Почему Лев Толстой ушел из дома? . Десять дней, которые потрясли мир Причина ухода толстого из ясной поляны

Задачи исследования Трагический уход Толстого из родового дома в Ясной Поляне, завершившийся его смертью на железнодорожной станции Астапово, продолжает привлекать внимание и через 100 лет после события, потрясшего Россию. О печальных итогах 50-летнего брака Льва Николаевича и Софьи Андреевны написаны множество статей, опубликованы мемуары, монографии и художественные биографии. О Толстом, как ни об одном русском писателе, пишут за рубежом, причем число стран, где изучают его творчество, постоянно увеличивается. Видное место по масштабам исследований о Толстом занимают ученые США и Канада. Для российского читателя, особенно, литературоведа, знакомство с работами о Толстом американских и канадских ученых и писателей, несомненно, окажется полезным. Вместе с тем, тема Толстого и его творчества в североамериканской научной и художественной литературе настолько велика, что в рамках статьи, возможно подробно рассмотреть лишь отдельный ее фрагмент, в данном случае, выяснение причин ухода Толстого из Ясной Поляны. Ограничение темы исследования не исключает необходимости общего ознакомления российских читателей с состоянием научного и художественного творчества о Толстом в США и Канаде. Поэтому в настоящей статье было поставлено несколько задач: 1. Дать представление о месте Толстого в североамериканской культуре; 2. Охарактеризовать количественную динамику книг о Толстом, опубликованных американскими и канадскими учеными и писателями; 3. Рассмотреть основные работы североамериканских ученых, посвященные анализу причин ухода Толстого из Ясной Поляны. В статье рассматриваются только научные работы. Художественные биографии Толстого и его жены планируется рассмотреть в следующей статье. Настоящая работа выполнена в рамках научного гранта РГНФ "Л.Н. Толстой в русском и мировом сознании: перекличка на рубеже веков (100 лет после ухода)". Автор выражает благодарность Джону Вудсворту, сотруднику Группа славянских исследований при Оттавском университете, за ценные замечания по материалам статьи. Место Толстого в с евероамериканской культуре В Северной Америке Лев Толстой - самый известный русский писатель. Его знают повсеместно - от Нью-Йорка, Монреаля и Сан-Франциско до городков американской и канадской глубинки. По сюжетам его романов сняли десяток фильмов в Голливуде, о Толстом дети слышат в школах. Остальные великие русские остаются для избранных. Чайковский с его "Щелкунчиком" и "Лебединым озером" воспринимается как нечто европейское, ставшее частью местной культуры, Пушкин, несмотря на усилия Набокова, едва переводим, а Достоевского и Чехова, во многих отношениях превосходящих Толстого, ценят лишь интеллектуалы. Но и в их среде заметно выделяют Толстого. Согласно опросу 125 американских и английских писателей, опубликованному в 2007 г., из 10 лучших произведений всех времен первое и третье место заняли романы Толстого "Анна Каренина" и "Война и мир", рассказы Чехова оказались на девятом месте, а Достоевский вообще не попал в первую десятку. В другом исследовании названо 100 ведущих писателей, драматургов и поэтов мира. Здесь Толстой занял четвертое место (после Шекспира, Данте и Гомера), Достоевский оказался на пятнадцатом месте, а Пушкин на двадцать первом. Итак, Толстой занимает почетное место в американской обойме признанно великих авторов. Чем можно объяснить столь высокую оценку? Ответ очевиден. Она основана на почитании больших романов Толстого - "Войны и мира" и "Анны Карениной". Кроме литературных достоинств романов, американцев привлекает доступность. Романы Толстого крупномасштабны и посвящены большим темам - войне, любви и семье. Язык прост для перевода, а герои обаятельны. Они аристократы, то есть европейцы по культуре, но европейцы идеальные, избавленные от будней повседневных забот и имеющие досуг для культивирования высоких чувств. Их мысли и поступки очевидны и понимание не требует усилий, неизбежных при встрече с духовно напряженными героями Достоевского или с полутонами психологических акварелей Чехова. И наконец, с чего следовало бы начать, почитатели Толстого не заблуждаются: он действительно великий писатель. Особое место в истории Северной Америки занимает Толстой - общественный деятель. Влияние его было двояким - прямым и косвенным. Толстой активно участвовал в переселении духоборов в Канаду. Вместе с последователями Толстой организовали компанию в их защиту, и помог заручиться поддержкой мировой общественности. Писатель передал духоборам гонорары от пьес, и ради них закончил отложенный роман "Воскресение", чтобы помочь им деньгами на переселение. В 1898 - 1899 гг. около 8 тыс. духоборов прибыли морем в Канаду. Одну из партий духоборов сопровождал Сергей Толстой, сын писателя. Духоборы и поныне остаются заметной религиозной общиной западной Канады. Косвенное влияние Толстого определяется тем, что он был духовным отцом толстовства - движения, проповедующее нравственное совершенствование путем труда, непротивления злу насилием, всепрощения и всеобщей любви. Опыт толстовцев был использован при организации кибуцев в Палестине (будущем Израиле), ставших образцом при создании коммун в Северной Америке, ныне объединенных в "Федерацию эгалитарных коммун" (Federation of Egalitarian Communities). Несравненно значительней по последствиям факт, что взгляды Толстого оказали влияние на Махатму Ганди, основателя движения ненасильственного сопротивления в Индии. В свою очередь, Ганди стал примером для Мартина Лютера Кинга, возглавившего движение за гражданские права черного населения США. Важную роль в приеме русских беженцев, попавших в США в период Второй мировой войны и в послевоенные годы, сыграл Толстовский фонд, основанный в 1939 г. благодаря усилиям дочери писателя, Александры Толстой. В основу гуманитарной деятельности фонда были положены идеи ее отца. Кроме адаптации беженцев, фонд помогал сиротам и престарелым и финансировал образовательные программы. В 1941 г. фонд приобрел в штате Нью-Йорк ферму с обширным участком земли, ставшую временным прибежищем для беженцев. В настоящее время ферма работает как реабилитационный центр и дом престарелых. Библиотека Толстовского фонда является одним из центров русской культуры в Америке. Толстой в североамериканской русистике : основные монографии и журналы Вряд ли приходится удивляться, что творчеству и жизни Толстого отведено выдающееся место в работах американских и канадских ученых, занимающихся изучением русской литературы и истории. Однако произошло это не сразу: первые четыре десятилетия ХХ века шло накопление знаний о Толстом среди еще немногочисленных русистов США и Канады. Тон задавали переводы Толстого, воспоминания о нем родных и знакомых и работы европейских, в первую очередь, британских авторов. В 1946 г. была опубликована первая американская монография о Толстом и затем до конца 1970-ых годов в США каждое десятилетие появлялась по две-три новые книги (не считая диссертаций), посвященных Толстому и его творчеству (см. таблицу). Подлинного расцвета толстоведение в США и Канаде достигает в 1980-е годы, когда за десятилетие вышли из печати 12 новых книг о Толстом. Столько же книг американские и канадские авторы опубликовали и в 1990-е годы. Наконец, за неполное десятилетие XXI века (2001-2008 г.г.) в США и Канаде появилось еще девять книг, посвященных Толстому, его трудам и переписке.
ТАБЛИЦА. Книги о Толстом и его творчестве, опубликованные американскими и канадскими учеными с 1946 по 2009 г. (Приведены первые издания основных книг).

К этому времени были уже серьезно осложнены. Известно, что Софья Андреевна, прожившая с Толстым в браке, который длился 48 лет, была ему хорошей женой. Она родила Толстому 13 детей, всегда исключительно нежно и внимательно выполняла материнские обязанности, занималась переписыванием и подготовкой рукописей мужа к печати, образцово вела хозяйство.

Однако, к 1910 году отношения Толстого с женой до крайности обострились. У Софьи Андреевны начались истерические припадки, во время которых она просто не владела собой. Летом 1910 года в Ясную Поляну были приглашены психиатр профессор Россолимо и хороший врач Никитин, знавший Софью Андреевну давно. После двухдневных исследований и наблюдений, они установили диагноз «дегенеративной двойной конституции: паранойяльной и истерической, с преобладанием первой».

Разумеется, тяжелое расстройство не могло возникнуть на пустом месте. Причиной ему были идеи Льва Николаевича. Стремление писателя быть проще и ближе к народу, его манеру одеваться в крестьянскую одежду, его вегетарианство и прочее Софья Андреевна терпела. Однако, когда Толстой объявил о намерении отказаться от авторских прав на свои сочинения, созданные после 1981 года, его жена восстала. Ведь отказ от авторских прав означал отказ от гонораров за публикации, которые были очень и очень значительными. Толстой желал спасти мир, приведя все человечество к более правильной, честной и чистой жизни. Софья Андреевна таких больших задач перед собой не ставила, она лишь желала дать детям надлежащее образование и обеспечить им достойное будущее.

Впервые о своем желании отказаться от авторских прав Толстой заявил в 1895 году. Тогда же он изложил в дневнике свою волю на случай смерти. Он обращался к детям с просьбой так же отказаться от наследования авторского права: «Сделаете это - хорошо. Хорошо это будет и для вас; не сделаете - это ваше дело. Значит, вы не готовы это сделать. То, что сочинения мои продавались эти последние 10 лет, было самым тяжелым для меня делом жизни». Как видим, первоначально Толстой просто советовал детям поступить таким образом. Однако, у Софьи Андреевны были основания полагать, что со временем эта мысль может быть сформулирована именно как последняя воля. В этом ее укрепляло все растущее влияние на мужа со стороны его друга и лидера толстовства, как общественного движения В. Г. Черткова.

В своем дневнике Софья Андреевна напишет 10 октября 1902 года: «Отдать сочинения Льва Николаевича в общую собственность я считаю и дурным и бессмысленным. Я люблю свою семью и желаю ей лучшего благосостояния, а передав сочинения в общественное достояние, - мы наградили бы богатые фирмы издательские…».

В доме начался настоящий кошмар. Несчастная супруга гениального писателя утратила всякий контроль над собой. Она подслушивала и подглядывала, старалась не выпускать мужа из виду ни на минуту, рылась в его бумагах, стараясь найти завещание, в котором Толстой лишает своих наследников авторских прав на его книги. Все это сопровождалось истериками, падениями на пол, демонстративными суицидальными попытками.

Последней каплей стал такой эпизод: Лев Николаевич проснулся в ночь с 27 на 28 октября 1910 года и услышал, как жена роется в его кабинете, в надежде отыскать «тайное завещание».

В ту же ночь, дождавшись, когда Софья Андреевна, наконец, уйдет к себе, Толстой покинул дом.

Побег

Он покинул дом в сопровождении своего врача Маковицкого, который постоянно жил в имении. Кроме Маковицкого о побеге знала лишь его младшая дочь Саша, которая, единственная из членов семьи, разделяла взгляды отца.

Решено было взять с собой только самое необходимое. Получился чемодан, узел с пледом и пальто, корзина с провизией. Денег с собой писатель взял лишь 50 рублей, а Маковицкий, вообразив, что они едут в имению к зятю Толстого, почти все деньги оставил в комнате.

Разбудили кучера и отправились на станцию Щекино. Здесь Толстой заявил о намерении отправиться в Оптину пустынь.

В Козельск Толстой пожелал ехать 3-м классом, с народом.

Вагон был забит и прокурен, Толстой вскоре начал задыхаться. Он перешел на площадку вагона. Там дул ледяной встречный ветер, но зато никто не курил. Именно этот час на передней площадке вагона Маковицкий назовет впоследствии «роковым», полагая, что именно тогда Лев Николаевич и простудился.

Наконец, прибыли в Козельск.

Оптина пустынь и Шамордино

Здесь Толстой надеялся встретиться с кем-нибудь из прославленных старцев Оптиной пустыни. Как известно, писатель был отлучен от церкви, и такой шаг восьмидесятидвухлетнего старика следует рассматривать, возможно, как готовность пересмотреть свои взгляды. Но - не случилось. Толстой провел в Оптиной восемь часов, но так и не сделал первого шага, не постучался в дом ни к одному из оптинских старцев. И никто из них не позвал его, несмотря на то, что всем в Оптиной пустыни было известно, что писатель здесь.

Сохранились рассказы о том, что когда они отплывали на пароме от Оптиной, Толстого провожали пятнадцать монахов.

Жалко Льва Николаевича, ах ты, господи! - шептали монахи.

Толстой отправился в Шамордино, к своей сестре, которая была монахиней Казанской Амвросиевской женской пустыни. Он хотел остаться здесь на какое-то время и даже думал договориться об аренде домика по соседству с монастырем, но не сделал этого. Вероятно, причиной стал приезд дочери Саши. Она прибыла очень решительно настроенная против семьи и матери, всецело поддерживающая отца, к тому же возбужденная путешествием и секретностью отъезда. Молодой задор Саши, видимо, диссонировал с настроением Толстого, бесконечно уставшего от семейных дрязг и споров, и желавшего только одного - покоя.

Астапово

Куда ехать дальше ни Толстой, ни сопровождавшие его люди, видимо, не очень знали. В Козельске, прибыв на вокзал, они сели на поезд, который стоял у перрона «Смоленск - Раненбург». Вышли на станции Белево, приобрели билеты до Волово. Там намеревались сесть на какой-нибудь поезд, следующий в южном направлении. Целью был Новочеркасск, где у жила племянница Толстого. Там думали получить заграничные паспорта и отправиться в Болгарию. А если не получится - на Кавказ.

Однако, в дороге дала себя знать простуда, которую Толстой получил по дороге в Козельск. Пришлось сойти на станции Астапово - теперь это город Лев Толстой в Липецкой области.

Простуда обернулась воспалением легких.

Толстой умер спустя несколько дней в доме начальника станции Ивана Ивановича Озолина. На то короткое время, что умирающий писатель находился там, этот небольшой домик превратился в самое важное место в России, да и не только. Отсюда по всему свету летели телеграммы, сюда примчались журналисты, общественные деятели, почитатели творчества Толстого и государственные мужи. Сюда же приехала и Софья Андреевна. Не замечая ничего, не отдавая себе отчета в том, что свидетелем ее горя стал едва ли не весь мир, она бродила вокруг домика Озолина, стараясь узнать, что там происходит, каково состояние ее Левочки. Чертков и Александра Николаевна сделали все, чтобы не допустить Софью Андреевну к умирающему мужу. Она смогла проститься с ним лишь в самые последние минуты, когда он был почти без сознания.

Озолин остановил часы в здании вокзала, приведя стрелки именно в это положение. Старинные часы в здании станции Лев Толстой и до сих пор показывают 6 часов 5 минут.

Труд критика, писателя, публициста Павла Басинского “Лев Толстой. Бегство из рая” уже вошел в длинный список премии “Большая книга”. Иначе не могло быть: в этом “большом” деле, в иррациональном уходе Толстого скрыта логика нашего национального характера и даже истории. Все-таки — почему? Павел Басинский, проделав огромную исследовательскую работу, нашел, что вся жизнь Толстого вела к этому уходу. Толстой, которого мы знаем как семьянина, крепко засевшего в фамильном гнезде Ясная Поляна, автора эпохальных романов и христианских повестей о смирении и любви, всегда был по натуре беглецом — дрожащим, озирающимся, а вдруг догонят.

Эту ночь побега удалось восстановить буквально по минутам. Впечатление страшное. В три часа ночи Л.Н. разбудил личного врача Маковицкого. Из записок врача: “Лицо страдальческое, взволнованное и решительное. “Я решил уехать. Вы поедете со мной”. Задача была достать из спальни чемодан, не разбудив Софью Андреевну, которая держала все двери открытыми, чтобы проснуться, если что, от любого шума. Толстому это удалось. Дочь Саша и ее подруга Варвара Феокритова собрали чемодан, узел с пледом и пальто, корзину с едой. Л.Н. пошел в конюшню помочь запрячь лошадей”. Из дневников: “Ночь — глаз выколи, сбиваюсь с дорожки к флигелю, попадаю в чащу, накалываюсь, стукаюсь о деревья, падаю…” “То, что спустя сутки, когда писались эти строки, представлялось ему “чащей”, из которой он “насилу” выбрался, был его яблоневый сад, исхоженный Толстым вдоль и поперек”, — пишет Басинский. Можно себе представить, в каком состоянии был “матерый человечище”… Ему было страшно.

Чего бояться? В первую очередь — Софьи Андреевны, что она проснется. Именно Софья Андреевна создавала яснополянский рай, который к концу жизни превратился для Л.Н. в яснополянский ад. Розанов писал: “Узник ушел из деликатной темницы”. Подумать: “Жена, с которой он прожил 48 лет, которая родила ему тринадцать детей, из которых семеро живы, от которых родилось 23 внука, на плечи которой он взвалил все яснополянское хозяйство, все свои издательские дела по художественным сочинениям, которая по нескольку раз переписывала частями два его главных романа и множество других работ, — этот родной человек может в любую секунду проснуться (…) и понять, что то, чего она больше всего на свете боялась, свершилось!” Да, С.А., узнав, что Л.Н. уехал, дважды пыталась утопиться, писала письма и была в жесточайшей истерике.

Как эти два разных человека оказались вместе? В семействе Берс все сестры — Лиза, Таня и Соня — были в него влюблены. В характере Сони было никогда не отдаваться “полному веселью или счастью… Ей все казалось, что сейчас что-нибудь помешает ему”. Сватовство было нервным, боязливым, ревнивым — свою соперницу Лизу Соня сумела устранить, хотя и чувствовала потом вину перед сестрой. Кстати, знаменитая сцена с угадыванием любовного признания по заглавным буквам была не совсем такой, как в “Анне Карениной”: “Соня, в отличие от Кити, разобрать сложной аббревиатуры не смогла”. Еще бы! Аббревиатура была следующей: “В.м. и п.с.с.ж.н.м.м.с. и н.с”. А именно: “Ваша молодость и потребность счастья слишком живо напоминают мне мою старость и невозможность счастья”. Позже Л.Н. записывает: “В день свадьбы страх, недоверие и желанье бегства…”

А до свадьбы? Целую главу Павел Басинский называет “Чувство оленя”. Для Л.Н. “главным камнем преткновения на пути к “раю” был грех — похоть. “Девки сбили меня с толку”, “девки мешают”, “из-за девок… убиваю лучшие годы своей жизни” — рефрен дневника его молодости”. “Чувство оленя”, слепое, наглое, от которого невозможно убежать, — это выражение самого Толстого. При этом “почти крылатой стала его фраза, что правду о женщинах он скажет только на краю могилы: прыгнет в гроб, скажет правду и захлопнет крышку. “Женофобия” Толстого не могла не породить в ХХ веке миф о его подспудном гомосексуализме. К несчастью, он сам предоставил карты любителям раскрашивать классиков в голубой цвет”.

Из дневников: “Я никогда не был влюблен в женщин. Я влюблялся в мужчин, прежде чем имел понятие о возможности педерастии; но и узнавши, никогда мысль о возможности соития не входила мне в голову. Красота всегда имела много влияния в выборе; впрочем, пример Дьякова; но я никогда не забуду ночи, когда мы с ним ехали из Пирогова и мне хотелось, увернувшись под полостью, его целовать и плакать”. Был или не был Л.Н. латентным гомосексуалистом, мы никогда не узнаем, несмотря на это его признание. Эти его ощущения были далеки от “чувства оленя”, которое мучило его так, что в 1859-м он пишет: “Надо жениться в нынешнем году — или никогда”.

Итак — впереди у Софьи Андреевны и Льва Толстого целая совместная жизнь, полная скандалов.

— Надо осознать, что его уход — это прежде всего семейная история, — рассказал Павел Басинский “МК”. — Семью Толстой создавал как идеальный проект счастья, который закончился катастрофой. Семейные конфликты, их несовместимость с женой, особенно в конце жизни. Нежелание Толстого жить в роскоши. Здесь, кстати, тоже миф, мы все думаем, что Толстой лукавил. Известный анекдот: “Граф, плуг подан к парадному, изволите пахать?” Нет, Толстому действительно было стыдно, что ему слуги подают за столом. Есть устойчивый миф, что вольготно было Толстому заниматься отречениями, ходить в простой рубахе, пахать — он же был богатый помещик… Когда начинаешь изучать “экономику” и бытовую жизнь Ясной Поляны, видно: это было бедное, недоходное имение. Толстой, отказываясь от своих литературных прав, делал свою семью бедной. Когда Софья Андреевна приехала в качестве молодой жены в Ясную, она увидела, что дом пропах сеном — братья Толстые спали на сене.

— Были ли связаны скандалы с их интимной жизнью?

— Есть миф о сексуальном гигантизме Толстого. Считается, что в Ясной Поляне куча внебрачных детей, что он изменял Софье Андреевне… Да не изменял он Софье Андреевне. Откуда взялся этот миф? Повесть “Дьявол”, которую он прятал 20 лет, а потом Софья Андреевна нашла и все поняла? Но повесть “Дьявол” говорит о том, что было с Толстым до свадьбы, о его связи с крестьянкой Аксиньей, от которой у него был один незаконнорожденный сын. Это было до всяких мыслей о женитьбе на Софье Андреевне. А после свадьбы ничего этого быть не могло. И даже Софья Андреевна, страшно ревнивая, понимала, что он абсолютно чист перед ней. Чувство оленя — сильное определение. Человек становится животным, когда им руководит похоть. Толстой мыслил себя духовным существом, а это чувство оленя — не духовное. Он как монах, который бесконечно страдает от этого чувства. Хотя скопцов он не любил, он считал это слишком механическим решением проблемы.

— Но идея бегства появилась у него еще до женитьбы?

— Его первое воспоминание детства — что он спеленут и хочет вырваться, а его не пускают, и это его возмущает. И все его герои куда-то бегут: князь Оленин — на Кавказ, Болконский — в армию, Каренина бежит от мужа… Хотя мы воспринимаем Толстого как писателя оседлого. Фазиль Искандер говорил: “Есть писатели дома и бездомья. Гоголь и Достоевский — бездомья, Толстой — дома”. Основную часть жизни Л.Н. прожил в Ясной. Но иррациональное желание убежать преследовало его всю жизнь.

— А что сама Софья Андреевна думала по этому поводу?

— Она прожила после него 9 лет. Все эти 9 лет она думала, почему ушел ее муж. Она ходила к нему на могилу, с ним разговаривала. А последняя запись в ее дневнике — про беженца. Идет Гражданская война, на территории Ясной Поляны стояли красные войска. Она видит это перемещение, вся Россия течет. Его уход открыл ХХ век. Преуспевающий писатель, который мог бы прекрасно жить на свои гонорары с огромной семьей, все бросает, уходит из дома и умирает на станции. Считается, что его последние слова — “только одно советую вам помнить: вокруг пропасть людей, а вы видите одного Льва”. Но если судить по дневникам Маковицкого, последними словами Толстого были “не надо морфия”. Он хотел умереть в ясном сознании, для него смерть была главным событием жизни. Софья Андреевна записала: “Что случилось, непонятно и навеки будет непостижимо”.

Последние годы жизни Толстого были для него очень мучитель­ными. Он честно следовал своим принципам: отказался от всех имущественных прав, даже от права собственности на свои сочинения. Но жизнь в Ясной Поляне все же тяготила его: сама по себе обстановка барской усадьбы, относительное материальное благополучие противоречило его взгля­дам, его убеждениям. В конце концов он решил уйти. Куда? Кажется, ясного плана, четкого мар­шрута у него не было. Просто уйти. В дороге Тол­стой заболел (не забудьте, что ему было 82 года) и скончался на станции Астапово.
Академик Д. С. Лихачев писал, что, если бы Тол­стой и выздоровел, “он бы пошел дальше, ибо ему нужно было уйти от всего, что грозило его оста­новить. Для него не было в жизни станций и оста­новок, он был странником, типичным русским стран­ником по натуре и по своим писательским и эти­ческим исканиям”.

Сочинение по литературе на тему: Уход Л. Н. Толстого из Ясной Поляны

Другие сочинения:

1. Снова перед Герценом встает вопрос о вариантности в жизни отдельных людей и в истории народов. Разными путями могла бы пойти жизнь Матвея. Сложись обстоятельства иным образом – и другая участь ожидала бы его. Однако случайность не отменяет закономерности. Ведь любые Read More ......
2. “Без своей Ясной Поляны я трудно могу себе представить Россию и мое отношение к ней”, – говорил Л. Толстой. Мы же без Ясной Поляны уже не можем представить себе Льва Толсто­го. Ныне Ясная Поляна – заповедное место. Здесь создан мемо­риальный Read More ......
3. Проблемы, которые автор поднимает в этом тексте таковы. Какого человека можно считать интеллигентным? Что такое интеллигентность? Нужна ли интеллигентность вообще? Именно эти проблемы поднимает Д. С. Лихачев. Рассуждая над этими вопросами, автор считает, что интеллигентность нужна при всех обстоятельствах. Она Read More ......
4. В начале 80-х гг. происходит решительный перелом во взглядах Толстого на жизнь, на ее нравст­венные основы, на общественные отношения. “Со мной сделался переворот, – признавался писатель, – который давно готовился во мне и задатки которого всегда были во мне. Со Read More ......
5. “После бала” – одно из самых знаменательных произведений. Написал его 75-летний старик. Неиссякаема мощь таланта. В миниатюрном рассказе проявилась поэтическая молодость нестареющего гения и сила обличения пророка, громящего греховный мир. Поэзия и гражданственность неразделимы у Толстого. Бал и экзекуция – Read More ......
6. Толстой дал широчайшую панораму русской жизни начала XIX в. Жанр – роман-эпопея: жизнь изображается в национально-исторических масштабах. Через частную жизнь изображается история страны. Главная тема – историческая судьба русского народа в Отечественной войне 1812 г. В романе выведено более 550 Read More ......
7. Толстой родом из дворянской семьи и относился к высшему обществу Петербурга, но это высшее общество он не любил из-за его постоянного обмана и ненастоящих чувств. Толстому ближе был про стой народ. И Толстой решил в своих рассказах показать всю правду Read More ......
8. В произведении Льва Толстого “Война и мир” описаны представители разных слоев общества, начиная с простого народа (Тихон Щербатый и Платон Каратаев) и кончая высшим светом (салон Шерер). Но всех их Толстой как бы объединяет в две большие группы по естественности Read More ......

В ночь на 28 октября (10 ноября) 1910 года, в Ясной Поляне случилось событие, которое потрясло мир. Граф Л. Н. Толстой тайно бежал из своего дома в неизвестном направлении. Он принял решение прожить последние годы соответственно своим взглядам. Сопровождал писателя в этом побеге лишь его врач Душан Петрович Маковицкий…

Уход из Ясной Поляны

В три часа ночи Толстой разбудил Маковицкого. Из записок врача: «

Лицо страдальческое, взволнованное и решительное. «Я решил уехать. Вы поедете со мной ». Задача была достать из спальни чемодан, не разбудив Софью Андреевну, которая держала все двери открытыми, чтобы проснуться, если что, от любого шума. Толстому это удалось. Дочь Саша и ее подруга Варвара Феокритова собрали чемодан, узел с пледом и пальто, корзину с едой. Лев Николаевич пошел в конюшню помочь запрячь лошадей» .

Ясная Поляна. Дом Л.Н.Толстого

Перед отъездом из Ясной Поляны Толстой оставил жене письмо:

«Отъезд мой огорчит тебя. Сожалею об этом, но пойми и поверь, что я не мог поступить иначе. Положение мое в доме становится, стало невыносимым.

Кроме всего другого, я не могу более жить в тех условиях роскоши, в которых жил, и делаю то, что обыкновенно делают старики моего возраста: уходят из мирской жизни, чтобы жить в уединении и тиши последние дни своей жизни.

Пожалуйста, пойми это и не езди за мной, если и узнаешь, где я. Такой твой приезд только ухудшит твое и мое положение, но не изменит моего решения.

Благодарю тебя за твою честную 48-летнюю жизнь со мной и прошу простить меня во всем, чем я был виноват перед тобой, так же, как и я от всей души прощаю тебя во всем том, чем ты могла быть виновата передо мной.

Советую тебе помириться с тем новым положением, в которое ставит тебя мой отъезд, и не иметь против меня недоброго чувства. Если захочешь что сообщить мне, передай Саше, она будет знать, где я, и перешлет мне, что нужно; сказать же о том, где я, она не может, потому что я взял с нее обещание не говорить этого никому».

Софья Андреевна, узнав, что Лев Николаевич уехал, дважды пыталась утопиться, она была в жесточайшей истерике.

Оптина Пустынь

Покидая Ясную Поляну, Толстой заранее не подготовил себе будущего прибежища. Свое путешествие он начал на станции Щекино. Пересев на станции Горбачево в другой поезд, он доехал до Козельска. Это было 28 октября днем. Отсюда предстояло ехать в Шамордино на лошадях. Путь лежал через Оптину пустынь, до которой добрались к шести часам вечера.

До Шамордина оставалось еще двенадцать верст, то есть два с половиной часа езды по ужасной дороге, в ненастье, ночью. Поэтому Толстой остановился на ночлег в Оптине, в монастырской гостинице.

Выехал на следующий день из Оптиной Пустыни Толстой часа в четыре дня, то есть всю первую половину дня, почти до сумерек, провел в Оптине. Он разговаривал с отцом Михаилом, «гостинником», то есть заведующим гостиницей, расспрашивал о знакомых старцах, а потом вышел, бродил возле скита, дважды подходил к дому старца о. Варсонофия, стоял у калитки, но не вошел.

Шамординский монастырь

Толстой отправился в Шамординский монастырь, где его сестра была монахиней, и, разумеется, такой выбор был не случайным. И, конечно, он не мог быть окончательным.

Толстой не мог не сознавать, что для постоянного местопребывания Шамордино ему не годится, ибо кто угодно, но только не он, отлученный от Церкви, мог рассчитывать, что обретет «спокойствие и уединение» в соседстве с монастырем.

О чем разговаривал Толстой с его сестрой, известно очень мало. А. Ксюнин, посетивший Шамордино тотчас же после смерти Толстого, рассказывает о посещении Толстым Шамордина со слов матери Марии. Книга его впервые была издана еще при жизни матери Марии, причем никаких опровержений с ее стороны не последовало.

Ксюнин говорит, что когда Толстой «пришел к сестре, они долго сидели вдвоем». Вышли только к обеду и пригласили в келью доктора и монахиню, которая была неотлучно около сестры Толстого.

— Сестра, я был в Оптине, как там хорошо , — заметил Толстой. — С какой радостью я жил бы, исполняя самые низкие и трудные дела, но поставил бы условием не принуждать меня ходить в церковь.
— Это хорошо, — отвечала сестра, — но с тебя взяли бы условие ничего не проповедовать и не учить.

Лев Николаевич задумался, опустил голову и оставался в таком положении довольно долго, пока ему не напомнили, что обед кончен.
— Виделся ты со старцами? — возобновила разговор об Оптиной сестра.
— Нет… Разве ты думаешь, что они меня приняли бы?.. Ты забыла, что я отлучен.

Беседы с сестрой должны были затянуться, Толстой даже облюбовал себе дом для жизни в Шамордине. Но все было сорвано в самом начале. На другой день после описанного разговора в Шамордино приехала Александра Львовна Толстая и привезла известия из Ясной Поляны: не только о состоянии Софьи Андреевны, но и о том, что для Толстого было страшнее всего на свете: о том, что «его местопребывание если не открыто, то вот-вот откроется, и его не оставят в покое».

Паника овладела Толстым. Его ужас перед приближением жены был таков, что он все забыл, сорвался, не простясь с сестрой и ни о чем с ней не договорившись, бросился прочь из Шамордина.

Станция Астапово

Утром 31 октября (13 ноября) Толстой и сопровождающие отправились из Шамордино в Козельск, где сели в уже подошедший к вокзалу поезд № 12, следующий в южном направлении.

Билетов при посадке купить не успели; доехав до Белева, приобрели билеты до станции Волово. Сопровождавшие Толстого позже также свидетельствовали, что определенной цели у путешествия не было.

После совещания решили ехать к его племяннице Е. С. Денисенко, в Новочеркасск, где хотели попытаться получить заграничные паспорта и затем ехать в Болгарию; если же это не удастся — ехать на Кавказ.

Однако по дороге Лев Николаевич простудился и заболел крупозным воспалением легких и вынужден был в тот же день выйти из поезда на первой большой станции рядом с населенным пунктом. Этой станцией была Астапово.

Известие о болезни Льва Толстого вызвало сильный переполох как в высших кругах, так и среди членов святейшего Синода. О состоянии его здоровья и положении дел систематически направлялись шифрованные телеграммы министерству внутренних дел и Московскому жандармскому управлению железных дорог.

Было созвано экстренное тайное заседание Синода, на котором, по инициативе обер-прокурора Лукьянова, был поставлен вопрос об отношении церкви на случай печального исхода болезни Льва Николаевича. Но вопрос положительно так и не был решен.

Льва Николаевича пытались спасти шестеро врачей, но на их предложения помочь он лишь ответил: «Бог все устроит ». Когда же его спросили, чего ему самому хочется, он сказал: «Мне хочется, чтобы мне никто не надоедал ».

Последними осмысленными его словами, которые он произнес за несколько часов до смерти старшему сыну, которые тому от волнения не удалось разобрать, но которые слышал врач Маковицкий: «Сережа… истину… я люблю много, я люблю всех…».

В самый канун его смерти в Астапово приехал о. Варсонофий, старец из Оптиной пустыни. Впоследствии был пущен слух о том, будто этот приезд состоялся «по приказу из Петербурга». По прибытии в Астапово о. Варсонофий просил допустить его к Толстому.

Александра Львовна Толстая не допустила его к умирающему отцу. Она заботилась лишь о том, чтобы продлить последние минуты толстовской жизни, а беседа со старцами, даже самая встреча, самое появление их должны были взволновать Толстого глубочайшим образом.

7 (20) ноября в 6 часов 5 минут после недели тяжелой и мучительной болезни в доме начальника станции Ивана Озолина Лев Николаевич Толстой умер.