат и греч классиков.

Далее он продолжил образование в Париже, долго жил в Италии, Англии, Франции. Ученые сочинения Эразма, написанные на латыни, создали ему славу наиболее авторитетного знатока классич. древности. Наиболее значительными считаются такие произведения Эразма как «Похвала глупости» (1509) и «Домашние беседы» (1518). «Домашние беседы» представляют собрание, серию живых разговоров и сценок, в кот. Эразм дает сатир обозрение разл ст соврем-й частной и обществ жизни.

Гораздо более глубокую и обобщенную сатиру на современное ему общество представляет «Похвала глупости». Пороки соврем-го общества представлены у Эразма. Поклонниками Глупости Эразм изобразил представителей различных сословий и профессий средневекового общества: врачи-шарлатаны, представители закона, умеющие приумножить свое благосостояние, тщеславные поэты, философы, «уважаемые за длинную бороду и широкий плащ».

С особой ненавистью Эразм изображает купцов. Не оставил без внимания Эразм и феодальное общество, обличая их невежество, развращенность и лень. Эразм восстает против торговли индульгенциями, которыми церковь обманывает верующих, обещая им за деньги прощение самых тяжелых грехов. Он изображает монахов как невежественных, распутных и полных самомнения; вывод - в лит-ре появляется образ неразумного мира, увиденного глазами разума. Таким обр., автор показывает, что человек, чаще всего, проявляет себя в глупости, «глазами глупости видим мир». Др. произведения: - трактаты: «О способе обучения», «О написании писем»; - худ-е произв-я: «Супружество», «Заезжие дворы», посвященные бытовой проблематике феодального общества.

Средневековая литература в своем высшем эстетическом выражении представлена героическим эпосом - «Слово о полку Игореве», «Песнь о Роланде», «Песнь о нибелунгах», «Шахнаме» Фирдоуси, а также богатейшей рыцарской поэзией, в которой слились Запад и Восток. Лирика трубадуров, романы труверов, лирика Саади, Хафиза, Омара Хайяма, поэма «Витязь в тигровой шкуре» Шота Руставели, поэмы Низами.

На христианском Западе возникла и литература церковная, произведения благочестивых клириков, служителей культа, которые в темных кельях монастырей при свете лампады слагали немудреные легенды о чудесах, творимых святыми, о чудодейственных иконах, о видениях, которые являлись христианским праведникам. На Руси в XII веке широко читалось «Хождение Богородицы по мукам» - яркое и пугающее описание картин ада. Высшим завершением этого типа литературы стала знаменитая поэма Данте «Божественная комедия».

Кроме этих благочестивых литературных творений, ходили в народе грубоватые новеллы, слагаемые торговым и ремесленным людом городов. Во Франции эти новеллы называли фаблио (побасенка), в Германии - шванками. Это были насмешливые повествования о каком-нибудь незадачливом мужичке, обманутом чертом (горожане-ремесленники свысока смотрели на неотесанного мужика-селянина), о каком-нибудь корыстном попике. Иногда насмешка поднималась и до дворца и крупных вельмож. Ярким образцом городской сатирической поэзии была средневековая «Поэма о Лисе», рассказывавшая о хитреце и негоднике Лисе, от проделок которого страдал мелкий люд (куры, зайцы). Поэма осмеивала под видом зверей и дворян, и вельмож (медведь Брён), и духовенство, вплоть до папы римского.

Право, хочется назвать XII век в истории мировой культуры веком гениальным. В это время создаются лучшие произведения поэзии - героические сказания о Роланде, Зихфриде, Сиде Кампеадоре, о нашем русском князе Игоре. В это время пышным цветом расцветает рыцарская литература. Обогащенная связями с Востоком в его арабо-иранском культурном соцветии, она выдвигает на мировую арену на юге Франции, в Провансе, - трубадуров, на ее севере - труверов, в Германии миннезингеров (певцов любви). Роман безвестных авторов «Тристан и Изольда» и поэма «Витязь в тигровой шкуре» грузинского поэта Шота Руставели, кажется, особенно ярко представляют эту часть мировой культуры.

Начнем с героических сказаний.

Песнь о Роланде

Король наш Карл, великий император.
Провоевал семь лет в стране испанской.
Весь этот горный край до моря занял.
Взял приступом все города и замки,
Поверг их стены и разрушил башни.
Не сдали только Сарагосу мавры.
Марсилий-нехристь там царит всевластно.
Чтит Магомета, Аполлена славит.
Но не уйдет он от Господней кары.
А ой!
«Песнь о Роланде»

Знаменитая «Песнь о Роланде» дошла до нас в рукописи середины XII века. Найдена она была случайно в библиотеке университета в Оксфорде и впервые опубликована в Париже в 1837 году. С этого времени началось ее триумфальное шествие по странам мира. Ее издают и переиздают в переводах и в оригинале, изучают в университетах, пишут о ней статьи и книги.

Приведенные в эпиграфе строки требуют пояснения. Карл - лицо историческое. Король германского племени франков (само слово «король» произошло от его имени). Путем завоеваний, битв, походов основал огромное государство, включавшее в себя земли современной Италии, Франции, Германии. В 800 году назвал себя императором. В историю он вошел под именем Карла Великого.

Событие, о котором рассказывается в поэме, произошло в 778 году. Карлу тогда было тридцать шесть лет. В поэме он уже убеленный сединами глубокий старец двухсот лет от роду. Эта деталь знаменательна: поэма имела общенародную аудиторию и отражала общенародные представления об идеальном государе - он должен быть мудр и стар.

Уже с первых стихов поэмы перед нами предстают два враждующих мира: христианский, представителем которого является Карл, наделенный всеми положительными качествами, и Марсилий-нехристь, властитель мавров, иноверцев, а потому, конечно, персонаж крайне отрицательный. Главной его виной является то, что он «чтит Магомета, Аполлена славит». Как видим, представление автора поэмы о магометанстве самое поверхностное, как и об античной мифологии. Бог искусств и солнечного света Аполлон, так много давший воображению древнего грека и древнего римлянина, забыт.

Имя его искажено, он соседствует с Магометом. Античная культура, богатая, роскошная, погребена, и лишь слабое эхо ее доносится иногда до слуха народов Западной Европы.

Противники Карла и его воинов мавры. Кто они? Древние греки так называли жителей Мавритании, по цвету их кожи (маурос - темный). Исторически это арабы, захватившие в 711-718 годах Испанию и основавшие в ней несколько государств. В их междоусобные войны вмешался в 778 году франкский король, осадил Сарагосу, но города не взял и вынужден был вернуться восвояси. На обратном пути в Ронсевальском ущелье арьергард его войск попал в засаду. Мавры и местные жители горных районов, баски, перебили отряд, которым командовал племянник Карла Хруотланд, маркграф Бретани. Вот все, что известно науке об этом событии, что сохранили для истории старинные хроники и историк Карла Великого Эгинхард, автор книги «Жизнь Карла» (829-836).

Многие исторические события, большего масштаба и большей исторической важности, чем описанное в «Песни о Роланде», остались за пределами памяти народной, забылись, затерялись в ходе времен, между тем как факты не столь уж значительные, если рассматривать их «с космических» исторических высот, неожиданно ярко и многопланово высвечиваются, и свет их преодолевает века, а иногда и тысячелетия. Вряд ли Троянская война, описанная Гомером, была так уж грандиозна. Были, конечно, события и поважнее. Но человечество помнит и как бы воочию видит то, что происходило у невысокого холма под названием Ида и небольшой речушки под названием Скамандр. В чем же разгадка этого странного обстоятельства? Здесь вступает в свои права искусство.

Стоит поэту своим волшебным словом обозначить далекое или близкое событие, и оно обретает вечную жизнь. В смене дней, в непрестанном движении времени оно как бы останавливается, застывает, сохраняя при этом всю свежесть первозданности. Запечатленное мгновение! Так дошли до нас и живут с нами герои поэм Гомера, так дошла до нас трагедия, разыгравшаяся двенадцать веков тому назад в Ронсевальском ущелье, гак живо и поэтично рисуются нашему воображению были восьмисотлетней давности, запечатленные «Словом о полку Игореве».

«Песнь о Роланде» заканчивается словами: «Турольд умолк». Турольд? Автор поэмы? Переписчик? Человек, собравший воедино поэтические сказания о несчастной судьбе молодого Роланда, ходившие в народе? Никто этого не знает. Только один раз было названо это имя в конце поэмы и нигде больше не повторялось. Так и ушел или, вернее, пришел в вечность этот никому не ведомый человек, как виденье, как бледный призрак, оставив нам свою душу - чувства, мысли, идеалы, которыми жили, надо полагать, его соотечественники и современники.

Поэма сугубо тенденциозна, то есть автор не просто рассказчик, но и прежде всего пропагандист, поставивший своей целью прославить дело христианской церкви и патриотизм французов. Имя христианского Бога постоянно вплетается в суровую вязь рассказа. Без него не обходится ни один шаг, ни один жест и Карла, и Роланда, и всех христианских воинов. Бог помогает Карлу продлить, вопреки всем законам природы, день, чтобы дать ему возможность и время победить и покарать врага, Бог постоянно наставляет его в ратных походах и является как бы инициатором завоеваний Карлом новых земель.

Любопытна в этой связи концовка поэмы. После того как было покончено и с изменником Ганелоном, обрекшим Роланда на гибель от рук мавров, наказаны сами мавры, словом, когда он, Карл, «и гнев излил, и сердце успокоил», и отошел к мирному сну, является к нему посланник Бога и дает новое задание:

«Карл, собирай без промедленья войско
И в Бирскую страну иди походом,
В Энф, город короля Вивьена стольный.
Языческою ратью он обложен.
Ждут христиане от тебя подмоги».
Но на войну идти король не хочет.
Он молвит: «Боже, сколь мой жребий горек!»
Рвет бороду седую, плачет скорбно…

Достоинство поэмы заключено в лирически окрашенных идеях родины, героизма, нравственной стойкости. Франция всегда сопровождается эпитетом «милая», «нежная». Роланд и его воины постоянно помнят о том, что они дети Франции, ее защитники, ее полномочные представители. И эти, я бы сказал, чувства гражданской ответственности окрыляют их, вдохновляют на подвиги:

Да не постигнет Францию позор!
Друзья, за нами правый бой! Вперед!

Гибель Роланда и его отряда была предрешена. Виновен предатель Ганелон. Обиженный на Роланда, он, чтобы отомстить ему, решился на чудовищное злодеяние, предал его врагу, не думая о том, что предает он и свою
«милую Францию». Сказалось своеволие феодалов, сурово осужденное автором поэмы. Народ всегда резко срамил междоусобицы князей, их своекорыстие, пренебрежение к интересам государства. Фигура Ганелона - наглядное олицетворение этого гибельного для страны предательства. Княжеские усобицы терзали и нашу Русь в XII веке и тоже сурово осуждались автором «Слова о полку Игореве».

Но и на Роланде лежит вина. Трагическая вина! Он молод, пылок, самонадеян. Он предан родине, «милой Франции». За нее готов и жизнь отдать. Но слава, честолюбие туманят его взор, не позволяют видеть очевидное. Отряд окружен, враги наседают. Мудрый его товарищ Оливье торопит его протрубить в рог, позвать на помощь. Еще не поздно. Можно еще предотвратить катастрофу:

«О друг Роланд, скорей трубите в рог.
На перевале Карл услышит зов.
Ручаюсь вам, он войско повернет».
Роланд ему в ответ: «Не дай Господь!
Пускай не скажет обо мне никто.
Что от испуга позабыл я долг.
Не посрамлю я никогда свой род».

И сражение состоялось. Автор поэмы долго, обстоятельно, с натуралистическими подробностями описывал ход боя. Не раз ему отказывало чувство меры: так хотелось принизить «нехристей-мавров» и возвысить милых его сердцу французов. (Пять французов убивают четыре тысячи мавров. Их, этих мавров, насчитывается триста четыреста тысяч. Голова Роланда рассечена, из черепа вытекает мозг, но он все еще сражается и т.д. и т.п.)

Наконец Роланд прозревает и берет свой рог. Теперь Оливье его останавливает: поздно!

То никак не к чести.
Я к вам взывал, но внять вы не хотели.

При всей своей дружеской привязанности к Роланду Оливье не может простить ему поражения и даже заверяет, что коль выживет, никогда не позволит своей сестре Альде (нареченной невесте Роланда) стать его женой.

Вы всему виною.
Быть смелым мало, быть разумным должно.
И лучше меру знать, чем сумасбродить.
Французов погубила ваша гордость.

Здесь, конечно, и голос самого автора поэмы. Судит он самонадеянного пылкою юношу, но судом добрым, отеческим. Да. он, конечно, виновен, этот юный воин, по ведь так прекрасна его отвага, так благороден его порыв отдать жизнь за родину. Как рассудить спор двух друзей?

Разумен Оливье. Роланд отважен,
И доблестью один другому равен.

И он мирит их:

Архиепископ спор услышал их.
Златые шпоры в скакуна вонзил.
Подъехал и с упреком говорит:
«Роланд и Оливье, друзья мои.
Пусть вас Господь от ссоры сохранит!
Никто уже не может нас спасти…»

И друзья гибнут. Гибнет весь отряд Роланда. В последний момент он все-таки протрубил в рог. Карл услышал призыв и вернулся. Мавры были разбиты, но Карл был безутешен. Много раз он терял сознание от горя, плакал. Оставшиеся в живых мавры приняли христианство, среди них сама Брамимонда, супруга сарацинского короля Марсилия. Как же было поэту-клирику таким финалом не прославить своего Бога.

Исторические и географические познания поэта были невелики. Он что-то слыхал об античных поэтах Вергилии и Гомере, знает, что жили они когда-то очень давно, их имена занес на страницы своей поэмы:

Там был эмиром Балиган седой.
Вергилия с Гомером старше он.

Этот «ровесник» Гомера и Вергилия собирает великое войско на выручку Марсилию. «Языческие полчища несметны». Кто же в них? Армяне и угличи, авары, нубийцы, сербы, прусы, «орды диких печенегов», славяне и русы. Всех их автор «Песни о Роланде» зачислил в стан язычников. Все они терпят поражение от войск Карла. Христианская вера торжествует, а идолы Аполлена и Магомета терпят великое поругание от своих же адептов:

Стоял там Аполлон, их идол, в гроте.
Они к нему бегут, его поносят:
«За что ты, злобный бог, нас опозорил
И короля на поруганье бросил?
Ты верных слуг вознаграждаешь плохо».
Они сорвали с идола корону.
Потом его подвесили к колонне.
Потом свалили и топтали долго.
Пока он не распался на кусочки…
A Магомет повален в ров глубокий.
Его там псы грызут и свиньи гложут.

Поэма дошла до нас в списках XII века, но создавалась она, видимо, задолго до того. Русы, так называет автор поэмы жителей Руси, приняли, как известно, христианство в конце X века. В XII веке француз не мог не знать, что на Руси исповедуют христианство. Дочь киевского князя Ярослава Мудрого Анна Ярославна, или Айна Русская, как ее называют французы, была замужем за французским королем Генрихом I и даже после его смерти одно время правила государством в годы малолетства своего сына Филиппа I.

А жила она в XI столетии, точнее, в годы 1024-1075. Это должен был бы знать французский поэт XII века. Впрочем, трудно сейчас судить о степени образованности жителей Европы той поры, о связях одних народов с другими. От Сены до Днепра путь неблизкий, а для тех времен и трудный, опасный.

Песнь о Нибелунгах

Полны чудес сказанья давно минувших дней
Про громкие деянья былых богатырей.
«Песнь о нибелунгах»

Это - первые строки знаменитой героической поэмы, рожденной где-то в XIII столетии, волновавшей воображение средневекового немца в течение трех веков, а потом начисто забытой вплоть до XVIII столетия. Извлеченная из архивов и показанная Фридриху II, королю Пруссии в годы, когда Европа высокомерно третировала Средневековье, она получила пренебрежительную оценку монарха как произведение варварское, не достойное цивилизованных вкусов новых времен, и снова была предана забвению. Но уже 2 апреля 1829 года Эккерман записал в своих «Разговорах с Гете» высказывание поэта: «…„Нибелунги“ такая же классика, как и Гомер, тут и там здоровье и ясный разум».

Сохранилось более тридцати ее списков на пергаменте и бумаге, что говорит о большой ее популярности в XIII, XIV, XV веках. Впервые опубликованная типографским способом в 1757 году, она стала достоянием широких кругов читателей и ныне внесена в круг лучших эпических поэм мира. Научная литература о ней необозрима.

Древний автор, не оставивший своего имени, назвал ее песнью. На песнь в нашем нынешнем понятии этого слова она никак не похожа: в ней 39 глав (авантюр) и более 10 тысяч стихов. Первоначально, однако, она, вероятно, состояла из коротких стихотворных сказов с ассонансной рифмой и пелась под аккомпанемент музыкального инструмента.

Шли годы, века. События, так или иначе запечатленные в этих сказах, уходили в прошлое, шпильманы, исполнявшие их, что-то добавляли, что-то исключали, на что-то начинали глядеть иными глазами, в результате к концу XII века или к самому началу XIII, сложенная из отдельных песен в огромное эпическое сказание, она включала в себя и картину придворных нравов западноевропейских феодалов XII века, и смутные реминисценции далекой древности. В них угадываются события Великого переселения народов IV-V веков, нашествие кочевников из Азии во главе с Аттилой, предводителем гуннов. Грозный, наводивший когда-то ужас на народы Римской империи Аттила превратился в «Песни о нибелунгах» в доброго, безвольного Этцеля. Так обелили его восемь веков, прошедших со времени его
смерти в 453 году. Но само имя его в несколько измененной форме сохранилось.

Земли, на которых происходят события, описываемые в поэме или упоминаемые в ней, достаточно обширны. Это Саксония и Швабия на правом берегу Рейна, это Адстрия, Бавария, Тюрингия, это широкое плато Шпессарт, нынешняя земля Рейнальд-Пфальц, это Дания, остров Исландия - королевство героини поэмы Брюнхильды, Франкония, область между Рейном и Майном, это Рона, река во Франции, это Нидерланды - владение короля Зигмунда, отца Зихфрида, а потом и самого Зихфрида, это Венгрия и даже Киевская земля.

Германские племена, создавшие первые версии сказания, расселились широко по Западной Европе, связи между ними не всегда сохранялись, и главные герои поэмы Зихфрид, Кримхильда, Гунтер, Брюнхильда и др. перекочевали в исландские саги под теми или иными именами.

Но оставим эту интересную и весьма не простую тему ученым-специалистам и обратимся к самой поэме, напечатанной у нас в переводе с немецкого Ю. Б. Корнеева.

Мы попадаем в мир придворных празднеств, рыцарских турниров, роскошных придворных туалетов, прекрасных дам, молодости и красоты. Таков внешний облик господствующих сословий феодального общества XII столетия, каким его представил древний шпильман. Не забыты и христианские Храмы, но религия здесь как предмет быта, традиционный ритуал, не более:

Пошли оруженосцы и рыцари в собор.
Служили, как ведется со стародавних пор.
Юнцы мужам и старцам на этих торжествах.
Все ожидали празднества с веселием в сердцах.

Простой народ как антураж. Он любопытствует, дивится, выражает восхищение или скорбь, но не играет какой-либо активной роли в событиях:

Пока во славу Божью обедня в храме шла.
Толпа простого люда на площади росла.
Народ валил стеною: не всякому опять
Чин посвященья в рыцари придется увидать.

Посвящают в рыцари юного Зихфрида. Он - королевич. Родители его - нидерландский властитель Зигмунд и Зиглинда - не чают в нем души. Да и всем окружающим он люб. Он смел и уже гремит о нем слава, его всюду хвалят:

Был так высок он духом и так пригож лицом.
Что не одной красавице пришлось вздыхать по нем.

Отметим здесь три обстоятельства, весьма примечательных для понимания идеалов той поры.

Первое качество, ценимое в Зихфриде, - это высота его духа. Под последним понимались смелость, отвага, нравственная стойкость.

Второе - его молодость и пригожесть. И то и другое ценилось всегда, во все времена и у всех народов. Старость всегда взирала на молодых людей с восхищением и малой толикой зависти, вздыхая о той поре, когда сама была такой же.

Третий момент, на что, конечно, нужно обратить внимание,- в качестве судей мужской красоты указаны здесь женщины - вздыхающие красавицы. Это уже признак иной, придворной среды. Клерикалы, а они тоже создавали в Средневековье свою культуру, никогда бы не сослались на мнения женщин.

Итак, Зихфрид - главный герой «Песни о нибелунгах», первой ее части. Во второй на авансцену выйдет его супруга, прекрасная Кримхильда, превратившаяся из робкой, застенчивой, простодушной и доверчивой девы в хитрую и жестокую мстительницу. Но пока она еще для нас юная дева, не знавшая любви и даже не желающая ее познать:

«Нет, матушка, не надо о муже толковать.
Хочу, любви не зная, я век провековать».

Вечная тема, вечное заблуждение! Эту девическую грезу русские воспели в прелестном романсе «Не шей ты мне, матушка, красный сарафан». Матушка открывает дочери вечную истину: без любимого не будет счастья, пройдут годы, «прискучат забавушки, стоскуешься ты». В древнем германском эпосе за семь веков до того такой же разговор происходил в старинном городе Вормсе между прекрасной Кримхильдой и королевой Утой, ее матерью:

«Не зарекайся, дочка, так Ута ей в ответ,
Без милого супруга на свете счастья нет.
Познать любовь, Кримхильда, придет и твой черед,
Коль витязя пригожего Господь тебе пошлет».

И Господь послал ей этого пригожего витязя. То был Зихфрид, «вольный сокол», что приснился ей однажды. Но сон предвещал уже и беду: сокола заклевали два орла. Поэт не хочет оставить читателя в неведении о грядущих судьбах своих героев, и хоть картина, рисуемая им в начале повествования, ослепительно празднична, грозные предзнаменования нет-нет и затуманивают ее.

Юн Зихфрид, но уже повидал немало стран и совершил немало подвигов. Здесь мы уже вступаем в область сказки. Подвиги Зихфрида полны чудес. Он убил страшного дракона и омылся в его крови. Тело его стало неуязвимым, и только одно место осталось не омытым кровью лесного чудовища, сзади, под левой лопаткой, как раз напротив сердца: листок упал на это место, и кровь дракона не омыла этот маленький кусочек кожи юноши. Эта случайность стала роковой для Зихфрида, но это позднее, а пока же он, ни о чем не подозревая, счастливыми глазами смотрит на мир и ждет от него ослепительных чудес.

Однажды Зихфрид совершал прогулку на своем боевом коне, один, без свиты. Поднявшись на гору, он увидел толпу нибелунгов. Их возглавляли два брата — Шильбунг и Нибелунг. Они делили сокровища, что были зарыты в горе. Спорили братья, ссорились, дело шло к кровавой развязке, но, увидев Зихфрида, они избрали его третейским судьей. Пусть-де рассудит по справедливости. А клад был велик:

Там камней драгоценных была такая груда,
Что их на ста подводах не увезли б оттуда,
А золота, пожалуй, и более того.
Таков был клад, и витязю пришлось делить его.

И этот клад тоже стал роковым в судьбе Зихфрида и его будущей жены Кримхильды. Люди давно заметили, что корысть, неуемная жажда богатств уродует человеческие души, заставляет человека забывать о родстве, дружбе, любви. Золото становится страшным проклятьем для тех, кто ослеплен его манящим блеском.

Братья остались недовольны дележом Зихфрида. Завязалась ссора, двенадцать великанов, охранявших братьев-королей, набросились на юного витязя, но он, подняв свой добрый меч Бальмунг, убил их всех, а вслед за ними и семьсот других воинов и самих двух братьев-королей. За своих сюзеренов вступился карлик Альбрих, но и его одолел юноша, отнял у него плащ-невидимку, велел запрятать сокровище в потайную пещеру, а покоренного Альбриха оставил стеречь его.

Таковы чудесные, полные сверхъестественных сил деяния молодого витязя. Это была сказка. Вряд ли кто и в дни создания поэмы верил в такие чудеса, но это было красиво, это далеко уносило от суровой и будничной реальности и тешило воображение.

Сказка как жанр возникла позднее эпических сказаний. Истоки ее - мифы, но уже тогда, когда мифы потеряли свою религиозную основу и стали предметом поэтического воображения. Миф для древнего человека был реальностью, никаких сомнений у древнего грека, к примеру, не возникало в реальности личности Ахилла, но средневековый слагатель рыцарского романа знал, что его герой и все его похождения - плод фантазии.

В «Песни о нибелунгах» историческая реальность, дошедшая до XII века в легендах, соединилась с вымыслом, рыцарским романом, наполнилась сказочным элементом, который воспринимался уже как изящная фантазия. Мы видим в поэме синтез двух эстетических систем - легенды с исторической основой и сказки-вымысла.

Молодой герой задумал жениться. Дело обычное и естественное. Родители не прочь, да вот беда - невесту он выбрал в далекой (по тем временам) Бургундии, а бургунды надменны и воинственны, внушают страх престарелым родителям героя.

Вечная и прекрасная забота старших о молодом поколении: как сохранить, как уберечь юных и беспечных чад от грозных сил реального мира, всегда враждебно подстерегающего неопытные души!

Заплакала Зиглинда, узнав про сватовство.
Так боязно ей стало за сына своего,
А вдруг уже не будет ему пути назад?
Вдруг жизни люди Гунтера ее дитя лишат?

Зихфрид, конечно, нисколько не думает об опасности. Скорее, он даже хотел бы встретить на пути к счастью преграды, препятствия. Так много в нем энергии и молодых сил. В молодом задоре он готов взять невесту силой, «если не отдадут добром» ее братья, а вместе с нею и земли бургундов.

Старик отец «нахмурил брови» - опасны эти речи. Что если молва донесет их до ушей Гунтера?

Зихфрид ни разу еще не видел Кримхильды. Любовь его заочна. Он верит славе: о ее красоте слагают легенды. Видимо, для тех времен этого было достаточно.

Сборы кончились. Поэт не забыл сказать, что королева Ута вместе с приглашенными ею дамами день и ночь шила сыну и его свите богатую одежду, отец же снабдил их ратными доспехами. Наконец, к великому восхищению всего двора, воины Зихфрида и он сам

…ловко сели на скакунов лихих.
Отделкой золотою сверкнула сбруя их.
Собой гордиться было к лицу таким бойцам.

Однако в праздничную картину нет-нет и ворвется тяжкое предчувствие грядущих бед. Поэт заранее предупреждает слушателя и читателя о трагической судьбе героя. Потому праздник молодости и красоты приобретает щемящую остроту трагедийности.

Зихфрид смел, отважен, но и дерзок, самонадеян, подчас ведет себя вызывающе, будто ищет поводов для ссор и поединков, как забияка. Отец предлагает ему взять с собой войско, он берет лишь двенадцать ратников. Прибыв в Вормс, на приветливые слова короля Гунтера отвечает дерзостью:

Я спрашивать не стану, согласны вы иль нет,
А с вами бой затею и, если верх возьму.
Все ваши земли с замками у вас поотниму.

Реакцию бургундов нетрудно представить, все, конечно, возмущены - ссора, перебранка, воины хватаются за мечи, вот-вот начнется бой, прольется кровь, но благоразумный Гунтер идет на мировую, гнев Зихфрида стихает. Гости находят радушный прием. Турниры, ратные игры веселят двор. Во всем, конечно, отличается Зихфрид, всех он побеждает в спортивных состязаниях, а по вечерам, когда «учтивой» беседой занимает «прекрасных дам», то становится предметом их особого внимания:

Те глаз не отводили от гостя своего-
Такою страстью искренней дышала речь его.

Впрочем, не будем забывать о времени. Это ведь феодализм, пора «кулачного права», по меткому выражению Маркса, когда все решал меч, и Зихфрид действовал по праву сильного, что вполне укладывалось в нравственные представления тех времен.

Однако главная задача автора «Песни» - рассказать о любви Зихфрида и Кримхильды. Пока они еще не встретились. Правда, Кримхильда наблюдает за ним из окна замка, ибо «он так хорош собой, что чувства нежные будил он в женщине любой». Зихфрид о том не подозревает и томится в ожидании встречи с ней. Но рано еще. Не пришло время. Автору нужно еще показать достоинство героя, чтобы еще и еще раз продемонстрировать его смелость, отвагу, силу, молодечество.

Бургундию осадили войска саксов и датчан. Сорок тысяч вражеских войск. Зихфрид вызвался с тысячью бойцов сразиться с ними. Автор с упоением, с восторгом описывает перипетии боя. Здесь его стихия:

Кругом кипела схватка, звенела сталь мечей.
Полки бросались в сечу все злей и горячей.

Славно сражаются бургунды, но лучше всех, конечно, их гость - прекрасный Зихфрид. И победа одержана. Много полегло на поле боя саксов и датчан, много знатных ратников попало в плен, но с ними обхождение рыцарское: им дана свобода под честное слово не отлучаться из страны без особого на то позволения. Пленники, а среди них два короля, благодарят победителей за «обращенье мягкое и ласковый прием».

Ну а что же с влюбленными? Как развиваются события их сердец? Кажется, дошел черед и до любви. Гунтер, старший брат Кримхильды и король бургундов, решил по случаю победы устроить пышный праздник. Королева-мать Ута одаряет богатым платьем челядь. Открываются сундуки, достаются или шьются заново роскошные одежды, и праздник начинается торжественным выходом к гостям несравненной красавицы Кримхильды. Она - «как луч зари багряной из мрачных облаков». Ее сопровождают сто девушек и придворных дам, само собой разумеется, «в одежде дорогой». Все они хороши собой, но…

Как меркнут звезды ночью в сиянии луны,
Когда она на землю взирает с вышины,
Так дева затмевала толпу своих подруг.

Кримхильда хороша, но не уступает ей в пригожести и гость бургундов, отважный нидерландец, сын Зигмунда, Зихфрид. Влюбленный в своих молодых героев автор буквально плетет им венок из самых восторженных похвал:

У Зигмунда на диво пригожий сын возрос.
Картиной он казался, которую нанес
Художник на пергамент искусною рукой.
Мир не видал еще красы и статности такой.

Так состоялась встреча молодых людей. Теперь начинается новая страница истории Зихфрида, его участие в сватовстве брата Кримхильды короля Гунтера, пожелавшего жениться на заморской красавице Брюнхильде. Сия последняя живет на отдаленном острове и правит королевством. Остров этот - Исландия. Страна льдов - так надо перевести это слово. Суровая, снежная, крутым плоскогорьем возвышающаяся над морем, она поздно была заселена людьми, выходцами из Ирландии, Шотландии, Норвегии, Дании. Отважные и сильные люди могли обосноваться в ней, разводить скот и кое-какие огородные культуры, но хлебные злаки приходилось завозить издалека. Ни земля, ни климат не позволяли выращивать их дома. Жителей было немного. В те времена, к которым относится повествование «Песни», их было не более 25 тысяч, да и теперь их численность едва достигает 75 тысяч.

Каких-либо описаний этой страны мы не найдем в «Песни». Сказано лишь, что это остров да море кругом. Но правит им необыкновенная женщина, богатырша, как бы олицетворяя суровое мужество тех, кто отважился жить в этом ледяном царстве.

Нельзя сказать, чтобы воины восхищались такими качествами Брюнхильды, как ее воинственность, ее мужская богатырская сила, и даже мрачный Хаген, который потом станет самым верным ее слугой, смущен и обескуражен: «Вы в дьяволицу сущую, король мой, влюблены»,- говорит он Гунтеру, а потом и спутникам короля: «Король влюбился зря: в мужья ей нужно дьявола, а не богатыря».

Женщина не должна быть сильной, слабость, скромность, застенчивость - вот самые прекрасные ее украшения. Так полагали средневековые рыцари, служившие дамам своего сердца. Как выигрывает по сравнению с ней в первой части «Песни» Кримхильда, олицетворяющая чистую женственность.

Образ Брюнхильды невольно вызывает воспоминания о многих сказаниях древних народов о женщинах-воительницах, обычно живущих обособленно от мужчин и ненавидящих их. Древние греки создали миф об амазонках. Они жили где-то у берегов Меотиды (Азовского моря) или в Малой Азии. Иногда они временно сходились с мужчинами, чтобы иметь потомство, родившихся девочек оставляли себе, мальчиков же убивали. Греческие герои Беллерофонт, Геракл, Ахилл сражались с ними. Ахилл убил амазонку Пентесилею (она помогала троянцам). Странное их поведение, их женская привлекательность волновали воображение. Лучшие греческие скульпторы Фидий, Поликлет воспевали их красоту в мраморе. До нас дошли мраморные копии с греческих скульптур.

Одна из них запечатлела прелестный облик раненой амазонки. Скульптура хранится в Капитолийском музее в Риме. Полное печали лицо, уходящие из тела жизненные силы. Девушка еще стоит, но вот-вот, кажется, подкосятся колени, и она тихо опустится на землю с последним, предсмертным вздохом. В мифах об амазонках запечатлелось и удивление и восхищение мужчин женщинами-воительницами.

С Брюнхильдой вступает в состязание Зихфрид. Надев плащ-невидимку, он за Гунтера выполняет все условия Брюнхильды (Гунтер лишь имитирует требуемые движения) - бросает огромный камень, прыжком догоняет его и метко действует копьем. Брюнхильда побеждена. Она, конечно, недовольна («от гнева лик красавицы зардел…»), но, пожалуй, не своим поражением, а победой явно не симпатичного ей Гунтера. Автор «Песни» без нажима, может быть, полагаясь на проницательность читателя, намекнул на одно обстоятельство: когда Гунтер с компанией предстал перед исландской королевой, она обратилась с улыбкой, конечно, благосклонной, к молодому нидерландскому герою Зихфриду - иначе говоря, Брюнхильда хотела бы видеть в нем претендента на ее руку. «Приветствую вас, Зихфрид, в моем родном краю». На что Зихфрид не без иронии отвечает ей:

Передо мною первым такую речь держа,
Ко мне не по заслугам добры вы, госпожа.
Мой господин - пред вами, и вам при нем не след
К его вассалу скромному свой обращать привет.

Здесь начало трагедии. Брюнхильда обманулась в своих надеждах. Она любит Зихфрида, и тем более теперь ей ненавистен Гунтер. Она горда и не показывает своей досады, но мщение ее впереди. Однако автор, который постоянно разъясняет читателю все мотивы поведения своих персонажей, даже тогда, когда в таких разъяснениях нет необходимости, ибо и так все ясно, здесь явно недогадлив. Понимает ли он психологическую подоплеку событий?

Однако последуем за его рассказом. Брюнхильда и компания Гунтера прибывают в Вормс. Играются свадьбы двух пар: Гунтера - Брюнхильды, Зихфрида - Кримхильды. Вторая пара счастлива, первая… Здесь происходит конфуз. Молодая жена Гунтера связывает своего супруга крепким поясом и подвешивает на крюк, дабы не докучал он ей своими домоганиями.

Как ни сопротивлялся униженный супруг,
Он был на крюк настенный подвешен, словно тюк.
Чтоб сон жены тревожить объятьями не смел.
Лишь чудом в эту ночь король остался жив и цел.
Недавний повелитель теперь молил, дрожа:
«С меня тугие путы снимите, госпожа…»
Но не сумел мольбами Брюнхильду тронуть он.
Его жена спокойно вкушала сладкий сон,
Пока опочивальню рассвет не озарил
И Гунтер на своем крюке не выбился из сил.

Снова Зихфриду пришлось помочь королю усмирить супругу-богатыршу, что он и делает, накинув на себя плащ-невидимку и под видом Гунтера проникнув в ее спальню. Древние охотно верили в чудеса. Наука делала первые робкие шаги, а перед человеком представали сонмы загадок природы. Как их разгадать? Как преодолеть непонятные, но реальные законы мира природы? И тогда фантазия рисовала сказочный, эфемерный мир сверхъестественных возможностей, магическую силу приобретали вещи, жесты, слова. Достаточно было сказать: «Сезам, откройся!» - и разверзается вход в потаенное, глазам предстают несметные сокровища. Достаточно было Зихфриду омыться в крови дракона, и тело его становилось неуязвимым. Достаточно было коварной супруге библейского Самсона Далиле отрезать его волосы, и вся его огромная физическая сила исчезла. То же произошло с Брюнхильдой. Зихфрид снял с ее руки магическое кольцо, и она превратилась в обыкновенную слабую женщину. Гунтер нашел ее примиренной и покорной.

Но не дано было ей остаться в неведении. Тайна раскрылась. Королевы поссорились. Поводом послужило женское тщеславие. Поспорили у входа в храм: кому войти первой? Одна заявила, что она - королева и первенство за ней. Вторая - что муж ее не вассал, что он никогда не был ничьим слугой, что он отважней и знатней Гунтера и пр. и пр. И, наконец, уже в пылу перебранки Кримхильда прибегает к последнему аргументу, показав своей сопернице ее кольцо и пояс, которые когда-то Зихфрид унес из ее спальни в качестве победного трофея и подарил ей, Кримхильде.

Так началась трагедия. Брюнхильда не могла забыть оскорбления. Зависть к Кримхильде, к ее счастью, ревность (Брюнхильда не перестала любить Зихфрида), ненависть к сопернице - все это теперь слилось в единое жгучее желание отомстить и Кримхильде, и Зихфриду.

И ее волю вершит мрачный, злобный Хаген. Составляется заговор против молодого героя, хитрый, коварный, трусливый: убить не на поединке, не в честном сражении, а предательски, когда тот ничего не подозревает. Автор «Песни» великолепно рисует характеры. Они не однозначны. Не все сразу поддерживают идею убийства. Гунтер поначалу смущен: ведь столько доброго для него сделал Зихфрид. Нет, нет! Ни в коем случае! Но уже через минуту: «А как убить его?» Он уже согласен. Согласен и младший его брат Гизельхер, который до того возмущенно заявлял:

Ужель заплатит жизнью прославленный герой
За то, что вздорят женщины по пустякам порой?

Душой заговора становится Хаген. Что движет им? Почему так упорно, так ожесточенно ненавидит он Зихфрида? Только ли здесь вассальная верность? Скорее, зависть, ненависть к чужеземцу, который превосходит всех силой, отвагой и нравственными достоинствами. Автор не говорит прямо об этом, но это явствует из его рассказа.

Из всех бургундов Хаген, пожалуй, самый умный, прозорливый и самый злобный. Он понимает, что сразить Зихфрида в открытую нельзя, значит, надо прибегнуть к хитрости, и он обращается к самой Кримхильде. Наивная, ничего не подозревающая женщина доверяет ему тайну своего супруга, указывает и даже вышивает крестом то место на его одежде, где было уязвимо его тело. Так решила она судьбу самого дорогого ей существа.

Днем, во время охоты, когда Зихфрид наклонился к ручью, чтобы напиться, Хаген сзади вонзил ему копье как раз в то место, которое было отмечено злополучным крестом.

Сбежались рыцари к умирающему герою. Стал проливать слезы и Гунтер, но истекающий кровью Зихфрид промолвил: «Слезы о злодействе льет сам виновник зла».

Менялись времена, менялись нравственные представления людей, но, кажется, никогда не было большего преступления в глазах всех, чем предательство. Оно всегда воспринималось как что-то чудовищное, как предельная мера несправедливости.

Предательское убийство Зихфрида еще больше возвысило его в глазах читателя. Гибель «идеального героя» Средневековья!

Он безупречен физически и нравственно, он сам - великая драгоценность мира. Какой же мерой измерить глубину бесчеловечия и зла, проявленную его убийцами? Здесь — кульминация трагедии, рассказанной средневековым шпильманом. Нет сомнения, что она потрясала современников поэта и, конечно, создавала тот нравственный, психологический эффект, который древнегреческий философ Аристотель назвал «катарсисом» - нравственным очищением путем страха и сострадания.

Автор «Песни» не остановится на этом. Он расскажет подробно и обстоятельно о мести Кримхильды. Она будет ужасна, эта месть. Разъяренная женщина зальет морем крови своих сородичей, так коварно воспользовавшихся ее доверчивостью, но и сама погибнет и не вызовет у нас сочувствия: не может человек в мести, даже справедливой и оправданной, доходить до ожесточения и бесчеловечности.

Героический эпос - один из наиболее характерных и популярных жанров европейского средневековья. Во Франции он существовал в виде поэм, называвшихся жестами, т. е. песнями о деяниях, подвигах. Тематическую основу жест составляют реальные исторические события, большинство из которых относится к VIII - X вв. Вероятно, сразу же после этих событий возникли предания и легенды о них. Возможно также, что предания эти первоначально существовали в виде кратких эпизодических песен или прозаических рассказов, сложившихся в дорыцарской дружинной среде. Однако очень рано эпизодические сказания вышли за рамки этой среды, распространились в народных массах и превратились в достояние всего общества: им с одинаковым восторгом внимало не только воинское сословие, но и духовенство, купечество, ремесленники, крестьяне.

Поскольку изначально эти народные сказания предназначались для устного напевного исполнения жонглерами, последние подвергали их интенсивной обработке, которая заключалась в расширении сюжетов, в их циклизации, во введении вставных эпизодов, иногда очень больших, разговорных сцен и т. п. В результате краткие эпизодические песни приняли постепенно вид сюжетно- и стилистически-организованных поэм - жест. Кроме того, в процессе сложного развития некоторые из этих поэм подвергались заметному влиянию церковной идеологии и все без исключения - влиянию идеологии рыцарской. Поскольку рыцарство обладало высоким авторитетом для всех слоев общества, героический эпос приобрел широчайшую популярность. В отличие от латинской поэзии, практически предназначенной для одних только клириков, жесты создавались по-французски и были понятны всем. Ведя происхождение из раннего средневековья, героический эпос принял классическую форму и пережил период активного бытования в XII, XIII и отчасти XIV в. К этому же времени относится и его письменная фиксация. Жесты принято разделять на три цикла:

1) цикл Гильома д"Оранж (иначе: цикл Гарена де Монглан - по имени прадеда Гильома);

2) цикл “мятежных баронов” (иначе: цикл Доона де Майанс);

3) цикл Карла Великого, короля Франции. Тема первого цикла - бескорыстная, движимая лишь любовью к родине служба верных вассалов из рода Гильома слабому, колеблющемуся, часто неблагодарному королю, которому постоянно угрожают то внутренние, то внешние враги.

Темой второго цикла является мятеж гордых и независимых баронов против несправедливого короля, а также жестокие распри баронов между собой. Наконец, в поэмах третьего цикла (“Паломничество Карла Великого”, “Борта Большеногая” и др.) воспевается священная борьба франков против “язычников”- мусульман и героизируется фигура Карла Великого, предстающего как средоточие добродетелей и оплот всего христианского мира. Самой замечательной поэмой королевского цикла и всего французского эпоса является "Песнь о Роланде", запись которой относится к началу XII в.

Особенности героического эпоса:

1) Эпос создавался в условиях развития феодальных отношений.

2) Эпическая картина мира воспроизводит феодальные отношения, идеализирует сильное феодальное государство и отражает христианские верования, христианские идеалы.

3) В отношении истории, историческая основа просматривается четко, но при этом она идеализируется, гиперболизируется.

4) Богатыри – защитники государства, короля, независимости страны и христианской веры. Всё это трактуется в эпопее как общенародное дело.

5) Эпопея связана с фольклорной сказкой, с историческими хрониками, иногда с рыцарским романом.

6) Эпопея сохранилась в странах континентальной Европы (Германии, Франции).