Святоотеческое учение о человеке. Мужи апостольские. Мужи апостольские: общая характеристика. Сочинения мужей апостольских Творения мужей апостольских

Характеристика второго периода (мужи апостольские). Особенности цитирования Писания у мужей апостольских

Определенных и точных свидетельств о собрании св. новозаветных книг в один состав из времени мужей апостольских, т.е. учеников и преемников апостольских немного. Большею частью мужи апостольские приводят в своих писаниях места из св. книг как Ветхого, так и Нового Завета, или вовсе не указывая прямо что данные слова суть заимствование из Св. Писания, или же не указывая того писателя, у которого заимствуется то или другое место, а только подтверждая себя известными словами, как словами писания вообще. При помощи таких указаний мы имеем свидетельства из этого времени за существование, распространение и употребление в христианских обществах в качестве писаний священных -- почти всех книг Нового Завета. Прямые же свидетельства мужи апостольские и церковные учители, и писатели первой половины П-го века дают только о нескольких отдельных св. книгах Нового Завета, но большего числа свидетельств из этого времени мы и ожидать не должны потому, что из этого времени до нас дошло сравнительно очень немного письменных памятников. Это произошло отчасти от того, что тогда христианство еще мало распространилось среди образованного, пишущего класса общества. Отчасти от того, что тогда в христианах вообще и в церкви в частности продолжал жить дух апостольского времени, и верующие удовлетворяли всем своим духовным нуждам путем устного живого назидания и наставления и мало прибегали к письменности; отчасти же, наконец, от того, что некоторые писания из этого времени затерялись. Нельзя требовать из этого времени и более определенных свидетельств. Относительно писателей тогдашних нужно заметить, что в их время еще не было обычая приводить места из Св. Писания с определенным их цитированием.

Термин «мужи апостольские» принято употреблять по отношению к тем авторам, которые лично знали некоторых апостолов, но сами не принадлежали к их числу. Сначала Отцами апостольского века называли пятерых писателей, чьи труды в 1672 г. впервые объединил патролог Котелье. Это издание включало писания Варнавы, Климента Римского, Ермы, Игнатия и Поликарпа. В 1693 г. Уильям Уэйк издал английский перевод некоторых документов под общим названием «Подлинные послания апостольских Отцов». Потом к ним стали добавлять анонимное «послание к Диогнету», сохранившиеся фрагменты Папия и Дидахе (после первой публикации полного текста в 1883 г.), озаглавленного в рукописи как «Учение Господа, преподанное язычникам через двенадцать апостолов».

Титул «мужи апостольские» не принадлежит древнему преданию - нет каких-либо точных указаний на то, что в древности существовали собрания их писаний. У каждого из них своя история. Они появились в период с 95 по 150-е гг. по Р. Х. и свидетельствуют о наличии различных трактовок и форм христианства. Ведь это было то время, когда оно получало все большее распространение, а его сторонники начинали консолидироваться. Поэтому христианство мало-помалу, приобретало черты общественного института, и его лидеры всячески старались подчеркнуть, как много значит церковная организация для жизни общества. Кроме существенных местных отличий, были и определенные различия в самом характере вероучения, то есть апостольские мужи имеют в виду христианство, развивавшееся в иудейской среде, и его эллинистическую форму.

У мужей апостольских редко используются прямые цитаты из новозаветных текстов, но довольно часто (это особенно справедливо для евангельских повествований и поучений Самого Христа) встречаются такие ссылки и реминисценции, которые не всегда просто идентифицировать или истолковать. В большинстве своем они сообщают читателям той или иной местности определенный (а скорее - неопределенный) набор сведений о некоторых документах 1 века, которые потом и стали частью того, что мы сегодня называем Новым Заветом. Рассмотрим несколько примеров:

Священномученик Климент, епископ Римский († 101 г.)

До нас дошли два Послания св.Климента Римского к Коринфской церкви. Первое Послание, согласно научным исследованиям, написано в царствование императора Домициана, не позднее 96 г. по Р.Х.; оно пользовалось большим авторитетом и читалось при общественных собраниях христиан. В этом Послании содержится несколько ссылок на Евангелие. Правда, автор цитирует известные нам из канонического текста Евангелия поучения Христа Спасителя не буквально, а в перифразе. Видимо, св.Климент приводит цитаты по памяти или использует сборники поучений Иисуса Христа, без сомнения существовавшие в те времена в Римской Церкви.

В прочих главах труда св.Климента можно найти еще несколько явных ссылок на другие Послания апостола Павла. Например, в 35 главе автором приводится в пересказе отрывок из Послания к Римлянам (1:29-32); в 17 и 27 главах мы находим ссылки на Послание к Евреям. А в 36 главе почти дословно воспроизводится текст начала этого Послания: «Он (Христос), будучи сияние величия Его, столько превосходнее ангелов, сколько славнейшее пред ними наследовал имя. Ибо так написано: “Он творит ангелов Своих духами и служителями Своих пламенем огненным”. О Сыне же Своем так сказал Господь: “Сын Мой Ты, Я ныне родил Тебя…”» Писания мужей апостольских. -- Рига: Латвийской Библейское Общество, 1994. (ср.: Евр. 1:1-3).

Вывод: все это позволяет с глубокой уверенностью сказать, что св. Климент Римский, наряду с Евангельским текстом (или тем, что составляло материал для Евангелия - поучения Иисуса Христа, сказания о Его жизни, смерти и воскресении), был знаком со сборником Посланий апостола Павла. Для раскрытия нашей темы это весьма важный аргумент в пользу того, что тот текст Нового Завета, который мы имеем на сегодняшний день, имел место уже во второй половине I века по Р.Х., т.е. непосредственно в период еще Апостольской проповеди.

Священномученик Игнатий Богоносец, епископ Антиохийский († 107 г.)

До нас дошло семь Посланий св.Игнатия Богоносца, ученика апостола Иоанна Богослова, в которых явлена такая глубокая вера и всеобъемлющая любовь ко Христу, что они по праву считаются одним из сильнейших и авторитетнейших ранних свидетельств Христианства в начале II века по Р.Х. Все свои Послания св.Игнатий написал на пути из Смирны в Рим, где он принял мученическую смерть в 9-й год правления императора Траяна, т.е. в 107 году. Таким образом, его Послания являются также одним из самых ранних памятников христианской письменности, в которых мы находим ссылки на канонический текст Нового Завета, что свидетельствует о существовании этого текста в конце I и начале II веков.

В своих Посланиях св.Игнатий использует выражения, сильно напоминающие фразы из различных мест Посланий апостола Павла, входящих в канон Нового Завета. Вот несколько примеров. Св.Игнатий пишет к Ефесянам: «Мой дух - в прах перед крестом, который для неверующих соблазн, а для нас спасение и вечная жизнь. Где мудрец, где совопросник, где хвастовство так называемых разумных?...» Ранние отцы Церкви. - Брюссель: Жизнь с Богом, 1988, 109 (гл. 18). Фразы для этого текста заимствованы автором из Первого Послания к Коринфянам апостола Павла: «Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, - сила Божия… Где мудрец? Где книжник? Где совопросник века сего?» (гл. 1, стихи 18 и 20).

Конечно, нужно отметить, что св.Игнатий Богоносец приводит выражения, напоминающие по своей фразеологии некоторые места из Посланий апостола Павла, довольно кратко и обрывисто. Но это вполне объясняется тем, что, скорее всего, он приводит эти выражения по памяти, что нисколько не исключает наличие оригинальных апостольских текстов. Таким образом, мы можем утверждать, что в Антиохии Сирской были известны тексты Посланий апостола Павла.

По Посланиям св.Игнатия Богоносца можно со всей очевидностью сказать, что автору также были известны тексты канонических Евангелий. Например, в Послании к Смирнянам он пишет, что Сын Божий «крестился от Иоанна, чтобы исполнить всякую правду» (гл. 1) Ранние отцы Церкви. - Брюссель: Жизнь с Богом, 1988, с. 135. Ср.: «Но Иисус сказал ему (св.Иоанну Крестителю - С.В.) в ответ: оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду» (Мф. 3:15). В этом же Послании св.Игнатий, говоря о трудных вероучительных истинах Христианства, замечает словами Господа: «Вмещающий да вместит» (К Смирнянам, гл. 6). Там же, с. 137 Ср.: «Кто может вместить, да вместит» (Мф. 19:15). «И когда Он пришел к бывшим с Петром, то сказал им: возьмите, осяжите Меня и посмотрите, что Я не дух бестелесный» (К Смирнянам, гл. 3). Там же, с. 136 Ср.: «Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои; это Я Сам; осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня» (Лк. 24:39).

В Послании к Римлянам св.Игнатий дословно употребляет словосочетания, имеющие конкретное значение в богословии апостола Иоанна, и, которые мы находим только в его Евангелии. «Князь мира сего хочет обольстить меня…» (К Римлянам гл. 7). Ср.: «…ныне князь мира сего изгнан будет вон» (Ин. 12:31); «…идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего» (Ин. 14:30); «…князь мира сего осужден» (Ин. 16:11). Св.Игнатий далее пишет: «…вода живая, говорящая во мне, взывает мне изнутри: “иди ко Отцу”» (там же). Под выражением «вода живая» автор подразумевает Духа Святого, Который его вдохновляет к мученичеству за Христа. Истоки такого значение этого словосочетания мы находим опять же в Евангелии от Иоанна: «Иисус сказал ей в ответ: если бы ты знала дар Божий… то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую» (Ин. 4:10); «Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой. Сие сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него» (Ин. 7:38-39).

Вывод: приведенные места из творений священномученика Игнатия Богоносца говорят о том, что списки текстов Посланий апостола Павла и канонических Евангелий уже существовали во второй половине I века по Р.Х. Причем, св.Игнатий подчеркивает, что по сравнению с Ветхим Заветом главным авторитетом для него выступают именно апостольские свидетельства о жизни, страданиях, воскресении Христа Спасителя; что основы христианской веры нужно искать не столько в Ветхом Завете, сколько в учении Сына Божия: «Хороши священники, но превосходнее Первосвященник, Которому вверено Святое Святых, Которому одному вверены тайны Божии» (К Филадельфийцам, гл. 9).

Священномученик Поликарп, епископ Смирнский († 166 г.)

Св.Поликарп Смирнский был другом св.Игнатия Богоносца и соучеником его у апостола Иоанна Богослова. Он мученически скончался за Христа в 166 году. Его Послание к Филиппийцам содержит около 100 прямых ссылок на известный нам канонический текст Нового Завета. Брюс М. Мецгер. Канон Нового Завета. Возникновение, развитие, значение. -- М.: Библейско-Богословский Институт, 2006 Причем, в этом Послании можно проследить смещение акцента: явное возвеличение авторитета Евангелия Нового Завета по сравнению с Писаниями Ветхого Завета. Последние значимы для христиан, по мнению автора, в силу того, что они возвещали о пришествии Христа Спасителя.

Кроме того, св.Поликарп в своем Послании прямо говорит о том, что апостол Павел известен Церкви Христовой еще и тем, что писал свои Послания, с которыми многие были знакомы. Причем св.Поликарп подчеркивает значимость и авторитетность Павловых Посланий для христиан. Он говорит и о том, что его (Поликарпа) письма и писания прочих отцов никак не могут быть сравнимы по авторитетности с Посланиями апостола Павла: «Ни мне, ни другому, подобно мне, нельзя достигнуть мудрости блаженного и славного Павла, который, находясь у вас, пред лицом живших тогда людей, ревностно и твердо преподавал слово истины, и после, удалившись от вас, писал вам Послания. Вникая в них, вы можете получить назидание в данной вам вере» (гл. 3). Писания мужей апостольских. -- Рига: Латвийской Библейское Общество, 1994. -- С. 359-365

Из всего Послания св.Поликарпа Смирнского видно, что автору хорошо известны Послания апостола Павла: он знал Послание к Римлянам, Первое Послание к Коринфянам, Послания к Галатам, Ефесянам, Филлипийцам, Второе Послание к Фессалоникийцам, Послания к Тимофею, Евреям. К примеру, он называет Христа «Вечным Первосвященником» - это наименование Сына Божия встречается в Послании к Евреям (6: 20).

Вывод: из кратко рассмотренных нами творений некоторых Мужей апостольских библейская наука делает определенный и научно выверенный вывод, что уже на рубеже I - II веков по Р.Х. имелся в Церкви Христовой вполне устойчивый по своему составу корпус Посланий святого апостола Павла, который стал началом Новозаветного канона, а также соборные Послания прочих Апостолов. Кроме того, непререкаемым авторитетом в первохристианской Церкви обладали Евангелия, на текст которых ссылаются Мужи апостольские, называя поучения Христа Спасителя «словами Господа», т.е. Словом Божьим.

Понятно, что в эпоху Мужей апостольских еще не существовало жесткой нормы цитирования Новозаветных книг, которые еще не были в полной мере определены как канонические. Поэтому эти цитаты нередко только напоминают канонический текст Нового Завета. Но это ни в коем случае не свидетельствует об отсутствии этого текста во второй половине I-го и начале II-го веков. Писания Мужей апостольских не являются плодом богословских изысканий - они являются плодом живого религиозного чувства и преданности Христу Спасителю. Поэтому они не содержат какого-то вероучительного анализа, в них не могло быть, в принципе, никакой дискуссии о каноничности того или иного письменного или устного свидетельства Апостолов. Но в этих писаниях мы находим прямые или косвенные свидетельства о существовании книг, которые впоследствии были определены как канонический текст Священного Писания Нового Завета. Этот процесс определения канона Новозаветных Писаний продолжился во второй половине II-го века.

Мужами апостольскими непосредственно называются ученики, сотрудники и преемники святых апостолов. Их творения имеют характер апостольских писаний: краткость, простоту слога и широкий объем вопросов христианской жизни.

Святой апостол Варнава , иудей расселения с острова Кипра, один из семидесяти учеников Спасителя, член Иерусалимской христианской общины и сотрудник апостола Павла. Апостол Варнава устраивал Церковь на о. Кипре и там мученически скончался около 70 года. Если приписывается одно послание, направленое против иудействующих еритиков. В этом послании разъясняются смысл нравственых постановлений Апостольского собора.

Святой Дионисий Ареопагит родился в Афинах; путешествовал по разным странам для приобретения образования. В христианство обращен апостолом Павлом и им же поставлен первым Афинским епископом. Ревностно распространял христианскую веру. Скончался мученически. Ранее ему приписывались следующие творения: «О небесной иерархии» (учение о девяти чинах ангельских), «О церковной иерархии» (ее степенях), «Об именах Божиих» (разъясняется значение имен Божиих, употребляемых в Священном Писании) и др. Сегодня в церковно-исторической науке принято считать, что этот корпус творений появился не ранее VI века и принадлежит неизвестному автору, получившему прозвище Псевдо-Дионисия Ареопагита . Характерная черта всех этих соченений – возвышенное и глубокомысленое богословствование.

Святитель Климент , третий епископ города Рима (92-101гг.). Мученически скончался в Херсоне. От него сохранилось одно послание к Коринфянам, в котором он, как и апостол Павел, пишет о божественном происхождении церковного устройства, необходимости подчинения иерархии и соблюдение мира между христианами. Кроме того, он излагал в послании учение о будущем воскресении.

Святитель Игнатй Богоносец , епископ Антиохийский, ученик св. апостола Иоанна Богослова, растерзан зверем на орене цирка в Риме при Траяне в 107 г. От него сохранилось семь посланий: к ефесянам, магнезианам, траллицам, римлянам, к святителю Поликарпу Смирнскому, смирнянам и филадельфийцам.

В своих посланиях он излагает учение о Божественной и человеческой природах в Иисусе Христе и о необходимости единения верующих с епископом для сохранения в Церкви истиного учения. Послание святителя Игнатия содержат в себе образец вида и христианской нравствености.

Святитель Поликарп Смирнский – ученик апостола Иоанна Богослова, рукоположенный им в епископа, пробыл на кафедре до глубокой старости и был сожжен на костре в гонение при Марке Аврелии.

Из посланий святителя Поликарпа сохранилось лишь одно – к филипийцам, в котором он, как и апостол Иоанн Богослов, говорит об истинном воплощении Бога-Слова.

Святитель Папий , епископ Иерапольский – ученик Иоанна Богослова и друг Поликарпа Смирнского. Он изучил Священное Писание, собирал незаписаные изречения Господа Иисуса Христа, предание о Его земной жизни и составил 5 книг «Изъяснений Господних Изречений», которые сохранились в отрывках.

Святитель Ерм , родом грек, член Римской церкви; в 140-55 гг. составил книгу «Пастырь », в которой описывает бывшее ему видение откровения о настоящей и будущей судьбе Церкви и о христианской жизни.

Эпоха эта характеризуется вообще богословской нечувствительностью. За исключением св. Игнатия писатели этого времени являются мало отвлеченными умами, не богословами и не мистиками. В произведениях этого времени преобладает пастырско-моральный оттенок. Это в большинстве послания увещательного характера. Стоящий несколько особняком по. своим оригинальным эсхаталогическим схемам «Пастырь» Ермы, благодаря своей апокалиптичности, не располагает богословствовать о человеке. Тогда скорее пророчествовали или проповедывали о близости паруссии, чем любомудрствовали. Простота и ясность Евангелия уже отсутствовали у писателей этого времени, но у них не было еще выработано метода и систематичности богословских построений посленикейской эпохи. Их сотериологические воззрения далеко отстают от прозрений ап. Павла и еванг. Иоанна, но не достигли до мистических дерзаний св. Григория Нисского или Максима Исповедника. У них совершенно отсутствует философский синтез, даже в такой элементарной мере, как у Иустина философа и Иринея. Нечего, конечно, и предвосхищать смелых построений Оригена.

Христианская богословская мысль зарождается на пересечении двух линий: еврейской традиции Ветхого Завета и философских наследий древнего мира. В первохристианской литературе были уже затронуты главнейшие вопросы антропологии: душа, образ Божий, сыновство Богу, воскресение и прославление целого человека, т. е. не одной только его душевной субстанции, но и тела.

В области психологии первохристианское сознание идет очень неуверенно, как бы ощупью. Характерным является для этой эпохи так наз. «Письмо к Диогнету». В нем дается нам такое сравнение души в теле с положением христиан в мире: (гл. VI): «Что в теле душа, то в мире христиане. Душа распространена по всем членам тела... Душа, хотя и обитает в теле, но не телесна... Душа, будучи невидима, помещается в видимом теле.. Плоть ненавидит душу и воюет против нее, ничем не будучи обижена, потому что ведь наша душа только запрещает ей предаваться удовольствиям... Душа любит плоть свою и члены, несмотря на то, что они ненавидят ее... Душа заключена б теле, но сама содержит тело... Бессмертная душа обитает в смертном жилище... Душа претерпевает голод и жажду и становится лучше...»317. Вопрос о происхождении души и ее природе в писаниях апостольских мужей не ставится вообще.

Образ Божий. Первый, кто из ранних христианских писателей обращается к этому вопросу, был св. Климент Римский. Он говорит (I ad. Corinth. c. XXXIII, 4-5):

«После всех других, Бог Своими святыми и непорочными руками создал человека, самое превосходнейшее и величайшее по своему уму (существо), как начертание Своего образа; ибо Бог ска-вал: «сотворим человека по образу и подобию нашему»318.

Слова «по Своему уму» встречаются не во всех древнейших редакциях, почему в издании Funk-Bihlmeyer их не находим. Из этого отрывка можно заключить, что для Климента Римского образ Божий в человеке заключается в уме. Он и самое христианство понимает, как «бессмертное ведение»319 и «познание славы имени» Христова»320.

Не выясняя, что есть образ Божий, о нем упоминает и «послание к Диогнету»321.

Идея сыновства, так ясно выраженная в проповеди ап. Павла и ев. Иоанна, значительно потускнела в писаниях мужей апостольских. Так, хотя св. Климент и называет Бога Отцом, но это больше в смысле «Отца, Творца и Зиждителя мира и всех людей», чем в смысле усыновления и единства в полноте таинственного тела Церкви322.

Говорится о христианах, как «сынах Божиих» у псевдо-Варнавы323, но тоже без раскрытия этой идеи.

Несколько больше находим у Игнатия Богоносца. Хотя он и не говорит самого слова «усыновление», «сыновство», однако, он знает, что надо «достичь Бога»324 или «достичь Иисуса Христа»325. Это не только чисто нравственное уподобление, это мистика непосредственного единения с Богом326. Христиане суть по посланию к Траллийцам «ветви Креста»327.

Для св. Игнатия эта мистика богообщения. а следовательно и обожения осуществляется в том, что христианин есть храм Христа. Это совершенная традиция ап. Павла. Надо, чтобы Христос «жил в нас, и чтобы мы были храмы Его, и чтобы Он был в нас, Бог наш»328. Так. обр., христиане становятся «богоносцами»329, и они имеют часть с Богом330. Достигается это стяжанием Святого Духа, «чтобы было единение плотское и духовное»331.

Об этом состоянии духовного совершенства говорит и псевдо-Варнава332. Христиане делаются «духовными», «совершенным храмом Богу». Воплощение Сына Божия понимается им исключительно сотериологически333.

Вообще же мысль ап. Павла о том, что наше тело есть храм Св. Духа повторяется неоднократно в разбираемых памятниках334.

Вера в воскресение и личное бессмертие ясно выражается в памятниках после-апостольского времени. «Дидахи» говорит о бессмертии и бессмертном начале335. Псевдо-Варнава знает воскресение336. Св. Климент ищет доказательств «будущему воскресению» в смене дня и ночи, в произрастании растения из согнившего семени, в восстающем из пепла Фениксе337. О воскресении пишет св. Игнатий Траллийцам338 и Ефесянам, поучая о том, что «евхаристия есть лекарство бессмертия, не только предохраняющее от смерти, но и дарующее вечную жизнь в Иисусе Христе»339.

Прославление тела, высказанное еще ап. Павлом в его проповеди воскресения, затрагивается и в писаниях апостольских мужей.

Св. Климент Римский пишет: «да спасется во Христе целое наше тело»340. Так наз. «второе послание Климента» учит о получении возмездия во плоти341. Эта плоть может получить жизнь к нетление, благодаря соединению с нею Св. Духа». При этом «соединение» означено словом??????????? от глагола?????? - склеиваю, слепляю342.

Эта вера в прославленную плоть имеет в этом памятнике интересную связь с учением о так наз. «предсуществовании Церкви». Из этой екклезиологической темы могут быть сделаны интересные выводы и для учения о человеке. Церковь и Христос представляются, как женщина и мужчина. «Это плоть есть вместообраз духа. Поэтому, никто, кто растлит вместообраз, не причастится подлинного. Если мы говорим, что тело есть Церковь, а дух Христос, то обезчещивающий тело, безчестит Церковь. Таковый не причастник духа, Который есть Христос»343.

Интересное место занимает в этом отношении «Пастырь» Ерма, произведение, как указывалось, скорее профетико-апокалиптическое, чем богословский трактат. В нем, тем не менее, можно найти очень определенное верование в светлое предназначение плоти человека.. Как и разобранные памятники, он учит об обитании Св. Духа в плоти, и всякая плоть, в которой Св. Дух обитает, будет оправдана344. Т. к. «Бог обитал в этой плоти, то, так. обр., прославится Господь, Который в тебе обитает»345. Дух есть источник жизни человека346. И «все семя наше будет обитать с Сыном Божиим»347.

В своей христологии, поскольку она выражена в притче о работнике в винограднике Божием, Ерм соскальзывает в адопционизм, но касательно самой природы человека у него православная концепция более поздних времен. Это позволяет ученым исследователям делать такой вывод: «человеческая природа, которая в своем земном существовании была соединена с Духом, после своего воскресения и вознесения приобщается к тому же Духу. Она входит, так сказать, в Божественную Семью и становится Сыном Божиим»348.

Вообще же надо признать, что у писателей после-апостольского века их общее настроение значительно удалилось от мистических прозрений ап. Павла и еванг. Иоанна. «Мистическое чувство Христа в собственном смысле этого слова не соответствует разумному и строгому стилю этих писателей. И хотя у Игнатия и звучат иногда звуки мистики ап. Павла, но в главном он стоит на другом основании и в других с ним взаимоотношениях»349.

ПРИМЕЧАНИЯ

317 «Patrum. apostel. opera», edit. Gebhargt-Harnack-Zahn, Lipsiae, 1894, pp. 81-82.

318 ibid. p. 18.
319 cap. XXXVI, 2. - p. 20.
320 cap. LIX, 2. - p. 32.
321 cap. X, 2. - Patr. apostol. op. p. 84.
322 Clement, ad Corinth. XIX, 2; XXXV, 3; LXII, 2 - pp. 12/ 19, 34.

323 cap. IV, 9,- p. 49.
324 ad Ephes. XII, 2.-p. 90. ad Magnes. XIV, p.96. ad Rom. I,2.p,100,

325 ad Rom. V, 3.- p. 102.
326 Gross «La divinisation du chretien d"apres les peres grecs», p. 124.

327 cap. XI, 2.- p. 99.
328 ad Ephes. XV, 3.- p. 91; ad Philadel. VII, 2.- p. 105.

329 ad Ephes. IX, 2.- p. 89.
330 ad Policarp. VI, 1.- p. 112.
331 ad Magnes. XIII. 2.- p. 96.
332 cap. IV, 11.- p. 49.
333 cap. V, 10.- p. 51.
334 2 Clemant. IX, 3.- p. 39; ps.- Barnabae VI, 1.- p. 53; XVI.- p. 64; Ignat. ad Ephes. XV, 3.- p. 91; ad Philadelph. VII, 2.- p. 105.

335 cap. X, 2; IV, 8.
336 cap. XXI, l.- p. 67.
337 cap. XXIV - XXV.- pp. 14-15.

338 inscript.- p. 97.
339 Ephes. XX, 2. - p. 92.
340 cap. XXXVIII, 1.- p. 21.
341 2 Clement. IX, 5.- p. 39.
342 cap. XIV, 5.-" p. 42.
343 cap. XIV, 3-4.- p. 42.
344 Simil. V, 6, 7; 7, 1.- p. 176.
345 Mand. III, 1.- p 148.
346 Similit. V, 7, 2.- p. 176.
347 Similit. IX, 24, 4.- p. 208.
348 Gross, op. cit. p. 127.
349 W. Bousset, «Kyrios Christos», Gottingen, 1921, S. 219.

1. "Христианства нет без Церкви"

"Мы призваны так соединиться со Христом, чтобы стать реально частицами, членами Его Тела - так же реально... как веточка соединена с лозой, как часть дерева составляет одно с самим деревом..."

Деятельность Церкви простирается на всю историю мира: первобытную (дозаконную), ветхозаветную и новозаветную. Творение мира было некоторым приготовлением к созданию Церкви, потому что конечная цель, для которой создан видимый мир - это царство благодати, в которое должен преобразоваться мир через вхождение в Церковь.

"Мир создан ради человека, и с творением человека появляется первобытная Церковь, начало которой положено уже в самом образе и подобии Божием. Человек был введен в мир как священник и пророк, чтобы свет благодати чрез него распространился по всей твари. В свободе он был призван ответить на творческую любовь, тогда бы Бог свет и силы небесные проливал дотоле, доколе не соделал бы ее самим небом" .

Этот райский завет с Богом был расторгнут грехопадением. На место церкви первозданной пришла Церковь под законом, ветхозаветная. Это было время мессианских ожиданий и приготовлений.

"С воплощением же Сына Божия явилось Духовное Солнце мира и новая Церковь, подобно луне, осиянная светом Его" . Природа Новозаветной Церкви восходит непосредственно к Господу и Спасителю Иисусу Христу, воплощенному Сыну Божию, чье пришествие в мир, согласно Священному Писанию, было предопределено Богом Отцом "прежде даже мир не бысть". Так была открыта премудрость Божия, сокровенная, "...которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей" (1 Кор. 2, 7).

Поэтому вопрос о Церкви - это вопрос не только вселенский, но и личный для каждого христианина вопрос.

Церковь как мистическое Тело Христово, есть та стихия, в которой силой благодати Божией совершается возрождение, обновление и воскресение человека, даруется бессмертие. Как Царство Божие, находящееся в процессе своего становления, Церковь обладает полнотой средств, необходимых для духовного воссоздания личности.

Наконец, мы можем дать следующее определение Церкви как Тела Христова, которое объясняет ее происхождение, ее божественную природу и ее окончательную цель:

"Церковь есть богочеловеческий организм, возглавляемый Самим Господом Иисусом Христом и одушевляемый Святым Духом; имеющий богоустановленную иерархию" и состоящий из всех - на небе и на земле - верующих, стремящихся к вечной жизни во блаженном единении с Триединым Богом, а в Нем и между собою" .

Попытаемся выяснить учение о Церкви в писаниях мужей апостольских, а также в памятниках раннехристианской письменности.

І. "Учение 12 апостолов"

Приступая к рассмотрению данного памятника, сразу следует отметить, что особый интерес представляет его литургическая и иерархически дисциплинарная части, так как в них раскрывается в простых формах христианское учение об основных Таинствах Церкви и ее иерархическом устройстве.
Уже в 7, 9 и 10-й главах мы находим ценнейшие указания о строе богослужебной жизни в первые десятилетия после вознесения Господа.
В седьмой и девятой главах речь идет о Таинстве Крещения и Евхаристии, на которых основывается духовная жизнь христианина.
О крещении говорится следующее: "

крестите так: наперед провозгласив все это, крестите в живой воде во имя Отца и Сына и Святого Духа. Если же нет живой воды, крести в другой воде; если не можешь в холодной, то в теплой. А если нет ни той, ни другой, возлей воду на голову трижды во имя Отца и Сына и Святого Духа. А перед крещением крестящий и крещаемый должны поститься, также и некоторые другие, если могут. Крещаемому же вели поститься за день или за два" .

Как видно из сказанного, в древней Церкви имела место практика длительного оглашения и аскетического приготовления крещаемого к Таинству.

Особую ценность представляют три евхаристические молитвы, которые служат примером харизматического творчества Церкви того времени.

В первой молитве, молитве о Чаше, благодарят Бога "за святую лозу Давида, отрока Твоего" , которая явлена через Иисуса Христа.
Во второй молитве, о Хлебе, сказано:

"Благодарим Тебя, Отче наш, за жизнь и ведение, которые Ты открыл нам через Иисуса, Сына Твоего. Тебе слава во веки! Как этот преломляемый хлеб, быв рассеян по холмам и будучи собран, сделался единым, так да соберется Церковь Твоя от концов земли в Царствие Твое. Ибо Твоя есть слава и сила чрез Иисуса Христа во веки" .

Характерно в этом отрывке соборное восприятие церковного единства.

Тем не менее это не совсем язык апостола Павла.
По словам прот. Николая Афанасьева:

"Церковь, о которой здесь говорится, это местная церковь, в которой в полноте пребывает Церковь Божья, а Церковь, которая охватывает все местные церкви, рассеянные по всему миру. Каково отношение этой Церкви вообще или универсальной церкви к местной, остается неясным из самого памятника… Источники идеи универсальной церкви недостаточно выяснены, но составитель "Учения" почти несомненно заимствовал ее из иудейского сознания.
Евхаристическое понимание Церкви уступает место понятию церкви как собрания народа Божьего, нового Израиля в ветхозаветном смысле… если отбросить гностическую письменность, то мы можем утверждать, что "Учение" - первый памятник, устанавливающий, хотя и не совсем ясно, идею универсальной церкви" .

В третьей молитве содержится благодарение за сотворение мира и совершается поминовение Церкви:

"Благодарим Тебя, Святой Отче, за святое имя Твое, которое Ты вселил в сердца наши, и за ведение и веру и бессмертие, которые Ты открыл нам через Иисуса, Сына Твоего. Тебе слава во веки! Ты, Владыко Вседержитель, создав все, имени Своего ради, дал людям пищу и питье на пользу, чтобы они благодарили Тебя, нас же благословил духовною пищею и питьем и жизнью вечной через Твоего Отрока. Прежде всего благодарим Тебя потому, что Ты всесилен. Тебе слава во веки! Помни, Господи, Церковь Свою, да охранишь ее от всякого зла и сделаешь ее совершенной в любви Твоей, и собери ее от четырех ветров, освященную, во Царствие Твое, которое Ты уготовал ей. Ибо Твоя есть сила и слава во веки! Да приидет благодать и да прейдет мир сей! Осанна Сыну Давидову!" .

Эта молитва раскрывает нам идею святости Церкви, которая названа в ней "освященной". Причем эта святость и совершенство представлены как некая цель, к которой Церковь стремится при содействии Бога Отца.
Чувствуется полная неутвержденность всей жизни в земном и временном. "Все устремлено к грядущему, чаемому Граду. Здесь нет пребывающего обиталища. Настоящая родина не здесь, а на небе, в будущем Царстве Христа, а не во временном господстве властей этого преходящего мира, земных царей и князей. Христианство живет, так сказать, "кочевыми" интересами на этой планете. Земным привязанностям, патриотизму, национализму нет и не может быть места в мировоззрении учеников Христовых. Этот мир с его заботами и целями должен в сознании и религиозном чувстве христианина уступить место чаемому Царству Небесному. Христианство молится не об утверждении власти земных владык и не о господстве одной национальности над другой, а о том, чтобы пришло царство Божие и чтобы прекратился этот мир: "да прейдет этот мир". Ни в одном памятнике так ясно не выражена независимость и незаинтересованность христианства этим миром, государством, национальными чувствами и прочим, как в Учении 12 апостолов.

Не обходит автор и структуру христианской иерархии, о которой говорится в ХІ, XII, XIII и XIV главах.
Она состоит из пяти разных служителей Церкви: апостолы, пророки, учителя, епископы и диаконы. Если скомбинировать данные новозаветных писаний и "Учения 12 апостолов", то можно прийти к убеждению, что в первоначальную эпоху в Церкви существовало два главных вида организации: с одной стороны, так называемый харизматический институт (апостолы, пророки, учителя), а с другой - организация для руководства делами каждой местной церкви (епископы, пресвитеры, дьяконя). Основными положениями, которыми руководствуется богословская наука в отношении харизматического института, является выше раскрытое учение об универсальной Церкви, где последняя мыслится как некая чисто духовная величина, существующая рядом и независимо от местных Церквей. По отношению к ней местная церковь рассматривается большей частью как община или как часть ее.

Это учение о Церкви обусловило появление предположения о том,

"что наряду с должностными лицами, которых создает каждая местная церковь для собственных нужд, имеются особые лица, служение которых не ограничивается пределами местной церкви и не связано с нею, а относится к Церкви как целому" .

"Что же касается апостолов и пророков, согласно правилу Евангелия, поступайте так: всякий приходящий к вам апостол да будет принят как сам Господь. Но он не должен оставаться долее одного дня, в случае же нужды может оставаться и на второй; если же останется три дня, то он лжепророк. Уходя, апостол не должен брать ничего, кроме хлеба (необходимого) до тех пор, пока где-нибудь не остановится. Если же потребует денег, то он лжепророк" .

Как видно из вышеприведенных слов, апостолы и пророки не были прикреплены к одной местной церкви, как епископы-пресвитеры и диаконы.

Но, несмотря на такие особенности данных служений, все они поставляются Церковью.
А уже в зависимости от природы служений поставления могут иметь разные формы.
В одних случаях поставление включает в себя все три момента: избрание церковью, рукоположение и свидетельствование Церкви. Как правило, все три момента имеют место при поставлении на служение епископов-пресвитеров и диаконов, подобно тому как были поставлены на служение, согласно свидетельству апостола Луки, первые семь диаконов.
В других случаях осуществляется только рукоположение и признание: например, при поставлении на апостольское служение так были поставлены Павел и Варнава.
Иногда же довольно только одного свидетельствования Церкви об открывшейся воле Божьей и признания пророка в его пророческом достоинстве. Всегда во всех случаях поставления присутствует момент признания со стороны Церкви. Если его нет, то нет и не может быть и самого служения, так как нет и не может быть служения вне какой-либо местной церкви.

Составитель "Учения 12 апостолов" не дает подробного описания всех видов иерархического служения христианской Церкви, а останавливается лишь в кратком описании на признаках истинного пророка:

"Не всякий, говорящий в духе, есть пророк, а только кто имеет нрав Господень, ибо по нраву своему будет признан лжепророк и (истинный) пророк. И никакой пророк, назначая в духе трапезу, не станет есть с нее, если только он не лжепророк. Всякий пророк, научающий истине, если он не делает того, чему учит, есть лжепророк. Всякий же изведанный, истинный пророк, поступающий согласно со всемирною тайною Церкви, но учащий, не делает всего того, что он сам делает, да не будет вами судим, ибо его суд у Бога; так поступали и древние пророки. Если же кто скажет в духе: дай мне денег или чего-нибудь другого, не слушайте его; если же попросит дать для других, неимущих, никто да не судит его" .

Так же для нас интересен следующий отрывок из "Учения", в котором пророк назван первосвященником:

"Взявши всякий начаток от произведений точила и гумна, от быков и овец, отдай начаток этот пророкам, ибо они первосвященники ваши" .

Пророк, по "Учению", действительно выполняет первосвященническое служение, поэтому в Х главе говорится о том, что на Евхаристии пророки могут "благодарить, сколько они хотят" . "Благодарение" на Евхаристии принадлежало епископу. И если автор "Учения" усваивает это пророку, то тем самым оно приписывает ему функции Предстоятеля Церкви. Эти функции заключались главным образом в приношении Евхаристии.

Говоря об особых видах служения в Церкви, каковыми являются апостольское и пророческое служение, автор "Учения" не забывает о епископском и дьяконском служении, повелевая: "Поставляйте себе также епископов и диаконов, достойных Господа, мужей кротких и несребролюбивых, и правдивых, и испытанных, ибо и они также исполняют для вас служение пророков и учителей; поэтому не презирайте их, ибо они у вас должны быть почитаемы вместе с пророками и учителями" .

Следует заметить мысль, высказанную архимандритом Киприаном (Керном) в отношении служения епископов и дьяконов в местной общине:

"Обязанностью их было уже не учительство, а администрация и хозяйство общины" .

Тогда как, по мысли того же богослова, в обязанность апостолов и пророков входило

"учение, проповедь и совершение богослужений, при котором они совершенно не были стеснены в своем творческом порыве".

Такое разделение в служении между так называемым харизматическим институтом и епископами (и дьяконами) мы считаем условным в силу того, что все служения в Церкви основаны на харизме. А потому все, кто ими облечены, являются харизматиками в той или иной мере в силу своего служения. Тем более, что автор "Учения" говорит о том, что их следует почитать вместе с пророками и учителями, так как они исполняют служение пророков и учителей.

ІІ. Климент Римский

"Первое послание к Коринфянам"

В данном послании мы можем установить, каковы же основные положения учения о Церкви, церковном устройстве, церковной иерархии излагает в нем святой Климент.

Все послание пронизано призывом, обращенным к коринфским христианам, сохранить церковную соборность и единство через повиновение законной иерархии.
Св. Климент основную мысль своего послания старается выстроить вокруг экклезиологической проблемы. Красной нитью его экклезиологии является идея порядка, гармонии и мира. Он старается в простых формах показать коринфянам, что они воспротивились не человеческому, но божественному установлению:

"Если кто рассмотрит все в подробности, то познает величие даров, данных им. От Него все священники и левиты, служащие при жертвеннике Божием" .

Проводя параллель с ветхозаветным священством, св. Климент старается подчеркнуть, что истоки свои Церковь имеет в вечности, откуда и явилось к нам Слово Жизни. И по Его святой воле было учреждено как ветхозаветное, так и новозаветное священство.

В ХХХVII главе св. Климент сравнивает Церковь с воинским подразделением и с телом человека:

"Будем всеми силами воинствовать под святыми Его повелениями. Представим себе воинствующих под начальством вождей наших; как стройно, как усердно, как покорно исполняют они приказания. Не все эпархи, не все тысяченачальники или стоначальники, или пятидесятиначальники и так далее, но каждый в своем чине исполняет приказания царя и полководцев. Ни великие без малых, ни малые без великих не могут существовать. Все они как бы связаны вместе, и это доставляет пользу. Возьмем тело наше: голова без ног ничего не значит, равно и ноги без головы, и малейшие члены в теле нашем нужны и полезны для целого тела; все они согласны и стройным подчинением служат для здравия целого тела" .

Этими двумя сравнениями св. Климент во всей полноте касается одного из существенных свойств Церкви - ее соборности, которая представлена им в виде существующего полного, целостного организма, что осознает себя и чувствует себя во всех членах, предоставляя им право на деятельное участие в жизни всего Тела.
Для св. Климента Церковь -

"это избранное через Христа в целях спасения и освящения людей общество, стадо Христово, единое Тело Христово" , которое освящается непрестанным пребыванием в нем Святого Духа. Поэтому он постоянно побуждает чад ее устремляться к святости и совершенству: "Итак, будучи уделом Святого, будем делать все относящееся к святости" .

При этом для св. Климента необходимым условием сохранения гармонической и упорядоченной жизни Церкви является всегдашнее существование иерархии и богослужения, совершаемого в определенное время и часы:

"Проникая в глубины божественного знания, мы должны в порядке совершать все, что Господь повелел совершать в определенные времена. Он повелел, чтобы жертвы и священные действия совершались не случайно и не без порядка, но в определенные времена и часы. Также где и через кого должно быть это совершаемо. Сам Он определил высочайшим Своим изволением, чтобы все совершалось свято и благоугодно и было приятно воле Его. Итак, приятны Ему и блаженны те, которые в установленные времена приносят жертвы свои; ибо, следуя заповедям Господним, они не погрешают " .

Вместе с этим св. Климент довольно ясно обозначает иерархические степени:

"Первосвященнику дано свое служение, священникам назначено свое дело, и на левитов возложены свои должности; мирской человек связан постановлениями для народа" ,

чем ясно показывает, что в Церкви были лица, соответствующие ветхозаветным - первосвященнику, священникам и левитам, которыми могли быть епископ, пресвитер и дьякон.

"Апостолы были посланы проповедовать Евангелие нам Господом Иисусом Христом. Иисус Христос - Богом. Христос был послан Богом, а апостолы Христом; то и другое соответствовало порядку и воле Божией."

Итак, принявши повеление, апостолы, совершенно убежденные через воскресение Господа нашего Иисуса Христа и утвержденные в вере словом Божиим, с полнотою Духа Святого пошли благовествовать наступающее царствие Божие. Проповедуя по различным странам и городам, они первенцев из верующих по духовном испытании поставляли во епископы и диаконы для будущих верующих. И это не новое установление; ибо много веков прежде писано было о епископах и диаконах.
Так говорит Писание:

"Поставлю епископов их в правде и диаконов в вере" (ср.: Ис. 60, 17)" .

Эти слова раскрывают одну из наиважнейших для экклезиологии св. Климента идею, согласно которой единство Церкви обеспечивается существованием законопоставленной священной иерархии.

Св. Климент в своей экклезиологии затрагивает еще очень важный аспект: идею преемственности служений и лиц. Вообще "эта идея была очень распространена в древнем мире, как языческом, так и иудейском" , поэтому не удивительно, что она имела место и в христианской Церкви, которая своими истоками восходила к Ветхозаветной Церкви, пребывая в непрестанном внешнем общении с языческим миром. Исследуя апостольские послания, а также труды мужей апостольских, приходишь к выводу, что основой жизни первоначальной церкви была традиция.

"Идея преемства традиции включает в себя идею преемства лиц, которые являются хранителями традиции" .

Апостол Павел в одном из своих пастырских посланий наиболее ясно раскрывает эту мысль:

"и что слышал от меня при многих свидетелях, то передай верным людям, которые были бы способны и других научить"(2 Тим. 2, 2).

Учение веры передано апостолом церквам, а в них оно сохранилось через преемственность и последовательность лиц (пресвитеров-епископов), которым была поручена их охрана.

Итак, мы постепенно подошли к разбору учения о преемстве пресвитеров-епископов.
Необходимо отметить, что, по утверждению прот. Николая Афанасьева, это учение имело две формы.

"В первой форме учение о преемстве выражается в том, что служение пресвитеров-епископов, поставленных апостолами или другими лицами, имеющими на это полномочие, не прекращается в местной церкви, но непрерывно продолжается: одни пресвитеры-епископы заступают других, так что образуется непрерывная цепь лиц, исполняющих одно и то же служение. Вторая форма отличается от первой тем, что апостолы не только поставляли первых епископов, но и передавали им свое служение, которое продолжает сохраняться в Церкви через непрерывную цепь епископов" .

Положительное изложение учения о преемстве епископского служения мы находим у св. Климента в ХLIV главе: "И апостолы наши знали через Господа нашего Иисуса Христа, что будет раздор о епископском достоинстве. По этой самой причине они, получив совершенное предведение, поставили вышеозначенных служителей и потом еще установили закон, чтобы, когда они почиют, другие испытанные мужи принимали на себя их служение. Итак, почитаем несправедливым лишить служения тех, которые поставлены самими апостолами или после них другими достоуважаемыми мужами, с согласия всей Церкви, и служили стаду Христову неукоризненно, со смирением, кротко и беспорочно, и притом в течение долгого времени от всех получили одобрение" . Таким образом, согласно данному высказыванию св. Климента, церковная иерархия имела апостольское происхождение. Выражение "поставлены… с согласия всей Церкви" указывает на то, что он посвящение на служение разделяет на два момента: "поставление", или рукоположение, и одобрение, или соборное признание всей Церкви.

Согласно вышеприведенным словам св. Климента из 44 главы, цепь преемства не должна прерывается в Церкви. По словам прот. Николая Афанасьева, "это есть непреложный закон жизни Церкви, вытекающий из самой ее природы" . Всякий перерыв в их служении означал бы перерыв в существовании местной церкви. В свою очередь, преемство служения епископов охраняло его харизматический характер.

Таковы основные черты экклезиологии св. Климента.

"Второе Послание к Коринфянам"

Из этого послания интересной представляется XIV глава, которая раскрывает развитие экклезиологической мысли у богословов данного периода, предоставляя нам учение о "предсуществующей Церкви". По выражению архим. Киприана (Керна)? "если богословствование возникает на пересечении двух линий, - богооткровенных истин, с одной стороны, и движения человеческой мысли с другой, - то в этом учении мы находим едва ли не первое движение христианской богословской мысли" .

Свою экклезиологию автор данного послания основывает на богооткровенной истине, раскрытой нам святым апостолом Павлом, говорившим о Церкви как о Теле Христовом, как о столпе и утверждении истины, как о Невесте Христовой, как о собрании верующих. Но при этом автор Послания учение о Церкви развивает в направлении, которым пытается разрешить вопрос о том, когда была создана Церковь ее божественным Основателем.

Свидетельство самого памятника таково:

"Братие, творя волю Отца нашего Бога, мы будем из Церкви первой, духовной, основанной прежде солнца и луны. Если же мы не будем творить воли Господней, то мы будем от Писания, говорящего: "Дом Мой стал пещерой разбойников" [...]

Я не думаю, чтобы вы не знали, что Церковь живая есть Тело Христово. Писание говорит: "Бог создал человека - мужчину и женщину."
Мужчина есть Христос, а женщина - Церковь.
Библия и апостолы говорят, что Церковь не от нынешнего века, но свыше. Ибо и Церковь была духовной, как и Иисус явился в последние дни, чтобы спасти нас. Церковь же, будучи духовной, явилась во плоти Христовой, показывая нам, что если кто из нас сохранит Ее во плоти и не растлит Ее, то восприимет Ее в Духе Святом. Ибо эта плоть есть вместообраз духа. Поэтому никто, кто растлит вместообраз, не причастится подлинного. Поэтому соблюдите плоть, чтобы причаститься духа. Если мы говорим, что тело есть Церковь, а дух - Христос, то обесчещивающий тело бесчестит Церковь, и таковой не причастится духа, который есть Христос" . Из этого отрывка видно, что в представлении автора Церковь является живым духовным существом, от Бога происшедшем прежде сотворения мира.
По выражению архим. Киприана (Керна)

"до образования этого эмпирического мира и его тварных частей (солнца, луны и т.д.) уже в плане духовном существовала Церковь, существовала в плане ином, прежде чем осуществиться в плане настоящем".

Приводя слова пророка Исаии "возвеселися неплоды не рождающая; возгласи и возопий не чревоболевшая, яко многа чада пустые паче, нежели имущие мужа" (LХV), автор послания продолжает их словами:

"говоря возвеселися неплоды не рождающая, он говорит о нас, так как Церковь наша была неполной, прежде чем ей были даны чада".

Здесь Церковь является в христианском сознании как Мать.

Каковы же истоки учения о предсуществующей Церкви?
Профессор Попов так пытается ответить на этот вопрос:

"Происхождение учения о предсуществовании Церкви таково. Иудеи были проникнуты убеждением исключительного значения их нации в истории и в своей национальной гордости полагали, что самый мир создан для Израиля. Христиане сознавали себя духовными преемниками Израиля. Иудейская мысль о сотворении мира для Израиля была усвоена и некоторыми христианами, претерпев лишь то изменение, что под Израилем стали разуметь духовный Израиль - Церковь. Возникло учение, что мир создан для Церкви. Но если Церковь есть цель творения, то идеально, в Божьей мысли, она существовала ранее своего средства, мира, как в уме человека идея цели предсуществует соображениям о средствах" .

Экклезиология этого памятника в общем контексте раннехристианской экклезиологии представляет собою особый интерес, так как мы не встречаем в литературе того времени обширных богословских трактатов о Церкви, а здесь мы имеем первые наброски богословских размышлений автора об облике Церкви в ее домирном, добытийном существовании. Таковы основные черты экклезиологии св. Климента согласно толкованию второго послания к Коринфянам.

III. Св. Игнатий Антиохийский

Приступая к рассмотрению экклезиологии св. Игнатия, следует отметить, что она непосредственно связана с его христологией. В своих посланиях он старается показать, что как для нашего спасения необходим был реальный исторический Христос, так спасение наше возможно лишь в конкретной видимой общине. Ибо понятие христианской жизни обусловливает участие в видимом сообществе людей.

"Церковь осуществляет себя, становится сама собою, когда ее члены сходятся вместе для свершения общего действа. Христианство никогда не выродилось в эзотерическое учение и не породило тайных обществ именно потому, что быть христианином в первую очередь означало физически собираться вместе, осуществляя тем самым важнейшую черту или, скорее, самую сущность Церкви как собрания" .

Св. Игнатий в своей экклезиологии придерживается позиций апостола Павла. Его учение внутренне связано с учением апостола о Церкви как Теле Христовом и царстве Духа, как о видимом обществе верующих, объединенных и организованных через иерархию. В его сознании "Церковь сразу есть видимое и невидимое единство, плотское и духовное, союз Божественный и человеческий" .

Поэтому единство Церкви - это одна из основных мыслей экклезиологии св. Игнатия. Через все его послания проходит чувство тревоги за целостность Церквей, возмущаемых раздорами и лжеучениями. Из-за этого часто слышен его призыв к единомыслию и единодушию в вере и любви:

"Будьте все заодно нераздельным сердцем" , "составляйте же из себя вы все до одного хор, чтобы согласно настроенные в единомыслии, дружно начавши песнь Богу, вы единогласно пели ее Отцу чрез Иисуса Христа, дабы Он услышал вас, и по добрым делам вашим признал вас членами Своего Сына. Итак, полезно вам быть в невозмутимом единении между собою, чтобы всегда быть и в союзе с Богом" , "вместе подвизайтесь, вместе совершайте путь свой, вместе терпите, вместе успокаивайтесь, вместе вставайте, как Божии домостроители и домочадцы и слуги" , "старайтесь делать все в единомыслии Божьем" .

По мысли святого, единство со Христом есть основание, залог и путь взаимного единства верующих во Христе. Самого же Христа он называет: "единым учителем" , "верховным Пастырем и Епископом" , и "Епископом епископов" . Церковь - "единый храм отчий, в котором верующие -истинные камни" (Еф. IX). А все верующие - "богоносцы и храмоносцы, крестоносцы, святоносцы, украшенные заповедями Иисуса Христа". А потому Церковь есть Церковь кафолическая соборная, ибо "где Христос Иисус, там и соборная Церковь" . Само выражение "кафоликос" буквально означает: целостный, всецелый, полный и противоположно по смыслу частичному. "Кафолики экклесиа - это значит собранная, в собранности и единении сущая, целостная, целокупная Церковь. Это не внешняя, количественная, или географическая характеристика, но определение самого внутреннего существа и природы Церкви" .

Следует сказать, что св. Игнатий говорит об отдельной Церкви как о некоей полноте:

"К Церкви, благословенной из полноты величествия Бога Отца, предопределенной прежде века к вечной славе и нераздельному единству" .

Поэтому ясно прослеживается мысль о том, что единая духовная природа Церкви открывается в каждой отдельной местной Церкви. Для св. Игнатия "единство имеет прежде всего мистико-догматический, и потом уже канонический смысл" .

Говоря о церковном строе, св. Игнатий не изображает его подробно, но по отдельным его наставлениям нетрудно представить внутренний строй тех малоазийских общин, к которым он пишет. Прежде всего, это так называемые "епископские приходы", ибо "пресвитерские приходы нашего современного типа возникают только с конца ІІІ века, и утверждаются в жизни только в IV и даже V веке" . И в пределах такого церковного строя значение епископа оказывается чрезвычайно важным.

Для св. Игнатия епископ в общине оказывается прямым заместителем Христа, и единство с ним является необходимым условием спасительного благочестия и неповрежденной веры. Епископ для самого Игнатия является как бы залогом присутствия Христа среди своего стада, а поэтому, по его утверждению, "непозволительно без епископа ни крестить, ни совершать вечерю любви: напротив, что одобрит он, то и Богу приятно, чтобы всякое дело было твердо и несомненно" . Потому на епископа нужно смотреть как на самого Христа, ибо "всякого, кого посылает домовладыка для управления своим домом, нам должно принимать так же, как самого пославшего" , - говорит св. Игнатий. Но при этом епископ "не есть внешний начальник, владычествующий во имя начала власти. Он несет служение, и несет его в неразрывном единстве со всею Церковью. Внешним проявлением этого единства служит совет старейшин, окружающий епископа. Епископ неразделен и должен быть неразделен со пресвитерами" . Если епископ замещает Бога, то пресвитеры представляют собою "собор апостолов" . Несмотря на важность и безусловную необходимость епископского служения, св. Игнатий говорит о жизненной необходимости для существования в Церкви трех степеней иерархии: "Почитайте дьяконов, епископа и пресвитеров. Все почитайте дьяконов, как заповедь Иисуса Христа, а епископа, как Иисуса Христа, Сына Бога Отца, пресвитеров же, как собрание Божие, как сонм апостолов. Без них нет Церкви" .

Являясь, по выражению св. Игнатия, "собором апостолов", пресвитеры в известных случаях могли замещать епископа на богослужебных собраниях:

"Евхаристия должна почитаться истиною, которая совершается епископом или тем, кому он сам предоставит это" .

Как видно, пресвитеры являлись ближайшими сотрудниками, помощниками и сослужителями епископа в делах устройства и развития церковной общины.

В трехступенчатой иерархии св. Игнатия диаконы были подчинены епископу и пресвитеру: "Он (дьякон) повинуется епископу, как благодати Божией, и пресвитерству, как закону Иисуса Христа" . Св. Игнатий диаконов называет "служителями таинств Иисуса Христа … ибо они не служители яств и питий, но слуги Церкви Божией" , которым "вверено служение Иисуса Христа" .
Таким образом, диаконы служат евхаристической трапезе, когда она совершается епископом или пресвитером. Будучи "служащими" при епископе на Евхаристическом собрании, которое было выражением любви, диаконы исполняли на нем служение вспоможения не только в материальных, но и в духовных нуждах. "Они принимали деятельное участие в образовании сокровищницы любви, принимая от верных приношения, они же из этой сокровищницы помогали тем, кто имел нужду" . Кроме того, мы встречаем диаконов "в качестве проповедников слова Божия (Смирн. Х) и в качестве посланных или уполномоченных Церквей (Смирн. ХІІ; Филад. ХІ)" .

Св. Игнатий с особым усердием призывает повиноваться священноначалию:

"Повинуйтесь епископу, пресвитерам и дьяконам. Ибо когда вы повинуетесь епископу, как Иисусу Христу, тогда, мне кажется, вы живете, и не по человеческому обычаю, а по образу Иисуса Христа, Который умер за вас, чтобы вы, уверовав в смерть Его, избежали смерти. Посему необходимо, как вы и поступаете, ничего не делать без епископа. Повинуйтесь также и пресвитерству, как апостолам Иисуса Христа надежды нашей, в Котором, дай Бог, жить нам. И диаконам, служителям таинств Иисуса Христа, все должны всячески угождать, ибо они не служители яств и питий, но слуги Церкви Божией, поэтому и им должно беречься от нареканий, как от огня" .

Утверждая единство епископа, св. Игнатий утверждал и единство жертвенника в каждой поместной Церкви, из которого получило развитие его учение о первосвященстве епископа:

"В общем собрании да будет у вас одна молитва, одно прощение, один ум, одна надежда в любви и в радости непорочной. Един Иисус Христос, и лучше Его нет ничего. Поэтому все вы составляете из себя как бы один храм Божий, как бы один жертвенник, как одного Иисуса Христа, Который исшел от Единого Отца и в Едином пребывает, и к Нему Единому отшел" .

Эти слова служат подтверждением того, что Игнатий защищал древний принцип единого Евхаристического собрания, где епископ был образом невидимого Епископа. Для него важно было показать, что без епископа невозможно Евхаристическое собрание, на котором он занимает место Христа на Тайной вечери:

"Блаженные вы, которые соединены с ним так же, как Церковь с Иисусом Христом и как Иисус Христос с Отцом, дабы все было согласно чрез единение. Никто да не обольщается! Кто не внутри жертвенника, тот лишает себя хлеба Божьего. Если молитва двоих имеет великую силу, то сколько сильнее молитва епископа и целой Церкви? Поэтому кто не ходит в общее собрание, тот уже возгордился и сам осудил себя; ибо написано: "Бог гордым противится". Постараемся же не противиться епископу, чтобы нам быть покорными Богу" , "без епископа ничего не делайте относящегося к Церкви. Только та Евхаристия должна почитаться истинною, которая совершается епископом или тем, кому он сам предоставит это" .

Таким образом, топологическое учение о первосвященстве епископа для его времени исключало возможность появления отдельных Евхаристических собраний.

"Старайтесь иметь только одну Евхаристию. Ибо одна плоть Господа нашего Иисуса Христа и одна чаша в единение Крови Его, один жертвенник, как и один епископ с пресвитером и дьяконами, со служителями моими, дабы все, что делаете, делали вы о Боге" .
По словам архим. Киприана (Керна): "здесь мы видим выражение учения о евхаристичности Церкви". Для св. Игнатия, как и апостола Павла, Церковь - Тело Христово.

Поэтому

"Церковь и Евхаристия - неразрывные понятия, ибо Церковь не есть только общество верующих, община, союз людей - это все церковно-каноническое определение; Церковь есть прежде всего евхаристическая жизнь, а потому вне Церкви нет Евхаристии, а вне Евхаристии нет Церкви" .

Св. Игнатий строго придерживается апостольской традиции в отношении Евхаристии, для которой это не просто воспоминание страданий, а истинное Тело и Кровь Спасителя Господа Иисуса Христа. Поэтому он говорит о Евхаристии как о "хлебе Божием, который есть плоть Иисуса Христа, и это есть нетленная любовь" , а в послании к Смирнянам он говорит:

"Евхаристия есть плоть Спасителя нашего Иисуса Христа, страдавшая за наши грехи" .

По замечанию А. И. Сидорова, "экклезиология св. Игнатия имеет еще один немаловажный аспект: она предполагает учение о небесной Церкви".

В представлении Игнатия небесная Церковь является своего рода первообразом Церкви земной и состоит из святых и апостолов. Поскольку данное учение о Небесной Церкви предполагает различие мира видимого и невидимого, св. Игнатий говорит о "небесных существах", о "властях зримых и незримых…", о "чинах ангельских" (послание к Траллийцам, V глава). Продолжая мысль о мире невидимом, он говорит о том, что эти силы тесно соприкасаются с миром человеческим и ведут против него брань.
Наилучшим орудием против сил сатаны, по мысли св. Игнатия, является "единодушие христиан в вере", поэтому он призывает ефесских христиан чаще собираться для богослужения:

"Итак, старайтесь чаще собираться для Евхаристии и славословия Бога. Ибо если вы часто собираетесь вместе, то низлагаются силы сатаны и единомыслием вашей веры разрушаются гибельные его дела. Нет ничего лучше мира, ибо им уничтожается всякая брань небесных и земных духов" .

"Таким образом, экклезиологии св. Игнатия присущ аспект "Церкви воинствующей", ибо только единством верующих и побеждается вся "сатанинская рать" .

IV. "Пастырь" Ерма

Данный памятник раннехристианской письменности является интересным свидетельством состояния Церкви в то время. Благодаря своему пророчески апокалиптическому характеру, он раскрывает перед нами необычные черты христианского учения о Церкви.
При этом само учение о Церкви "рассматривается Ермом в двух аспектах- метафизически-трансцендентном и эсхатологическом. Первый связан с образом ее как Старицы.
Когда Ерм вопрошает Ангела о том, почему она стара, то тот отвечает:

"Потому что она сотворена прежде всех".

Более того, по словам автора, "для нее сотворен мир" (Вид. ІІ, 4,1)".
Из приведенных слов Ерма видно учение о предсуществующей Церкви, которое мы встречали во "Втором послании к Коринфянам" Климента Римского.

"По-видимому, - говорит архим. Киприан (Керн), - идея о предсуществующей Церкви в то время в среде христиан была весьма распространена" . "Церковь предсуществующую следует, вероятно, мыслить как некий "Домостроительный план" спасения людей; она как бы есть "чертеж будущего здания", который Бог - Зодчий нашего спасения - "набрасывает" перед началом Своего творения мира; само же "здание" реализуется в полной мере в "эсхатологической Церкви", являющейся венцом творения" .

Вторым моментом экклезиологии данного памятника является образ Церкви как строящейся башни, который раскрыт в третьем "Видении" и девятом "Подобии".

В третьем "Видении" Церковь-башня строится на водах.
Вот что говорит об этом сам памятник:

"Строилась квадратная башня теми шестью юношами, которые пришли с нею. Многие тысячи других мужей приносили камни. Они доставали камни со дна, другие из земли и подавали тем шести юношам, они же принимали их и строили. Камни, извлеченные со дна, сразу клали в здание, потому что они были гладкие и ровные и так плотно примыкали один к другому, что соединения их нельзя было заметить, и башня казалась возведенной из одного камня. Камни же, принесенные из земли, не все использовались для строительства. Некоторые из них строители откладывали, потому что были они шероховаты или с трещинами, или светлы и круглы и не годились для здания башни. А некоторые камни они раскалывали и отбрасывали далеко в сторону И отброшенные камни, видел я, падали на дорогу и, не оставаясь на ней, скатывались: одни в место пустынное, другие попадали в огонь и горели, иные падали близ воды и не могли скатиться в воду, хотя и стремились попасть в нее" .

После этих слов приводится объяснение старицей:

"Башня, которую видишь строящейся, - это я, Церковь, которая явилась тебе теперь и являлась прежде… почему башня строится на водах: жизнь ваша через воду спасена и спасется. А башня основана Словом всемогущего и преславного имени и держится невидимою Силою Господа" .

В отношении юношей, которые строят башню, старица дает такое объяснение:

"Это первозданные ангелы Божии, которым Господь вверил все свое творение для того, чтобы они умножали, благоустраивали и управляли Его творением: их силами и будет окончено строительство башни… те остальные, которые приносят камни, - это святые ангелы Господа, но первые выше".

После этого старица дает объяснения насчет камней: "Камни квадратные и белые, хорошо приходящиеся один к другому своими соединениями, это суть апостолы, епископы, учителя и дьяконы, которые ходили в святом учении Божием, надзирали и свято и непорочно служили избранникам Божиим, - как почившие, так и живущие еще доселе, - которые всегда пребывали в мире и согласии и слушали взаимно друг друга: потому-то они и в здании башни хорошо примыкают один к другому.
А камни, извлекаемые из глубины и закладываемые в здание и соприкасающиеся с прочими камнями, вошедшими в здание, это суть те, которые уже умерли и пострадали за имя Господа… Те, которые неотделанными кладутся в основание башни, означают людей, которых Бог одобрил за то, что они жили праведно пред Господом и исполняли Его заповеди. А которые приносятся и кладутся в само здание башни, это суть новообращенные к вере и верные. Ангелами призываются они к совершению добра, и потому не нашлось в них зла… А камни, которые откладываются в сторону возле башни, - это те, которые согрешили и желают покаяться; потому они брошены невдалеке от башни, что будут пригодны, если покаются… камни, которые раскалывают и отбрасывают далеко от башни, это суть сыны беззакония, которые уверовали притворно и от которых не отступила неправда всякого рода; потому они не имеют спасения, что негодны в здание по неправедности своей, они расколоты и отброшены далеко по гневу Господа за то, что оскорбили Его. А значение прошлых камней, которые во множестве видел ты сложенными и не использованными в строительстве, таково. Шероховатые суть те, которые познали истину, но не остались в ней и не находятся в общении со святыми, потому они и негодны. Камни с трещинами это суть те, которые держат в сердцах вражду друг к другу; будучи вместе, они миролюбивы, но, разойдясь, обретают в сердцах злобу. И эта злоба - трещины в камнях. Камни меньшего размера - это те люди, которые, хоть и уверовали, но имеют еще много неправды, поэтому они коротки… белые и круглые камни, что тоже не идут в здание башни - это те, которые имеют веру, но имеют и богатства века сего; и когда придет гонение, то ради богатств своих и попечений они отрекутся от Господа. Когда же будут они угодны Господу? Когда отсечены будут богатства их, которые их утешают, тогда они будут полезны Господу для здания… Прочие же камни, которые ты видел, были отброшены далеко от башни, катились по дороге и с дороги скатывались в места пустынные, означают тех, которые, хотя уверовали, но, по сомнению своему, оставили истинный путь, думая, что они могут найти лучший. Но они обольщаются и бедствуют, ходя по путям пустынным. Камни, упавшие в огонь и горевшие, означают тех, которые навсегда отказались от живого Бога и которым, по причине преступных похотей, ими творимых, уже не приходит мысль покаяться… камни, которые падали близ воды и не могли скатиться в нее - те, которые слышали Слово и желают креститься во имя Господа, когда приходит им на память святость истины, но потом они уклоняются и опять предаются своим порочным пожеланиям"

Портал «Наша среда» продолжает публикацию глав из книги Александра Дворкина «Очерки по истории Вселенской Православной Церкви»

Часть первая. Становление Церкви

II. Мужи апостольские. Церковное устройство

1. К концу первого века христианство географически распространилось очень широко, но самих христиан численно было не так много. Даже ко времени Константина они составляли не больше 10% всего населения Империи. Христианство продолжало оставаться «малым стадом» — гонимым миром меньшинством.

Те отрывочные сведения, которые дошли к нам от ранней Церкви, прежде всего говорят о крещении и Евхаристии. Как и в апостольской общине в Иерусалиме, они остаются главными таинствами.

Тертуллиан напоминает, что «христианами не рождаются, а становятся». Стать христианином можно было только через крещение.

Крещение — смерть и рождение во Христе — вводит христиан в Его Тело — в братство любви, реализуемое в непрестанном общении. Это общение явлено в Евхаристическом собрании. Один Хлеб, одна Чаша, разделяемые всеми и всех соединяющие в одно. Επι το αυτο.

Древнейшая сохранившаяся евхаристическая молитва содержится в Дидахе — Учении 12 апостолов (памятник 1-й половины II в., по-видимому, написанный в Сирии христианином иудейского происхождения):

«Что же касается Евхаристии, благодарите так. Прежде о чаше: Благодарим Тебя, Отче наш, за святую лозу Давида, отрока Твоего, которую Ты явил нам через Иисуса, Отрока Твоего. Тебе слава во веки!

Что же касается преломляемого хлеба, благодарите так: Благодарим Тебя, Отче наш, за жизнь и ведение, которые ты явил нам через Иисуса, Сына Твоего. Тебе слава во веки!

Как этот преломляемый хлеб был рассеян по холмам и, будучи собран, сделался единым, так да соберется Церковь Твоя от концов земли в Царствие Твое. Ибо Твоя есть слава и сила чрез Иисуса Христа во веки!

Никто же да не ест и не пьет от вашей Евхаристии, кроме крещенных во имя Господне; ибо об этом сказал Господь: не давайте святыни псам.

Исполнивши все, так благодарите: благодарим Тебя, Святый Отче, за святое имя Твое, которое Ты вселил в сердца наши, и за ведение и веру в бессмертие, которые Ты открыл нам через Иисуса, Сына Твоего. Тебе слава во веки. Ты, Владыко Вседержитель, создав все, имени Своего ради, дал людям пищу и питье на пользу, чтобы они благодарили Тебя, нас же благословил духовною пищею и питьем и жизнью вечной через Твоего Отрока. Прежде всего благодарим Тебя потому, что Ты всесилен. Тебе слава вовеки!

Помни, Господи, Церковь Свою, да охранишь ее от всякого зла и сделаешь совершенной в любви Твоей, и собери ее от четырех ветров, освященную, во Царствие Твое, которое Ты уготовал ей. Ибо Твоя есть сила и слава вовеки!

Да приидет благодать и да прейдет мир сей. Осанна Сыну Давидову. Если кто свят, пусть приходит, а кто нет, пусть покается. Маранафа — Ей, гряди, Господи. Аминь».

Вся жизнь Церкви протекала от воскресения до воскресения, от Евхаристии до Евхаристии. И потому только евхаристическим собранием — этим средоточием общины — можно объяснить устройство Церкви. Это не человеческая организация, а живой организм, наполненный Духом Святым.

Империя (особенно на Востоке) была империей городов. Крупные города были столицами провинций, называвшихся диоцезами. (В западных языках это слово и сегодня обозначает епархию. Наше слово «епархия» также имеет секулярную основу — во время Константина Великого диоцезы были разделены на более мелкие административные единицы — епархии.) То, что административное деление было вокруг городов, определило административную структуру ранней Церкви. Община в каждом городе управлялась епископом. Помогали ему диаконы и пресвитеры. Местность вокруг города зависела от Церкви в городе.

2. О роли епископа в ранней Церкви мы прежде всего знаем из писаний сщмч. Игнатия Богоносца, второго епископа Антиохийского (+107). Св Игнатий принадлежит к первому послеапостольскому поколению, которое мы называем «мужи апостольские». Кроме него, к мужам апостольским относится сщмч. Климент Римский, сщмч. Поликарп Смирнский, автор «Послания Варнавы», автор «Пастыря Ермы», и некоторые другие церковные писатели. О самом св. Игнатии нам известно немного. Согласно благочестивой легенде, он был тем ребенком, которого Христос, взяв на руки, поставил среди учеников и сказал: «Если не обратитесь и не будете как дети, то не войдете в Царство Небесное» (Мф.18:2-3). Однако хронологически это вряд ли возможно. Скорее всего, св. Игнатий назван Богоносцем, так как он носил в себе образ Бога. Он сам называет всех христиан Богоносцами, Христоносцами, и его послания начинаются словами: «Игнатий, также называемый Богоносцем…». Судя по его греческому языку, он был сирийцем. В царствование Траяна (98-117 гг.) он за веру во Христа был приговорен к смертной казни. Его послали под стражей из Сирии в Рим, где он был на арене цирка отдан на растерзание диким зверям. Находясь в пути, он написал пять посланий к общинам тех церквей, через которые он проезжал, одно — римской общине и одно — своему другу св. Поликарпу Смирнскому, который и собрал эти письма и издал их. Писания св. Игнатия — драгоценный источник сведений о раннехристианском периоде, о котором нам известно очень мало.

Для обозначения христианских общин св. Игнатий использовал слово παροικία. Слово это означает вторичное или временное пребывание (пребывание на глубине). То есть, например, заглавие послания к римлянам буквально переводится так: «Церкви Божией, временно пребывающей в Риме». Впоследствии от этого слова произошел технический термин — παροικία — приход, обозначающий Церковь Божию, временно пребывающую в том или ином географическом месте, но всегда являющуюся той же самой.

Для обозначения Церкви св. Игнатий пользуется еще и более ранним техническим термином, употреблявшимся в предшествовавшей ему христианской литературе («Деяния Апостольские», «Послание св. Климента Римского к Коринфянам») — επι το αυτο (эпи то авто). Термин этот прежде всего означает Церковь как сакраментальное, евхаристическое собрание.

Собираясь в определенном месте для совершения Евхаристии, Церковь нуждалась в определенных организационных правилах и особенно в руководстве. Евхаристия рассматривалась как своего рода «вхождение» в Тайную Вечерю, и поэтому кто-то должен был занимать место Христа. Св. Игнатий всегда называет главу евхаристического собрания епископом. В апостольские времена, когда новые термины еще не устоялись, подобной ясности в терминологии не было. В Новом Завете значения слов «епископ» и «пресвитер» (старейшина) пересекались. Непостоянство в новозаветном употреблении этих терминов породило много богословских и исторических споров о происхождении различных функций церковного служения. Некоторые историки даже считают, что учение о «монархическом епископате» было нововведением самого Игнатия, который сформулировал его для подкрепления реформы, проведенной им в Церкви. Однако, во-первых, у св. Игнатия не было ни полномочий, ни возможности для проведения всецерковной реформы, а во-вторых, если бы его учение было нововведением, оно встретило бы возражения его современников. Было бы весьма странным, что до нас не дошли хотя бы отголоски этих возражений, — напротив, св. Игнатий еще при жизни был окружен почетом и уважением, которые лишь возросли после его кончины.

Думается, что церковное устройство по принципу: один епископ в одной поместной Церкви — было настолько очевидным, что не заслуживало особого упоминания. Просто само слово «епископ» еще не утвердилось повсеместно как термин. Сам же св. Игнатий вполне различает три главных церковных служения: «Все почитайте диаконов как заповедь Иисуса Христа, а епископа, как Иисуса Христа, Сына Бога Отца, пресвитеров же, как собрание Божие, как сонм апостолов. Без них нет Церкви» (Трал.3). Или еще: «Все последуйте епископу, как Иисус Христос — Отцу, а пресвитерству, как апостолам» (Смирн.8; ср. Трал.3).

В этом последнем тексте интересно сформулированное взаимоотношение между епископством и апостольством. Происхождение епископата прямо не связывается с апостольством. Это совсем не значит, что Церковь отрицала апостольское преемство, просто эти два служения воспринимались, как разные. Апостольское служение подразумевало активную миссию и распространение христианства повсюду, в то время как епископское является постоянным руководством одной местной евхаристической общиной. Апостольское преемство епископов называется так, потому что оно восходит ко временам апостолов и к апостольскому рукоположению силой Святого Духа.

Роль епископа св. Игнатий описывает так: «Без епископа не делайте ничего, относящегося к Церкви. Только та евхаристия должна почитаться истинною, которая совершается епископом или тем, кому он сам предоставит это… Не разрешено вне Епископа ни крестить, ни совершать вечерю любви, но все, что одобрит он, угодно Богу… Всякий, кто почитает епископа, — угоден Богу. Кто делает против епископа, служит диаволу» (Смирн.8,9). Епископ, таким образом, несет ответственность за все, происходящее в его общине, и в особенности за совершение Евхаристии. Лишь впоследствии, в результате исторического развития и фактической утраты первоначального понимания природы епископата, епископ превратился в администратора, заведующего многими евхаристическими общинами. В наше время функции епископа в местной общине фактически осуществляются пресвитерами, но это есть существенное изменение древнехристианского церковного уклада.

В понимании св. Игнатия епископ, поставленный апостолами или их преемниками — другими епископами, для своей Церкви есть образ Самого Христа. Без него ничего не должно делаться в Церкви, ибо его служение в том и состоит, чтобы собрание христиан через Таинства преображать в Тело Христово, соединять в неразрывное единство новой жизни. А со властью совершать Таинство неразрывно связана власть учительства: он учит в собрании не от себя, а в Духе; он хранитель апостольского Предания, свидетель вселенского единства Церкви. Отсюда же вытекает дар пастырства: епископ — как Христос — имеет заботу о всех вместе и о каждом в отдельности, он — живое средоточие братства и общения христиан между собою. «На епископа должно смотреть, как на Самого Господа» (Эф.6). Поэтому: «Всюду, где епископ, там должен быть и народ, так же как где Иисус Христос, там и кафолическая Церковь…» (καθολικη εκκλησία) (Смирн.8).

Св. Игнатий первым в истории христианства употребил это выражение — кафолическая Церковь. В его понимании оно не имело смысла географической универсальности, а относилось к полноте Церкви — καθόλον — согласно целому. Сегодня Церковь чаще всего воспринимается, как громадная организация с прямой системой подчинения: приход — епархия — поместная церковь. Но кафолическая сущность Церкви может реализовываться даже в общине, состоящей из двух людей. Все зависит оттого, с какой целью они собрались. Для того чтобы это собрание стало Церковью, необходимо присутствие Христа, а для этого, в свою очередь, нужен епископ — залог присутствия Христа среди своего стада.

Для св. Игнатия каждая поместная община есть Церковь. Церковь — это евхаристическая община, подлинная природа которой раскрывается лишь тогда, когда она совершает таинство Плоти и Крови Господа — Евхаристию. Но Евхаристия может совершиться лишь в каждой конкретной общине, собранной вокруг своего епископа; и на каждой Евхаристии присутствует весь Христос, а не часть Его, поэтому каждая местная община, совершающая Евхаристию каждое воскресение, является Церковью во всей ее полноте. Отсюда все поместные церкви равны и идентичны друг с другом. И все епископы равны, ибо все они предстательствуют за одного и того же Христа, совершая одну и ту же Евхаристию всегда и повсюду (επι το αυτο). Все различия между епископами — митрополит, архиепископ, патриарх — носят чисто административный характер. В этом одно из наших основных расхождений с римо-католической церковью, которая приписывает римскому епископу авторитет и власть выше всех остальных епископов.

Римо-католические апологеты находятся в довольно затруднительном положении: с самого начала церковной истории они вынуждены искать свидетельства о первоначальном верховенстве Римского папы. Находят они их и в «Послании к Римлянам» св. Игнатия:

«Игнатий Богоносец церкви, помилованной величием Всевышнего Отца и единого Сына Его Иисуса Христа, возлюбленной и просвещенной по воле Того, Которому благоугодно все, совершившееся по любви Иисуса Христа, Бога нашего, — церкви, председательствующей в столице области римской, богодостойной, достославной, достоблаженной, достохвальной, достовожделенной, чистой и первенствующей в любви, Христоименной, Отцеименной, которую и приветствую во имя Иисуса Христа, Сына Отчего…»

Вычитать из этого приветствия догмат о первенстве Папы римского — довольно сложно. Обилие превосходных степеней — дань обычному восточному красноречию в обращении к столичной христианской общине. В полном согласии со своей экклесиологией св. Игнатий употребляет выражение «церковь, председательствующая в столице области римской». Туманное выражение «первенствующая в любви» вряд ли может служить оправданием амбициозным претензиям, связанным с папским титулом. Судя по тому, в каком смысле св. Игнатий употребляет этот же термин в послании к Магнезийской церкви, современные исследователи склоняются к тому, что означает он активные дела благотворительности, которыми занималась римская христианская община, которая, находясь в столице, была и самой обеспеченной.

Но и самое главное: на основании письма св. Игнатия вообще невозможно говорить о верховенстве римского епископа, так как во всем послании сам епископ ни разу не упоминается.

Св. Игнатия можно назвать и первым посленовозаветным богословом. В его богословской концепции центральное место занимает учение о божественной икономии (домостроительстве): Бог восхотел избавить человечество от власти «князя мира сего». Он подготовил спасение человечества в Израиле через ветхозаветных пророков; их чаяния нашли исполнение во Христе, едином учителе нашем; сами пророки, будучи учениками Его по духу, ожидали Его как Учителя своего (Магн.9:1-2).

Христологическое учение св. Игнатия отличается четкостью формулировок. Богословие св. Игнатия явилось ответом на ересь докетов, отрицавших человеческую природу Христа и утверждавших, что Его страдания и воскресение — только кажущиеся (Смирн.7). Св. Игнатий в своем богословии опирается на апостола Павла, но он вводит в его учение многие важные элементы иоанновского богословия. Он верует в то, что Христос одновременно Бог и человек, рожденный «от Марии и Бога», страдавший, но не подвластный более страданию (Еф.7); вневременный и невидимый, ради нас ставший видимым и все претерпевший (Пол.3).

Св. Игнатий называет Церковь местом жертвоприношения. Понятие Евхаристии как жертвы, приносимой Церковью, уже встречается в Дидахе. Очевидно, что либо св. Игнатий был знаком с этим памятником, либо, что более вероятно, и он, и автор Дидахе опирались на общую традицию. Евхаристию св. Игнатий называет врачевством бессмертия, не только предохраняющим от смерти, но и дарующим вечную жизнь в Иисусе Христе (Еф.20). Она есть Тело пострадавшего за наши грехи Спасителя Иисуса Христа, Которого Отец в Своей любви воскресил из мертвых (Смирн.7:1).

Духовная жизнь христианина понимается св. Игнатием вслед за апостолом Павлом как подражание Христу: «Будьте подражателями Иисусу Христу, как и Он — Отцу Своему» (Филад.7). «Плотское не может жить духовной жизнью, а духовное не может жить плотской жизнью… Но даже то, что вы делаете во плоти, — духовно, ибо Вы делаете все в единении со Христом» (Еф.8).

Это подражание заключается не только в соблюдении заповедей и претворении в жизнь учения Христова; более всего оно проявляется в уподоблении смерти и воскресению Христа: «Позвольте мне быть подражателем моего страждущего Бога» (Рим.6). Это тоже было ответом св. Игнатия докетизму: если жизнь Христа на земле, как считали докеты, была призрачной, то и смерть Его была призрачной. Св. Игнатий подчеркивал реальность боговоплощения. Христос действительно умер на Кресте, и самым совершенным Ему подражанием является мученичество. Своей смертью за нас Христос победил смерть, и потому смерть за веру, во имя Христово — свидетельство бессилия смерти. На этом понимании и на «евхаристическом богословии» Дидахе (где употребление хлеба в Евхаристии объясняется как символ воскресения и преображения) и основаны знаменитые слова Игнатия о мученичестве:

«Я пишу церквам и всем сказываю, что добровольно умираю за Бога, если только вы не воспрепятствуете мне. Умоляю вас: не оказывайте мне неблаговременной любви. Оставьте меня быть пищею зверей и посредством их достигнуть Бога. Я пшеница Божия: пусть измелют меня зубы зверей, чтобы я сделался чистым хлебом Христовым… Если я пострадаю — буду отпущенником Иисуса и воскресну в Нем свободным. Теперь же в узах своих я учу не желать ничего мирского или суетного… Ни видимое, ни невидимое, ничто не удержит меня прийти к Иисусу Христу. Огонь и крест, толпы зверей, рассечения, расторжения, раздробления костей, отсечение членов, сокрушение всего тела, лютые муки диавола придут на меня, — только бы достигнуть мне Христа… Не хочу более жить жизнью человеков» (Рим.4,5,8).

3. Епископу в управлении церковью помогают пресвитеры — «старейшие». Если епископа св. Игнатий уподобляет Христу, то пресвитеров он сравнивает с апостолами. Апостольское служение — это миссия и активное распространение христианства повсюду; епископ же постоянно руководит одной местной общиной. Епископ как бы находится в брачном союзе со своей Церковью. А пресвитеры, поставленные, рукоположенные епископом, помогают ему во всем, передают общее его учение, заботу, распоряжения.

«Когда число христиан увеличится, городская община выделит из себя сеть подчиненных ей пригородных общин, или «приходов». Тогда пресвитеры заменят в них епископа, станут его полномочными представителями, связующим звеном между ним и приходом. Таким образом, через таинство епископского рукоположения все общины сохраняют свою органическую связь с епископом, как благодатным «органом» церковного единства» (прот. А. Шмеман).

Диаконы несут на себе функцию социального служения — они живая связь епископа с народом. Единство в богослужении было неотрывно от самой реальной взаимопомощи, братства, общей заботы о бедных, о вдовах, сиротах, погребении братьев. Диаконы заботились о распределении даров, о помощи бедным, об организации «агап».

Следует помнить, что епископы, пресвитеры и диаконы воспринимались как три различных служения, а не три степени. Избранный кандидат рукополагался сразу в епископы, не проходя через ставшее впоследствии обязательным посвящение в чтецы, иподиаконы, диаконы, священники. Но в Церкви подвизается не только иерархия, а также и миряне имеют свои функции и обязанности — каждый член Церкви имеет свое служение, и все они дополняют друг друга в нерасторжимом единстве, так же как и в теле каждый член уникален и неповторим — он имеет свою незаменимую функцию. Целое не подчиняет себе личности, но сама личность раскрывается, находит себя только в служении братьям.

Кафоличность каждой местной церкви не значит замыкания интересов в рамках одного прихода. Каждая местная церковь знает о других, тождественных по вере, жизни и учению, рассеянных до концов вселенной. В любом месте христианин найдет тот же преломляемый Хлеб, «раздробляемый, но не разделяемый», услышит то же благовестие, включится в то же единство. Всюду присутствует тот же Христос. Следовательно, в Церкви один источник и одна норма — апостольское предание. Каждая местная община через епископов может возвести себя к первому явлению Церкви, к чуду Пятидесятницы и к Иерусалимской первообщине, поэтому каждая в отдельности и все вместе имеют одну неразделимую жизнь и связаны одной любовью.

Вселенское единство выражается в постоянном контакте, в непрерывной заботе всех о всех. Игнатий Антиохийский своими посланиями предупреждает другие церкви против возникающих лжеучений. Епископ Поликарп Смирнский пишет Филиппийцам и едет в Рим, чтобы решить вопрос о праздновании Пасхи. Римские христиане заботятся об умиротворении Коринфской общины…

Именно этому посвящено послание сщмч. Климента Римского к Коринфянам. Приблизительно в конце первого века в коринфской церкви произошел переворот: все священство было изгнано и на его место были поставлены новые люди. Св. Климент, епископ Римский, пишет им послание с выражением протеста — послание, которое, как осознавал сам его автор, было вдохновлено Самим Господом. Св. Климент умолял коринфян сохранить должный порядок и восстановить прежнее священство, которое ведет свое начало к апостолам, даже если и не было поставлено руками самих апостолов, и которое «беспорочно приносило дары» в святой Евхаристии. Письмо подействовало, и порядок в Церкви был восстановлен.

Христиане всюду сознают себя новым народом, собранным из всех народов, но от всех отличным: «Они не живут в отдельных городах, они не имеют особого языка или отличной от других жизни… Они обитают каждый в своем отечестве, но как бы временно. Ибо всякая чужбина для них отечество, и всякое отечество — чужбина…» (Послание к Диогнету).

4. В этой сети церквей начинают вырисовываться новые церковные центры. Одним из них стала Смирна. Ее епископом во время св. Игнатия был сщмч. Поликарп, собравший и издавший письма своего учителя и друга. По свидетельству ученика св. Поликарпа, св. Иринея Лионского, Поликарп и сам писал послания соседним церквам, наставляя их в вере. Поликарп, так же как и св. Игнатий, принадлежал к традиции малоазийского христианства. В связи с этим интересен упоминаемый в «Церковной Истории» Евсевия конфликт с Римом по поводу даты празднования Пасхи.

В Малой Азии Пасху праздновали четырнадцатого нисана, в один день с иудеями. Этот обычай был вдохновлен Евангелием от Иоанна, где Христос отождествлялся с пасхальным агнцем. В отличие от синоптических Евангелий, где символизм пасхального жертвоприношения связан с Тайной Вечерей, в традиции четвертого Евангелия он связан с крестной жертвой Христа. Это происходит из-за различия в хронологии четырех Евангелий. Синоптики пишут о том, что Пасха в год распятия Христа приходилась на пятницу — день искупительной смерти Спасителя, — в то время как Иоанн относит Пасху этого года на субботу. Следовательно, Его смерть и была тем самым пасхальным жертвоприношением. Об этом свидетельствуют и символика воды и крови, истекших из Его ребра, пронзенного копнем, когда Он висел на кресте, и символика «несокрушенной кости» (Ин.19:36-38).

В Риме же празднование Пасхи происходило в воскресенье, следующее за четырнадцатым нисана, — обычай, восходящий к хронологии синоптических евангелий. Различия между двумя обычаями, по существу, сводились к литургической, календарной практике и к вопросу, что должно доминировать в литургическом календаре — недельный круг или же пасхальный. В 155 г. св. Поликарп ездил в Рим для обсуждения этой проблемы. Попытка установить малоазийский обычай в Римской церкви успеха не имела, ибо традиция совершать литургию только по воскресеньям утвердилась к тому времени довольно прочно. Несмотря на это, одновременное празднование Пасхи не было установлено вплоть до самого Никейского Собора (325 г.). Впоследствии обычай праздновать Пасху четырнадцатого нисана был осужден Церковью как ересь кватродециманов (четырнадцатников).

Послания св. Поликарпа интересны еще призывом к молитве за власти предержащие. Эта традиция восходит к апостолу Павлу, с тем лишь отличием, что во времена апостола не начались еще государственные гонения на христиан. Св. Поликарп же сам был казнен римскими властями:

«Молитесь также за царей, за власти и князей, даже за преследующих и ненавидящих вас и за врагов креста, чтобы плод вашей веры был явен для всех и сами вы были совершенны» (Филип.12).

АЛЕКСАНДР ДВОРКИН ,
профессор, доктор философии